Ветроум. Странное, страшное, смешное в повседневной жизни русской провинции XVIII – начала XX века - [12]
Итак, чихотку, то есть чемерицу, нюхали, как табак. Изготовленный из неё порошок действительно производит чихание и слезотечение. Когда же нюхательный табак вышел из моды, то курить стали и заморское зелье – табак, и эту местную отраву.
Как и авторы XIX века, специалисты по этимологии тоже производят слово «чемерица» от «чемер». Чемер (яд) и чемерь (растение чемерица) известны в древнерусском языке с XII века. Однокоренные слова хорошо представлены во многих славянских языках, в балтийских и германских. Некоторые из них обозначают неприятный, горький вкус, а также яд. От того же корня происходят названия вредоносных персонажей народной мифологии[87]. Филолог, специалист по народной культуре Н. И. Толстой, детально изучивший эту лексику, заметил, что чемер «может считаться особым мифологическим персонажем, лишённым определённого внешнего облика и ипостасей, отдельных атрибутов и локуса, т. е. излюбленного места пребывания и излюбленного времени действия, характерных занятий и привычек, функций и направленности действия, особых контактов с человеком, т. е. почти всех признаков, которые характерны для большинства мифологических персонажей… Единственным признаком чемера является имя или название и прикреплённость его к конкретному виду малых текстов – к проклятиям» (курсив автора. – В.К.)[88].
Сходным образом понимают чемер тамбовские исследовательницы Е. Ю. Блинова и Д. Н. Лоскутова, изучившие местные материалы[89]. Они обратили внимание на рассказ А. П. Чапыгина (1870–1937), уроженца Каргопольского уезда Олонецкой губернии, написанный им в 1918–1919 годах и названный «Чемер».
Речь там о крестьянском парне, которому заводское начальство предлагает хорошо оплачиваемую, но очень вредную работу: он дышит испарениями и быстро превращается в больного, злобного человека с помутившимся сознанием. Слово «чемер», кроме заглавия, встречается в рассказе лишь дважды и никак не поясняется. Заметив «голубой сладковатый дым», парень бормочет: «Чемер! Угарно, вишь, и страховито, ежели… Ништо…» В другой раз, понимая, что дым губителен, он решает на время покинуть мрачное помещение: «Пущай без меня изойдёт чемер!..»[90] Слово для обозначения отравы – привычное для автора и загадочное для литературоведов: ни в комментариях к рассказу, ни в приложенном к книге «словаре областных и устаревших слов» оно не объяснено.
В Мурашинском и Опаринском районах Кировской области собирателями отмечены слова «чомер» и «чомор» (обозначение чёрта и бранное слово), а также ругательство «чомерь тебя побери!»[91]. В Толковом словаре В. И. Даля можно найти термин «чёмор» («чорт, диавол, нечистый»), записанный в Чердынском уезде соседней с Вятским краем Пермской губернии. Даль предполагал, что пермский диалектизм «чёмор» связан с «чемером»[92]. Этими вятско-пермскими терминами подтверждается: причислять чемер к разряду мифологических персонажей вполне допустимо.
Фольклорист Г. С. Виноградов некогда записал в Иркутской губернии пояснение информантки, что такое чемёр (чемер, чимер): «Голова болит, кружитца, лихотит, пища нейдёт. Надо чемёр рвать», то есть с треском вырывать клочки волос на голове[93].
Описание растения «черемица» (так!) содержится в одном из древнерусских травников, который был опубликован А. В. Баловым[94]. Это, конечно же, чемерица, в названии которой произошла перестановка согласных – такое явление отмечается также в народных её наименованиях, употреблявшихся у русских жителей Прикамья и Сибири[95].
Чемерица на вятке и в окрестных землях
В Вятском крае чемерица чаще встречается на востоке[96] и на севере[97].
В начале 1930-х годов в Нолинском районе (неподалёку от того места, где жили герои этой истории), по наблюдениям местного краеведа, собирали и продавали на базарах немало разных лекарственных трав. Однако в составленном тогда перечне чемерицы нет[98].
Из опубликованной в 1848 году статьи академика К.А. Мейера о флоре Вятского края (озаглавленной по-латыни и написанной по-немецки) явствует, что вятские крестьяне активно использовали несколько видов чемериц. Сушёный и истолчённый в порошок корень чемерицы Лобеля вдыхали при обмороках и головокружении. Вываренный в воде корень чемерицы белой прикладывали к коже против чесотки. Знали, что чемерица лесная действует опьяняющим образом и при этом вредна для скота[99].
Судя по сведениям, собранным в 1960-х годах студентами и преподавателями Кировского пединститута, чемерицу, в соответствии с особенностями говора, могли также называть «чемеричей». В Кайском районе это растение определяли как «сорняк наподобие осоки, трубочки как у кукурузы». В Халтуринском районе собирателям поясняли, что это высокая трава, длиной и полметра, и метр, очень ядовитая, которую прежде употребляли вместо табака: «Старики всё чемерицу брали на табак. Крепка она очень». А в Нолинском районе слово женского рода «чемеря» обозначало «картофельный суп, заправленный мукой»
