Ветреное сердце Femme Fatale - [68]
– Там он, – доложил юноша, подходя к госпоже баронессе. – В это время он всегда в лавочку заходит – свечей купить и всякое разное…
– Что он делает? – спросила Амалия.
– С Марьей Никитишной разговаривает. – Антоша немного замялся. – О лошадях.
– Вот и прекрасно, – отозвалась его собеседница. – Тогда поехали.
– Мы едем к нему домой? – отважился спросить Антоша, когда они вновь оказались за городом. – Забирать обратно руку и ногу? Вы для того попросили проверить, там ли он?
Амалия пожала плечами и поудобнее переложила поводья.
– По правде говоря, – призналась она, – я боюсь, что мы больше ничего не найдем.
Антоша порозовел.
– Думаете, – начал он несчастным голосом, – Егор Галактионыч меня видел? Но его дома тогда не было, я уверен. Я же сначала постучался к нему.
Амалия ничего не ответила, и Антоша надулся. Но тут она посмотрела на него и улыбнулась, и он мигом забыл обо всем.
– Ты ружье далеко не убирай, – посоветовала она. – Мало ли что…
Через четверть часа они были уже на месте, и Амалия ловко спрыгнула с лошади, не дожидаясь, когда Антоша поможет ей спуститься.
– Где ты их зарыл?
– Вот здесь, – объявил Антоша, показывая на стоящий в стороне куст шиповника, ощетинившийся колючками. – Погодите, я мигом…
Он стал разрывать землю под кустом – и озадаченно нахмурился.
– Странно, – пробормотал Антоша, пожимая плечами. – Я же точно помню, что зарыл их именно здесь!
Юноша оглянулся на Амалию и увидел, что высокородная госпожа баронесса творит нечто противоправное. А именно: она подняла камень, обернула его платком и аккуратно выбила стекло из оконной рамы, после чего нащупала внутри запор и полностью открыла окно.
«Ничего себе!» – подумал пораженный Антоша.
– Вы хотите забраться к Егору Галактионовичу? – пробормотал он, глядя на Амалию во все глаза. – Зачем?
Амалия ответила вопросом на вопрос, и таковой ее ответ был настолько нелогичным, что Антоша растерялся окончательно.
– У Егора Галактионовича много друзей? – спросила она.
– Он хороший человек, – сообщил Антоша, который еще не оправился от удивления. – С ним многие дружбу водят, и даже отец мой его уважает. У него часто богомольцы останавливаются.
– Ах, богомольцы… – со странной интонацией откликнулась Амалия. – Так я и думала.
И, одернув перчатки на руках, госпожа баронесса с непостижимой ловкостью забралась в окно чужого – да-да, совершенно чужого! – дома, где ей вроде бы нечего было делать.
– Ты ищи, ищи, – крикнула она из окна Антоше. – Если найдешь то, что нам нужно, скажи мне.
Дома у Егора Галактионовича было бедно, но чисто. Пахло какими-то острыми травами, на столике стояла заплывшая воском свеча. Амалия немного постояла, оглядываясь, и решительно направилась к низенькому комоду, на котором лежала стопка газет и старых журналов. Их-то молодая женщина и стала просматривать, в нетерпении отбрасывая изученные номера в сторону.
Через несколько минут она нашла одну изрезанную газету, а вскоре держала в руках и вторую. От остальных, судя по всему, хозяин домика уже успел избавиться. Амалия скомкала изрезанные номера и подошла к окну.
– Антоша! – крикнула она.
Рыжая встрепанная голова вынырнула из-за куста шиповника.
– Что?
– Нашел?
– Да нет, Амалия Константиновна! Как сквозь землю провалились!
– Возьми лопату, – распорядилась Амалия, – и обыщи весь огород. Как следует покопайся там, слышишь?
– Но Амалия Константиновна! – жалобно вскрикнул Антоша. – Я же не на огороде их зарыл, честное слово!
– Ты не их ищи, а вообще, – загадочно ответила Амалия. – Что-нибудь интересное, понимаешь? Те руку и ногу, боюсь, мы больше не увидим. Он уже успел от них избавиться.
И она вновь принялась обыскивать дом. В столе нашла пачку конвертов, как две капли воды похожих на те, в которых Севастьянов получал угрожающие письма. В соседней комнате отыскался каравай хлеба, бутыли с какими-то темными жидкостями и чайник с отбитым носиком. Амалия подняла крышку, принюхалась и усмехнулась каким-то своим тайным мыслям.
Она испытывала особое удовольствие, знакомое лишь хорошим сыщикам, – удовольствие от того, что удалось почти распутать дело, которое казалось вначале таким сложным и производило впечатление неразрешимого. И странные письма, и места, из которых они были посланы, и нападение на Антошу – все, все получило свое объяснение. И, хоть сейчас прояснилась лишь часть куда более ответственного дела, Амалия не сомневалась, что ей удастся справиться и с ним.
Она покосилась в окно на своего спутника, который вовсю перерывал грядки с капустой и картофелем. Лицо Антоши сделалось совсем красным.
– Ничего? – крикнула Амалия.
– Ничего, Амалия Константиновна! – Он распрямился и бросил взгляд за ограду. – Ой, сюда идут! Что будем делать?
Амалия вздохнула и двинулась обратно к окну. Антоша уже стоял возле него и помог ей выбраться наружу.
– Вроде обошлось, – доложил юноша, преданно глядя на свою хозяйку. – Наверное, мне показалось.
Он увидел выражение лица Амалии – и медленно обернулся. Возле калитки стоял Егор Галактионович, держа под мышкой лукошко, полное трав.
