Вьетнамский кошмар: моментальные снимки - [32]

— Я ХОЧУ СЛЫШАТЬ, КАК СТУЧАТ ВАШИ ВИНТОВКИ. На правое пле-ЧО! ЧЁТЧЕ. На левое пле-ЧО! СТУЧИТЕ ИМИ. ЕСЛИ РАЗОБЬЁТЕ ВИНТОВКУ, ДЯДЯ СЭМ КУПИТ НОВУЮ.

Наши руки, такие нежные раньше, стали сильны и мускулисты. Строевые сержанты накачали их отжиманиями.

В последние недели в лагере мы только и делали что ползали по-пластунски, висели на брусьях, бегали кроссы и отрабатывали бег с препятствиями.

Дуган утверждал, что передвижение ползком может спасти нам жизнь в Наме, если вдруг случится наткнуться на засаду и отступать под перекрёстным огнём.

Как показало время, он был абсолютно прав. Но тогда мало кто из нас верил, что можно попасть в такую безнадёжную ситуацию. Тем не менее, Дуган внимательно следил за нами и лупил всякого, чья задница отклячивалась выше положенного.

Лихорадка первых недель несколько улеглась, но не исчезла.

Мы почувствовали себя уверенней, даже начали гордиться собой. И вели себя несколько нахально, полагая, что можем переплюнуть любую роту в лагере. Но когда стали слишком самоуверенны, Дуган привёл нас в чувство, добавив занятий.

— На правое пле-ЧО! Вперёд шагом МАРШ! РАЗ, ДВА, ТРИ, ЧЕТЫРЕ…ПОДБЕРИ НОГУ, КОЗЁЛ…ТЫ, ЧЕТВЁРТЫЙ В ЛЕВОЙ КОЛОННЕ, ПОПРАВЬ ВИНТОВКУ… ОПРАВЬСЯ… ДЕРЖИ ИНТЕРВАЛ, А ТО ДАМ ПО БАШКЕ…ДЖОНСОН, ЭТО НЕ ШВАБРА…Я СКАЗАЛ, ПОПРАВЬ ВИНТОВКУ, А ТО ВРЕЖУ — ДЫМ ИЗ ЖОПЫ ПОЙДЁТ…ЭТО НЕ ЛЕВАЯ НОГА…ДЭВИС, ЧЁРТ ВОЗЬМИ, ВСТАВЛЮ ГИРОСКОП В ЖОПУ, ЕСЛИ НЕ БУДЕШЬ ХОДИТЬ, КАК ПОЛОЖЕНО.

Потом пошли занятия по штыковому бою.

Начали мы с палки-колотушки — толстой деревянной дубинки с грушами на концах, которая заменила винтовку со штыком. Этот курс должен был привить нам «дух штыка», то есть дикую ярость, необходимую для втыкания холодной стали в живот человека, чтобы провернуть её там и выпустить кишки наружу.

Мы старались намылить друг другу шею, затевали драки и вышибали друг другу мозги, подгоняемые кровожадными инструкциями Дугана.

— РУБИ, ГОНСАЛЕС…ПРАВИЛЬНО, ПАРИРУЙ, РУБИ…ВОТКНИ ЕМУ В ЖИВОТ…ВОТ ТАК…БЕЙ, КОЛИ, КОЛИ…УБЕЙ ЭТУ СВОЛОЧЬ, ГОНСАЛЕС, ИЛИ ОН УБЬЁТ ТЕБЯ!

Потом перешли к настоящим штукам.

— Когда бежите со штыками, я хочу слышать, как вы орёте и рычите…хватай приклад — сшибай его голову нахрен…пусть почувствует холодную сталь; представь, что это грязный азиат: вонзай, крути, стреляй, вынимай — выпусти скотине потроха.

Подбегая к соломенным чучелам, мы орали так, что кровь стыла. Кто-то даже выкрикивал клич конфедератов. Мы как будто хотели распороть самого косорылого Люка.

— КАКОВ ДУХ ШТЫКА? — кричал Дуган.

— УБИВАТЬ, УБИВАТЬ, УБИВАТЬ, — ревели мы в ответ.

— ЧТО ЕЩЁ?

— А УБИВАТЬ, БЛИН, ЗДОРОВО!

Потом была полоса препятствий. Мы лезли на высоту в тридцать футов, ползали под колючей проволокой, прыгали через ямы с водой, взбирались на стены, скакали через канавы, перелетали через барьеры и болтались на канатах.

И чувствовали себя суперменами.

На голове уже щетинился ёжик, и мы надеялись, нам будет что причёсывать по окончании учебки. И совсем не подозревали, что в последнюю неделю армия опять всё соскоблит до самого черепа, тем самым напомнив, что мы по-прежнему салаги и подготовка далека от завершения.

Винтовки в наших руках стали похожи на боевые орудия линейного корабля «Ред Райдер». Мы наливались силой, и как сотни ладоней шлёпали по винтовочной стали в унисон, когда мы перебрасывали винтовки с одного плеча на другое — это звучало красиво. Руки теперь были грубы, как седельная кожа. Мозолей и судорог не было и в помине.

Последний этап в лагере — занятия по боевому применению оружия под руководством лучших армейских стрелков. Перед выпуском мы должны были полностью освоить винтовку М-14.

В наших рядах часто вспыхивали драки, но за них никто не наказывал. Сержанты считали, что мы действуем, как положено боевым солдатам: агрессивно, бессердечно и коварно.

На стрельбище ездили в грузовиках. Утром — лекции, днём — практика. Потом собирали стреляные гильзы и складывали в ящики из-под боеприпасов.

Сержанты бегали туда-сюда по огневому рубежу с мегафонами в руках. К каждому из нас был приставлен инструктор — стрелок 1-го класса.

Сначала — отработка положений для ведения огня: лёжа, сидя и с колена.

После стрельбы — разборка винтовки и тщательная чистка.

Однако прежде чем сделать хоть выстрел, нужно было попрактиковаться на учебном стрельбище. Инструктора были последовательны и терпеливы. Отработка боевого применения оружия — самый важный урок в подготовке бойца.

— Сведи прицелы в одну линию, — говорил инструктор Термонду, — распредели давление равномерно по всей руке, вдохни, выдохни, плавно жми на крючок и стреляй.

— Сар-джант, — жаловался Термонд, — не могу стрелять, скрючившись, как змея. Вот дома в Теннесси…

— Армия говорит, что можешь, рядовой, поэтому будь внимателен, — твердил инструктор.

— Раскинь ноги, прижми лодыжки к земле, наведи к цели угол в сорок пять градусов, спину ровно… расслабься, расслабься…локоть поближе к корпусу, большой палец опусти, прижмись щекой к прикладу…уже лучше, вот так.

Часами мы выполняли инструкции — искривления и вращения. Ныли мышцы. Самым скверным было положение «сидя». Винтовка в руках плясала, и что я ни делал, не мог прицелиться.