Ветры travela - [6]
Как бы то ни было, но человек со средними российскими запросами без труда оденется с ног до головы на парижском рынке Клиньянкур долларов за двадцать.
Вполне солидные на вид парижане так и поступают. Мы видели огромное количество людей, с энтузиазмом кротов или стахановцев вгрызавшихся в пласты секондхэндовскорй одежды. Да, парижане живут побогаче нас, но деньги считают по меньшей мере не хуже.
...А когда возвращались с рынка домой, вдруг услышали до боли знакомое:
- Ой, ты знаешь, Коль, там, если по хорошему, надо бы все от и до перевернуть... Но где силы-то взять?...
На русскую речь мы натыкались в Париже вообще-то нечасто - в среднем через день. Но с теми соотечественниками, с которыми сталкивались в музеях или магазинах, не больно-то интересно встречаться было даже нам - что уж говорить о читателях.
Другое дело - русские парижане.
Услышать добротный отечественный мат, да еще с заметным французским прононсом всего в двух шагах от Елисейских полей было даже приятно. Здесь, на узенькой улочке Матиньон, встречаются коллекционеры. Филателисты, нумизматы, а также - в русском языке этого слова еще нет, но за рубежом собирательство такого рода приобрело бешеную популярность - коллекционеры кредитных телефонных карт. Карт, по которым можно совершить определенное количество разговоров из автомата. Каждая кампания стремится перещеголять конкурентов в привлекательности оформления - вот люди и увлеклись.
Здесь-то мы и познакомились с Жаном. "Приедете еще - так и спрашивайте Жана из России, - сказал он на прощанье. - Меня тут каждый знает."
Судьба у него - хоть книгу пиши. Отец Жана - шахтостроитель, по призыву Коминтерна перед самой войной приехал из Парижа в Донбасс и, разумеется, был быстро разоблачен как враг народа. Где похоронен, Жан даже и не знает. А сам он с 40-го по 72-й провел за Уралом - в Тобольске, Усть-Каменогорске, Тюмени - короче, где разрешали. А потом вдруг получил приказ - собрать в 24 часа личные вещи. И назавтра вечером был доставлен в Париж. "Что там повернулось у этих властей - до сих пор не знаю, - пожимает он плечами, добавляя перед словом "властей" несколько вполне разумных эпитетов. - Но только с того дня я живу как человек..."
А самое удивительное - в своей сибирской глуши Жан умудрился собрать неплохую коллекцию марок. Говорит, все деньги на нее тратил. И теперь, мало-помалу распродавая обменный фонд, обеспечивает себе спокойную старость. "Пенсия - 5000 франков, за квартиру плачу 1700, франков по 500 в неделю здесь выходит - что не жить?"
В отличие от большинства французских семей, где родители как правило не помогают детям, Жан старается опекать обоих сыновей - того, которому в свое время не разрешили уехать вместе с ним из Союза, и второго, родившегося уже здесь. "Между нами, они - приличные моздоны, но относиться к ним по-другому я уже не могу. Тайга - она кого хочешь воспитает!"
Некоторая нахрапистость, уже почти не похожая на пережитую озлобленность, Жану к лицу. Особенно на фоне расслабленных, довольных жизнью его нынешних соотечественников. Хотя вообще-то наши в Париже устраиваются очень даже по-разному.
В магазине русской книги есть стенд для частных объявлений. И когда читаешь некоторые, к сердцу подступает комок. "Молодой человек 24 лет готов на любую работу..." "Буду счастлив хоть какому-нибудь общению на русском языке - погулять или сходить в кино..."
А магазин этот, кстати, в остальном не слишком-то отличается от российских. Разве что цены тут повыше - наши свежие газеты стоят 19 франков, большинство книг - 20-40. Заметно больше, чем у нас, классики и религиозной литературы, практически нет анжелик и диких роз. Много поэзии. Раскопали мы даже - не поверите! - несколько грушинских сборников. Были бы побогаче непременно привезли бы из Парижа!
Но в этом магазине мы добыли нечто более ценное - информацию, как добраться до русского кладбища Сен-Женевьев-де-Буа.
...И вот - позади электричка, средняя скорость которой тут километров эдак 120 в час, и автобус, отправившийся со станции ровно в 10.18, как и указано в расписании. Водитель на прощание махнул рукой в сторону "симетри рюсс" - русского кладбища. Мы невольно замедлили шаг.
Хотя не знали еще, что эта поездка окажется самой волнующей страничкой путешествия. Потому что неожиданно для самих себя вдруг попали в Россию. Ту, в которую уже никогда не сможем вернуться.
"Кадеты, - старичок-служитель с почтением поклонился в сторону шеренги белых крестов и продолжил: - Что в тридцатые годы помирали, что сейчас всех хороним одинаково. Кадеты..." А еще на Сен-Женевьев нашли свое последнее пристанище Гиппиус и Мережковский, Бунин, Галич, Тарковский, Нуриев...
Здесь совсем другой русский язык. Стыдно и неловко об этом говорить, но он лучше и чище того, каким пользуемся мы. На Сен-Женевьев произошла самая, наверное, трогательная наша французская встреча. С последней - да очевидно, уже последней представительницей первой волны русской эмиграции. Елене Константиновне Кац, урожденной Нарышкиной - 84. Наша между прочим почти землячка - из Вольска. "Так вам было семь, когда вас увезли из России? по-журналистки уточнили мы. "О нет, живо возразила она. - Я была значительно старше. Мне было восемь!"
Выиграли как-то слоны у муравьев в футбол со счетом 5:0. Подходят потом к побежденным, говорят:— Вы уж, мужики, извините, что мы троих ваших раздавили, ладно?— Да ладно, футбол есть футбол, — с достоинством ответили муравьи. — Мы ведь тоже жестко играли.…Все остальные истории, собранные в этой книге, такие же смешные. Но только правдивые…
..Я очень рискую показаться нескромным, но похоже, книжка, которую вы только что открыли — первая в своем роде на нашей одной шестой части суши. Спортивная журналистика не слишком-то чутко откликается на происходящие вокруг перемены. Если об экономических проблемах того же футбола мы говорим довольно много, то от политики стараемся быть как можно дальше. Отделываемся разве что статьями, похоже, по большей части "заказными", ратующими либо за проведение самостоятельных чемпионатов той или иной республики, либо за сохранение прежних устоев.
Автор, молодой советский востоковед-арабист, несколько лет живший, в большой теплотой и симпатией рассказывает о повседневной жизни иракцев во всем ее многообразии. Читатель познакомится с некоторыми аспектами древней истории этой ближневосточной страны, а также найдет в книге яркие описания памятников прошлого, особенностей быта и нравов народа Ирака, современных его пейзажей.
Ирина Летягина в свои 26 лет была успешным юристом в крупной консалтинговой компании, жизнь била ключом, но чего-то явно не хватало. Все твердили о том, как нужно и как правильно жить, но никто не говорил, что на самом деле нужно жить так, как хочется самой. Потеряв всякое желание развиваться в юриспруденции, оставив престижный университет за спиной и бросив нелюбимую работу, Ирина отправляется в путешествие без обратного билета. И все только для того, чтобы найти себя и узнать, какой путь предначертан именно ей.
Меня зовут Джанан Аббас, и я сирийская беженка. Моя семья не отличалась от сотни тысяч других семей, но война, беспощадно нагрянувшая, превратила наши надежды в химеру. Моя история начинается с бегства, она о том, через что нам пришлось пройти, чтобы добраться до земли обетованной. Моя история о людях, лишившихся крова, родины и уважения. Моя история о погребенном под слоем пепла будущем и развеянных по ветру мечтах.
В этой увлекательной книге рассказывается о жизни африканских студентов в Российской Федерации. С иронией она обращается к стереотипам в российском обществе. Такие как повседневная жизнь африканских студентов, их отношения с русскими людьми, их романтические отношения с русскими девушками, с полицией, их жилищные условия — все описано в этой книге. Читая эту книгу, улыбка и хорошее настроение вам обеспечены.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Книга Константина Колотова, современного российского путешественника, отправившегося в кругосветное путешествие на велосипеде, приглашает читателя разделить этот дальний (и до сих пор продолжающийся) путь по величайшим точкам планеты Земля. Настоящая книга призвана показать, что мир бесконечно глубок и прекрасен.