Ветлужцы - [146]
— Нет, а при чем тут этот полуостров?
— Река большая там протекает…
— Кубань?
— Всяк ее по-разному величает: Кумана, Гипанис… Пусть будет как ты сказываешь, у тебя вечно чудные названия проскальзывают. У нее же один рукав в Сурожское море течет, а другой в Русское море, или Понт по-ромейски.
— У нас его Черным зовут, но я и твои названия знаю.
— Так царьградцы в Сурожское море иной раз именно через эту реку и заходят. Сначала вверх по одному из рукавов, а потом вниз по другому, а ты говоришь — полуостров! Остров, самый что ни на есть остров! Сначала он ромейским был, потом хазарским, однако русы его все-таки брали, хотя и гораздо позже того времени, о котором я тебе говорил. В первый раз хазары его отбили, а потом Святослав насовсем Тмуторкань к Руси присоединил. Ну как насовсем… недавно вновь отдали ромейцам. Но сколько мы за этот остров держались, а? Полтора столетия? Вот и получается, что в твоих книгах именно о нем написано. Или твои письмена более ранние времена упоминали?
— Кто их знает, память на цифры у меня никудышная.
— В любом случае сердце щемит о его потере, — вздохнул Григорий. — Все-таки русская сторона…
— Выходит, мы потомки именно тех русов? Они ныне нами владеют? — задумчиво хмыкнул Вячеслав.
— Это кто тебе сказал?
— Кха… Григорий! Таким ответом и подавиться можно! Да ты же все это время мне только об этом и толковал!
— Это ты что-то не так понял. В предках у нас кого только нет, а вот власть… Как говорится в летописях: «И седе Олег княжа в Киеве… и беша у него варяги, и словене, и прочий, прозвашася Русью». Вот так-то, все очень просто. Не стало того, кто торил торговые пути от арабских пределов до Варяжского моря, — пришли на их место другие! Пробили эти дороги уже с другой стороны! И назвались Русью, потому что память о ней за полсотню лет не исчезла, а у них самих общего названия не было. И вновь пошли купцы с товарами между противоположными пределами мира! Вот что я тебе скажу: алчность и жажда наживы — это такая вещь, что пробьет любые препоны! Вот и вы: пришли на Дон издалека, скоро обустраивать остроги для охраны своей торговли начнете, а дальше… Опять потечет серебро в разные стороны, меха и мед повезут из лесов в степи далекие.
— Вполне возможно.
— А также пойдут рабы в страны заморские, и кровь одних потечет рекой, чтобы мошна других наполнялась золотом… Так, русич? Э, куда ты полез? Сейчас спуск к реке будет: навернешься с телеги под обрыв, потом костей не соберешь!
— Золотом, говоришь? Рабы? — Вячеслав скрипнул зубами и встал обеими ногами на качающийся облучок, оглядывая бредущее вокруг стадо и рысящих вдалеке воинов, суматошно готовящихся к переправе через очередное водное препятствие. — Это мы еще посмотрим, кто кого!
Глоссарий
Слова из древнерусского и старославянского языков
Видок — один из видов свидетелей по древнерусскому судебному праву. Впервые упоминается в «Русской Правде» в XI веке. В отличие от послуха, который только слышал что-то о событии, видок являлся непосредственным очевидцем случая, ставшего предметом судебного разбирательства.
Выя — шея.
Гобино — запасы хлеба и плодов.
Гривна кун — для времен Пространной Правды Ярославичей (XII–XIII вв.) равна 20 ногатам (~ по 2,56 г) или 50 кунам.
Гривна серебра (новгородская = 204 г) — примерно равна 4 гривнам кун.
Гридень — обобщающее название служилого сословия.
Десница — правая рука.
Днесь — теперь, сегодня.
Желя — печаль.
Замятня — замешательство, беспокойство, волнение.
Заяти, яти — взять, захватить.
Имать — брать, занимать, захватывать.
Истобка, истопка — отапливаемая (зимняя) часть дома.
Кметь — воин.
Копа — народное собрание.
Копный суд — суд выборных от копы.
Мытное, мыто — пошлина.
Назола — досада, огорчение, тоска, грусть.
Одесную — по правую руку, справа.
Ошуюю — по левой руке, слева.
Пажить — пастбище, место выгона скота.
Поелику — поскольку, так как, потому что.
Понева (понёва) — род запашной юбки, обычно состоящей из трех полотнищ. Характерна для южных областей на Руси.
Понеже — потому что.
Поприще — мера расстояний на местности, как один из вариантов — 750 саженей.
Посконина — домотканый холст из конопляного волокна, часто использовалась для крестьянской одежды.
Посконь (замашка, дерганец) — мужское растение конопли.
Послух — в древнерусском судебном праве свидетель, который говорил о том, что слышал о деле.
Рота — клятва.
Ряд — договор.
Светец — подставка для лучины.
Седмица — неделя.
Серпень — август.
Срезень (мн. — срезни) — некаленая, охотничья стрела с широким наконечником.
Стреха — старинное название перекладины, поддерживающей кровлю избы.
Студень — декабрь.
Шуйца — левая рука.
Шеломань — холм.
Ядь — еда.
Слова из других языков
Вик — морской набег (сканд.).
Гурт — деревня (удм.).
Инмар или Инмурт — верховное божество, бог неба: ин — небо, мурт — человек (удм.).
Инязор — эрзянский великий князь.
Кугуз — черемисский князь.
Оружие и доспехи XII века
Бармица — доспех, защищающий шею и грудь. Делался либо заодно со шлемом, либо отдельно от него.
Венец — край щита, обычно окованный.
Голомень — плоская сторона клинка.
Кайма — промежуток между венцом щита и навершием (умбоном).
Ближний космос как сосредоточение интересов земных империй – и обыкновенный парень в переплетении событий. А еще биороботы, нейросети, добыча ресурсов, войны… Трудно среди этого выжить и остаться человеком, даже если тебе помогает нечто, состоящее из двоичных кодов… Это наше с вами будущее лет через сто пятьдесят – двести.
XII век. Киевская Русь и Волжская Булгария, река Вятка и загадочная Бьярмия, Ока и Сура, окрестности Воронежа и еще несуществующий Липецк... Ветлужцы выжили и сплотились вокруг своей Правды. Что дальше? Попытаться ужиться с сильными соседями, подбирая крошки с их стола или начать по крупицам строить Русь от Карпат до Камчатки? И если замахиваться на большее, то что для этого нужно? Закрепиться на Унже и Костроме или направить свои стопы на Вятку и за Урал? Выйти в донские степи или пойти в опасный поход через Волжскую Булгарию? Ветлужцы не исключают ничего, понимая, что Волга соединит все разрозненные клочки воедино, а они..
Волею судьбы горстка наших соотечественников вместе с детьми затерялась в ветлужских лесах. Заблудилась, и не только в пространстве, но и во времени, очутившись в Киевской Руси XII века, за полтора десятка лет до начала ее распада на отдельные княжества. Первая задача – выжить, что не так-то просто, поскольку упомянутая судьба приносит одно испытание за другим. А затем? Плыть, куда вынесет течение, или все-таки попытаться изменить мир вокруг себя? И что для этого нужно? Власть, сила, деньги, друзья… враги? Или необходимо еще огромное желание жить и получать радость от каждого прожитого дня в этом мире? Ибо без радости – что это за жизнь и зачем что-то менять…
Что произошло бы со всеми нами, если бы давным-давно на окраинах Киевской Руси и Волжской Булгарии объединились неравнодушные люди и понесли миру свою Правду, отсеивая безучастных и привлекая сострадающих? Изменился бы мир или такое сообщество неминуемо погибнет под гнетом зависти, мелочности и даже любви… Любви к себе, таким неповторимым и точно знающим, как нужно жить?Сколько продержатся ветлужцы, прежде чем их уничтожат? Как сделать, чтобы злоба и корысть не пробрались в их ряды? И какой должна быть Правда этих людей, чтобы выдержать проверку временем?
Рай на Землю обязательно придет. Придет в каждый дом, каждую семью, к любому человеку, кто его готов принять. Он уже идет. Идет из астероидного пояса, окаймляющего бесконечным живым кольцом освоенные планеты Солнечной системы. Здесь ведутся войны за ресурсы, здесь столкнулись в жестком противостоянии империи русских и англосаксов. И на самом острие этой битвы скользит по гребню событий бывший курсант вместе со своими друзьями. Именно они несут рай на Землю. Вот только примет ли их подарок человечество? Не покажется ли он ему разверзнувшимся адом?
Тиха июньская ночь. И лишь предание гласит, что в ночь сию под вековыми деревьями леса дремучего, в темной землице болот осушенных, алым цветом распустится папоротник. И покуда цвести он будет, всяк люд — и стар и млад, сможет желанье заветное загадать, да не бояться, что не исполнится. И любое, хоть худое, хоть важное все сбудется под алым светом папоротника.
В издание вошла фантастическая повесть неустановленного (по-видимому, британского) автора «Внезапный удар», опубликованная в рижском эмигрантском журнале «Для вас» в конце 1939 - начале 1940 г. Эту повесть можно назвать типичным образцом военной фантастики тех лет. Но было и нечто необычайное: журнал начал публиковать «Внезапный удар» спустя всего лишь несколько дней после того, как в Европе загрохотали не фантастические, а реальные пушки Второй мировой войны...
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Александр Пушкин — молодой поэт, разрывающийся между службой и зовом сердца? Да. Александр Пушкин — секретный агент на службе Его Величества — под видом ссыльного отправляется на юг, где орудует турецкий шпион экстра-класса? Почему бы и нет. Это — современная история со старыми знакомыми и изрядной долей пародии на то, во что они превращаются в нашем сознании. При всём при этом — все совпадения с реальными людьми и событиями автор считает случайными и просит читателя по возможности поступать так же.
Подлинная История России от Великого царствования Павла Ι до наших дней, или История России Тушина Порфирия Петровича в моем изложении.История девятнадцатого века — как, впрочем, история любого другого века — есть, в сущности, величайшая мистификация, т. е. сознательное введение в обман и заблуждение.Зачем мистифицировать прошлое, думаю, понятно.Кому-то это выгодно.Но не пытайтесь узнать — кому? Вас ждет величайшее разочарование.Выгодно всем — и даже нам, не жившим в этом удивительно лукавом веке.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Наш современник, военный хирург, инвалид, волей судьбы попадает в свое мальчишеское тело ровно на пятьдесят лет назад. И он вынужден, чтобы не оказаться в психиатрической больнице, продолжать жизнь обычного пятнадцатилетнего мальчишки в 1964 году. Неравнодушный к тому, что станет с его страной, он принимает решение сделать все, что в его силах, чтобы история Советского Союза пошла по другому пути. Он понимает, что для этого он должен стать человеком, влияющим на принятие решений. И он сможет им стать.
Завершив свой жизненный путь в веке двадцать первом, пройдя сквозь боль, смерть и перерождение, наш современник обрел в новой жизни то, что желал больше всего. К чему стремился душой, о чем страдал сердцем, тянулся и тосковал… И пусть за окном ныне грозный и жестокий шестнадцатый век, где Русь только-только выкарабкалась из ямы долгой феодальной раздробленности и мир вокруг полон тревог и лишений. Пусть! Зато теперь у него есть настоящая семья, где его любят. А еще заботливый отец начал допускать своего наследника к семейному делу – тому самому, которым их род занимается вот уже почти шесть сотен лет.
Мало закатить камень на вершину горы. Нужно еще постараться, чтобы твой труд не пропал даром! Наш современник, волей случая сменивший век двадцать первый на девятнадцатый и ставший молодым, родовитым и… практически нищим князем, вдобавок последним в своем роду, окончательно принял новое имя и жизнь. Начав все с чистого листа, всего за семь лет достиг вершин общества, признания и успеха. Удача сопутствует князю Агреневу, но будет ли так всегда?.. Покатится ли его «камешек» легко по склону, побуждая к движению сначала камешки поменьше, а затем и большие валуны, и превратится ли его бег в неудержимую лавину? Или он остановится перед непреодолимым препятствием и станет еще одним памятником тщетности сует?
Московская Русь шестнадцатого века… Смутное и тяжелое время. С юга рубежи молодой державы постоянно пробовало на прочность Крымское ханство, с запада – королевство Шведское и Великое княжество Литовское, по стране время от времени прокатывались эпидемии и неурожаи, да и иных невзгод хватало. Кровь людская лилась что водица!.. Однако нашему современнику по имени Виктор, волей случая оказавшемуся в прошлом, можно сказать, крупно повезло, потому как в новой жизни семья ему досталась хорошая. Большая, крепкая, дружная! Семья великого государя, царя и великого князя всея Руси Иоанна Васильевича, за живость характера и исключительное миролюбие прозванного Грозным…