Ветлужцы - [7]
— В своем ли ты уме, купец, что такие речи мне в глаза бросаешь? — поднялся с лавки, стоящей в углу, Петр. — Не по своей ли воле вы к нам пришли, а потом помощи лекаря нашего попросили?
— Вот так вы и заманиваете путников, а потом режете их, как скот! — Слюна с ощерившегося в гримасе взбесившегося купца стала брызгать во все стороны. — Вон Онуфрия со всеми его людишками порешили в ночи, дабы ушкуем и рухлядью его завла…
Тяжелый кулак отодвинувшегося назад Кузьмы обрушился на затылок Якуна, заставив его щелкнуть зубами и медленно осесть на пол. Петр, уже положивший руку на изголовье меча, жестом остановил Пычея, начавшего заходить за спины новгородцам.
— Прощения прошу у вас всех за речи товарища моего, — прервал установившуюся тишину Кузьма, потирая ушибленный кулак. — Дурнем был, дурнем и помрет… Мало ли какие слухи ветер разносит, не стоит все так на веру принимать.
— И ты меня послушай, купец, — насупился Петр. — Догадываемся мы, зачем вы пришли. Не спорь со мной! Не малые дети тут перед тобой собрались… Утром отведу тебя к новгородцу, которого пощадили мы, — сам с ним потолкуешь, один на один, без послухов. Есть тут избушка одна недалече, плотники ее как раз достроили, вот туда его и приведут… Одно тебе скажу: не купец тот Онуфрий был, а тать, законы людские попирающий. Даже если бы не первый он на воеводу нашего поднял руку и язык свой поганый, то все одно с него за обиду спросили бы. Мальцов наших он силой держал у себя на ушкуе, измываясь над ними. А дети у нас… Под стрелы половецкие бабы наши вставали, дабы их защитить, не разбирая — своих прикрывают или соседских. Неужто после такого отдать чад наших зверю дикому в человеческом обличии на растерзание? Как потом смотреть в глаза матерям их? Так что выслушай сначала того новгородца — и тогда уж суди, как ты поступил бы на нашем месте…
— Спаси тебя бог за то, что на речи Якуна гневу не поддался и меч не вынул, э… воевода.
— За него я покамест, будет сам скоро. И еще одно. Людишек черемисских видел? Так вот, это вои кугуза ветлужского. Так что с князем будете дело иметь, если глупость какую замыслите, а мы не остановим вовремя.
— Пока я за воев наших в ответе, не будет тебе от нас никакого ущерба. А еще про Захария я хотел спросить лекаря вашего…
— Спрашивай, — кивнул головой Петр, отходя в сторону.
— Верно ли, что не пойдет лечение ядом этим поперек Божьего соизволения? Ведь смертушка наша лишь его промыслом приходит…
— Видимо, непонятно я объяснил, либо ты не так слушал, Кузьма, — хмыкнул Вячеслав. — Мы все из одних веществ состоим — что растения, что скотина, что люди. В том же Писании как сказано: «Из праха ты взят и в прах возвратишься…» Важно только с этим прахом не переусердствовать, когда лечить будем.
— Ну, сызнова не все понял, но раз в Писании сказано, так лечи Захария, — махнул рукой купец. — На себя грех возьму, коли преставится. Мне он поближе был, чем дурню этому. — Кузьма поддел носком сапога руку товарища, все еще лежащего без памяти.
— Крепок у тебя кулак, купец, — хмыкнул Петр. — Как бы не помер он: опять ведь слухи про нас пойдут. Заберешь своего языкастого земляка или лекарю оставишь?
— Заберу, оклемается.
— Ну, тебе виднее. По мне, таким ударом и быка свалить можно.
— Не, не свалю, — помотал головой Кузьма. — Но кулак мой на голове не раз испытан, так что к утру очухается. Гхм… я вот спрос имею еще. Нельзя ли все-таки расторговаться нам тут у вас, на пажити? Начал было Захарий про сукно говорить… А у нас и нитки с иголками есть, и другой всячины навалом.
— Я лишь рад тому буду, — согласился Петр, опять усаживаясь на лавку и приглашая собеседника устраиваться напротив. — Да и у нас будет что тебе предложить. Надеюсь, вои ваши от похлебки мясной и хлеба прямо из печи не откажутся? А нашим бабам хоть малый, да прибыток. Охотиться окрест мы вас все одно не пустим, а брюхо набивать чем-то надо, так? Будет и еще кое-что на продажу у нас… А клич по весям я нынче же брошу: страда закончилась, и для торга самое время. Да и приятнее это, чем головы друг другу сносить, так?
— Знамо дело… А поселение тут не одно, значит, стоит? Тогда место доброе мы нашли, дабы прибыток торговый поиметь.
— Поглядим, как дела пойдут… Вот только прошу тебя, Христа ради, не бродите в округе — держи своих воев в узде. Мои церемониться не будут. Других же недужных с нашими людьми сюда посылай. Кхм… А пока лекарь болезного Захария пользовать начнет, может, поснедаем чего, а? Сам Вячеслав опосля к нам подсядет. Заодно под чарку меда и вести какие из Новгорода узнаем… Да не трогай ты дурного этого, Пычей, пусть полежит на полу. Ему сейчас все равно. Кликни Агафью со двора лучше, я ее упреждал насчет того, что вечерять сядем. А я сей же миг у Любима по сусекам пошвыряюсь — где-то было у него хмельное…
Стена, на которой только мгновение назад можно было рассмотреть смоляные подтеки, ходы жуков-точильщиков, извилистой дрожью проползших по поверхности бревна, и сбитые топором сучки, уходящие белеющими пятнышками вверх, вдруг подернулась масляной пленкой и расплылась. Якун прищурился, попытавшись вернуть мелкие детали, но даже такое небольшое напряжение сразу отдалось пронзительной головной болью, от которой он сразу пришел в себя.
Ближний космос как сосредоточение интересов земных империй – и обыкновенный парень в переплетении событий. А еще биороботы, нейросети, добыча ресурсов, войны… Трудно среди этого выжить и остаться человеком, даже если тебе помогает нечто, состоящее из двоичных кодов… Это наше с вами будущее лет через сто пятьдесят – двести.
XII век. Киевская Русь и Волжская Булгария, река Вятка и загадочная Бьярмия, Ока и Сура, окрестности Воронежа и еще несуществующий Липецк... Ветлужцы выжили и сплотились вокруг своей Правды. Что дальше? Попытаться ужиться с сильными соседями, подбирая крошки с их стола или начать по крупицам строить Русь от Карпат до Камчатки? И если замахиваться на большее, то что для этого нужно? Закрепиться на Унже и Костроме или направить свои стопы на Вятку и за Урал? Выйти в донские степи или пойти в опасный поход через Волжскую Булгарию? Ветлужцы не исключают ничего, понимая, что Волга соединит все разрозненные клочки воедино, а они..
Волею судьбы горстка наших соотечественников вместе с детьми затерялась в ветлужских лесах. Заблудилась, и не только в пространстве, но и во времени, очутившись в Киевской Руси XII века, за полтора десятка лет до начала ее распада на отдельные княжества. Первая задача – выжить, что не так-то просто, поскольку упомянутая судьба приносит одно испытание за другим. А затем? Плыть, куда вынесет течение, или все-таки попытаться изменить мир вокруг себя? И что для этого нужно? Власть, сила, деньги, друзья… враги? Или необходимо еще огромное желание жить и получать радость от каждого прожитого дня в этом мире? Ибо без радости – что это за жизнь и зачем что-то менять…
Что произошло бы со всеми нами, если бы давным-давно на окраинах Киевской Руси и Волжской Булгарии объединились неравнодушные люди и понесли миру свою Правду, отсеивая безучастных и привлекая сострадающих? Изменился бы мир или такое сообщество неминуемо погибнет под гнетом зависти, мелочности и даже любви… Любви к себе, таким неповторимым и точно знающим, как нужно жить?Сколько продержатся ветлужцы, прежде чем их уничтожат? Как сделать, чтобы злоба и корысть не пробрались в их ряды? И какой должна быть Правда этих людей, чтобы выдержать проверку временем?
Рай на Землю обязательно придет. Придет в каждый дом, каждую семью, к любому человеку, кто его готов принять. Он уже идет. Идет из астероидного пояса, окаймляющего бесконечным живым кольцом освоенные планеты Солнечной системы. Здесь ведутся войны за ресурсы, здесь столкнулись в жестком противостоянии империи русских и англосаксов. И на самом острие этой битвы скользит по гребню событий бывший курсант вместе со своими друзьями. Именно они несут рай на Землю. Вот только примет ли их подарок человечество? Не покажется ли он ему разверзнувшимся адом?
Тиха июньская ночь. И лишь предание гласит, что в ночь сию под вековыми деревьями леса дремучего, в темной землице болот осушенных, алым цветом распустится папоротник. И покуда цвести он будет, всяк люд — и стар и млад, сможет желанье заветное загадать, да не бояться, что не исполнится. И любое, хоть худое, хоть важное все сбудется под алым светом папоротника.
В издание вошла фантастическая повесть неустановленного (по-видимому, британского) автора «Внезапный удар», опубликованная в рижском эмигрантском журнале «Для вас» в конце 1939 - начале 1940 г. Эту повесть можно назвать типичным образцом военной фантастики тех лет. Но было и нечто необычайное: журнал начал публиковать «Внезапный удар» спустя всего лишь несколько дней после того, как в Европе загрохотали не фантастические, а реальные пушки Второй мировой войны...
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Александр Пушкин — молодой поэт, разрывающийся между службой и зовом сердца? Да. Александр Пушкин — секретный агент на службе Его Величества — под видом ссыльного отправляется на юг, где орудует турецкий шпион экстра-класса? Почему бы и нет. Это — современная история со старыми знакомыми и изрядной долей пародии на то, во что они превращаются в нашем сознании. При всём при этом — все совпадения с реальными людьми и событиями автор считает случайными и просит читателя по возможности поступать так же.
Подлинная История России от Великого царствования Павла Ι до наших дней, или История России Тушина Порфирия Петровича в моем изложении.История девятнадцатого века — как, впрочем, история любого другого века — есть, в сущности, величайшая мистификация, т. е. сознательное введение в обман и заблуждение.Зачем мистифицировать прошлое, думаю, понятно.Кому-то это выгодно.Но не пытайтесь узнать — кому? Вас ждет величайшее разочарование.Выгодно всем — и даже нам, не жившим в этом удивительно лукавом веке.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Наш современник, военный хирург, инвалид, волей судьбы попадает в свое мальчишеское тело ровно на пятьдесят лет назад. И он вынужден, чтобы не оказаться в психиатрической больнице, продолжать жизнь обычного пятнадцатилетнего мальчишки в 1964 году. Неравнодушный к тому, что станет с его страной, он принимает решение сделать все, что в его силах, чтобы история Советского Союза пошла по другому пути. Он понимает, что для этого он должен стать человеком, влияющим на принятие решений. И он сможет им стать.
Завершив свой жизненный путь в веке двадцать первом, пройдя сквозь боль, смерть и перерождение, наш современник обрел в новой жизни то, что желал больше всего. К чему стремился душой, о чем страдал сердцем, тянулся и тосковал… И пусть за окном ныне грозный и жестокий шестнадцатый век, где Русь только-только выкарабкалась из ямы долгой феодальной раздробленности и мир вокруг полон тревог и лишений. Пусть! Зато теперь у него есть настоящая семья, где его любят. А еще заботливый отец начал допускать своего наследника к семейному делу – тому самому, которым их род занимается вот уже почти шесть сотен лет.
Мало закатить камень на вершину горы. Нужно еще постараться, чтобы твой труд не пропал даром! Наш современник, волей случая сменивший век двадцать первый на девятнадцатый и ставший молодым, родовитым и… практически нищим князем, вдобавок последним в своем роду, окончательно принял новое имя и жизнь. Начав все с чистого листа, всего за семь лет достиг вершин общества, признания и успеха. Удача сопутствует князю Агреневу, но будет ли так всегда?.. Покатится ли его «камешек» легко по склону, побуждая к движению сначала камешки поменьше, а затем и большие валуны, и превратится ли его бег в неудержимую лавину? Или он остановится перед непреодолимым препятствием и станет еще одним памятником тщетности сует?
Московская Русь шестнадцатого века… Смутное и тяжелое время. С юга рубежи молодой державы постоянно пробовало на прочность Крымское ханство, с запада – королевство Шведское и Великое княжество Литовское, по стране время от времени прокатывались эпидемии и неурожаи, да и иных невзгод хватало. Кровь людская лилась что водица!.. Однако нашему современнику по имени Виктор, волей случая оказавшемуся в прошлом, можно сказать, крупно повезло, потому как в новой жизни семья ему досталась хорошая. Большая, крепкая, дружная! Семья великого государя, царя и великого князя всея Руси Иоанна Васильевича, за живость характера и исключительное миролюбие прозванного Грозным…