Ветроум. Странное, страшное, смешное в повседневной жизни русской провинции XVIII – начала XX века - [60]
Как помочь «вымирающим инородцам»?
Получается парадокс: и Короленко, и Блинов – оба исходили из сходного понимания исторического развития, оба допускали существование человеческих жертвоприношений (вопрос только, в какую именно эпоху развития – земледельческую или доземледельческую). И оба искренне стремились к улучшению положения простого народа – и удмуртов, и русских.
Чаяния и идеалы Короленко хорошо известны. А вот о Блинове в связи с этим стоит замолвить слово. Он прекраснодушно полагал, что если обратить внимание на недостаточность просвещения в среде удмуртов, на их темноту и забитость, на пережитки у них столь диких ритуалов, то тем самым можно будет привлечь к проблемам «вымирающих инородцев» внимание широкой общественности, которая сможет наладить работу по исправлению столь печального положения. Уже Е.Д. Петряев собрал достаточно данных, позволяющих именно так оценить намерения Блинова. Например, в ноябре 1896 года Блинов писал редактору «Исторического вестника» С. Н. Шубинскому, предлагая в печать свою работу о вотяках: «Но только вперёд должен предупредить, что я признаю за несомненное, что вотяки (не все, конечно) в исключительных случаях приносят в жертву людей и привожу доказательства. Будучи напечатанным, моё решительное утверждение само собой вызовет в некотором роде бурю (в стакане воды), но это не повредит журналу, – статья будет за моею полною подписью, – но делу просвещения инородцев принесёт неисчислимую пользу». Далее он сетовал, что все, «кто не согласен с Владимиром Галактионовичем» (Короленко), подвергаются «злостному нападению», но всё же «amicus Plato и т. д.» (имеется в виду латинский афоризм: «Платон мне друг, но истина дороже». – В.К.)[406].
Следует оценить тактичность Блинова в его взаимоотношениях с «другом Платоном» – с Короленко. Он всегда обращался к нему с подчёркнутым уважением, признавая большие общественные заслуги известного писателя и, очевидно, по-христиански прощая тому некоторые брошенные в пылу полемики реплики. При этом в своих воспоминаниях Блинов отзывался о Короленко коротко и несколько неприязненно. По его мнению, Короленко не обратил внимания на важнейшую идею о необходимости просвещения инородцев. Впрочем, в тех письмах, которые сам Короленко отправлял Блинову, он также был корректен[407].
В 1898 году в одном из писем Блинов заявлял, что ещё в марте – апреле 1895 года рукопись его книги оказалась в Петербурге – он планировал её там издать[408]. Хотя едва ли тогда это была полноценная книга – скорее всего, статья. А в декабре 1895 года Блинов прислал Короленко свои заметки «о человеческих жертвоприношениях» для ознакомления и ради советов по доработке рукописи. Блинов указывал, что уже несколько месяцев живёт в Бемышевском заводе, то есть «в районе вотятских поселений (в 95 верстах от Мултана)». И добавлял: «То, о чём пишу, я не выискивал, “не старался собирать”, а само собой явилось, – только надо было слушать». В ответном письме от 18 января 1896 года Короленко подчёркивал своё несогласие с убеждением Блинова в реальности жертвоприношений. Он рекомендовал отложить публикацию до окончания дела[409]. Спустя два с половиной года Короленко раздражённо заметил: то была «не статья, а торопливые, необработанные наброски»[410]. Затем Блинов послал ему свою статью на эту тему для передачи в печать. Кажется, Короленко выполнил просьбу. И подписался под ответом: «Искренне уважающий Вл. Короленко»[411]. В ноябре 1896 года Блинов предлагал статью о вотяках «Историческому вестнику» («…Я достиг довольно интересных открытий и могу многое сказать о религии инородцев…»)[412], но там её не приняли. Обращаясь к Короленко 1 октября 1897 года, Блинов напоминал: «…Вняв Вашему настоянию отложить общее обсуждение вопроса о вотских жертвоприношениях, я ни единым словом не обмолвился в печати, пока не кончилось дело»; «Дождался окончания дела, не позволял себе ни малейших замечаний…»[413]. В августе 1898 года на X съезде естествоиспытателей и врачей в Киеве он выступил с докладом «О языческом культе вотяков. Вотяки-буддисты». Сведения о докладе и о вызванной им полемике напечатали в «Дневнике» съезда, об этом написали в газетах. В тот момент заветная книга Блинова уже была готова, только что не сброшюрована[414]. Вскоре она вышла. Блинов писал её, начиная с 1895 года, пытался пристроить в какой-либо солидный столичный журнал, но в итоге пришлось напечатать её в Вятке.
«До боли жаль…»
Блинов послал книгу Короленко, сделав надпись: «Глубокоуважаемому борцу за вотское племя и победителю в Мултанском процессе Владимиру Галактионовичу Короленко от автора. 1898, сентябрь 23, г. Орлов». Короленко читал её внимательно, сделал более пятидесяти пометок[415]. И сразу же откликнулся резко критическим отзывом, прикрывшись псевдонимом – как бы от лица некоего вятчанина с распространённой в тех местах фамилией Зырянов. Рецензия вышла в издававшемся им совместно с Н. К. Михайловским журнале «Русское богатство» спустя месяц после публикации там предыдущей статьи Короленко «По поводу доклада священника Блинова». «Парфён Зырянов» указал на несуразности в книге Блинова относительно буддизма вотяков, несколько раз провозгласил, что автор – никакой не учёный, посетовал на легковерие Блинова и отсутствие у того критического чутья
В книге исследуются дорожные обычаи и обряды, поверья и обереги, связанные с мифологическими представлениями русских и других народов России, особенности перемещений по дорогам России XVIII – начала XX в. Привлекаются малоизвестные этнографические, фольклорные, исторические, литературно-публицистические и мемуарные источники, которые рассмотрены в историко-бытовом и культурно-антропологическом аспектах.Книга адресована специалистам и студентам гуманитарных факультетов высших учебных заведений и всем, кто интересуется историей повседневности и традиционной культурой народов России.
В книге рассказывается о появлении англичан в Северной Америке, о том, что они хотели там найти, что пытались создать, о легендах, связанных с этим периодом, об утопических мечтах первых поселенцев и, конечно, о том, каковы были в действительности мотивы их поступков и что создали те, от кого ведут свою историю современные американцы. Л. Ю. Слезкин — доктор исторических наук, автор ряда исследований по истории Америки — «Испано-американская война 1898 года» (М., 1956), «Политика США в Южной Америке (1929–1933)» (М., 1956), «Россия и война за независимость в Испанской Америке» (М., 1964), «История Кубинской республики» (М., 1966)
Сто лет назад, в 1922 году, английский археолог и египтолог Картер Говард, в Долине Царей близ Луксора открыл гробницу Тутанхамона. Произошедшие признанно одним из решающих и наиболее известных событий в египтологии. Автор подробно и увлекательно рассказал о ходе археологических работ, методике и технике раскопок, приемах сохранения и перевозки многообразного содержимого гробницы, включая царскую мумии. Дал исчерпывающий обзор и художественный анализ наиболее интересных образцов древнеегипетского искусства и ремесла, погребенных вместе с фараоном, и результаты анатомического обследования мумии.
В настоящей монографии представлен ряд очерков, связанных общей идеей культурной диффузии ранних форм земледелия и животноводства, социальной организации и идеологии. Книга основана на обширных этнографических, археологических, фольклорных и лингвистических материалах. Используются также данные молекулярной генетики и палеоантропологии. Теоретическая позиция автора и способы его рассуждений весьма оригинальны, а изложение отличается живостью, прямотой и доходчивостью. Книга будет интересна как специалистам – антропологам, этнологам, историкам, фольклористам и лингвистам, так и широкому кругу читателей, интересующихся древнейшим прошлым человечества и культурой бесписьменных, безгосударственных обществ.
В сборнике собраны статьи польских и российских историков, отражающие различные аспекты польского присутствия в Сибири в конце XIX – первой четверти XX вв. Авторами подведены итоги исследований по данной проблематике, оценены их дальнейшие перспективы и представлены новые наработки ученых. Книга адресована историкам, преподавателям, студентам, краеведам и всем, интересующимся историей России и Польши. В формате PDF A4 сохранен издательский макет.
Говоря о своеобразии Эфиопии на Африканском континенте, историки часто повторяют эпитеты «единственная» и «последняя». К началу XX века Эфиопия была единственной и последней христианской страной в Африке, почти единственной (наряду с Либерией, находившейся фактически под протекторатом США, и Египтом, оккупированным Англией) и последней не колонизированной страной Африки; последней из африканских империй; единственной африканской страной (кроме арабских), сохранившей своеобразное национальное письмо, в том числе системы записи музыки, а также цифры; единственной в Африке страной господства крупного феодального землевладения и т. д. В чем причина такого яркого исторического своеобразия? Ученые в разных странах мира, с одной стороны, и национальная эфиопская интеллигенция — с другой, ищут ответа на этот вопрос, анализируя отдельные факты, периоды и всю систему эфиопской истории.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.