Ветлужцы - [112]
— Гондыр! — вдруг охнул Свара и стремглав помчался на помощь. Все остальные на этот раз остались на месте, кроме любопытных мальчишек, высунувшихся из-за строя. Однако тех сразу приструнил Пычей, резким окриком вернув их за спины ратников. Добежав до раненого, который был без кольчуги и имел при себе лишь нож за поясом, старший из ветлужских воинов уложил его на землю и сразу же стал требовать сведений:
— Погоня есть? Где остальные?
— Не шуми… Новгородцы, около двух десятков. Но мы вроде оторвались и стали лагерем в пяти поприщах отсюда вверх по реке… — Вздох облегчения накрыл стоявших воинов, но Гондыр тут же продолжил: — Сам я за помощью в черемисское поселение пошел и в темноте с бревна так сверзился, что ногу подвернул, и часть пути чуть ли не ползти пришлось. Свара… — Тяжелое дыхание на миг прервалось, и удмуртский десятник судорожно вздохнул: — У меня двоих порезали насмерть, и еще с десяток раненых. И это притом что мы два дня не спали и почти не жрали… Ох как же мне повезло, что на вас я наткнулся!
— Э! Так у тебя всего восемь воев…
— Еще черемисов считай и почти десяток мерян, кои к нам прибились. Так что не обознайся ненароком в темноте…
— Какое-то поселение мы за час до темноты минули, но оно нам ныне ни к чему. Нашего десятка и ребятишек с самострелами будет достаточно, чтобы новгородцы обходили всех нас стороной… Ну хотя бы три раза подумали, прежде чем наброситься. Покажешь обратную дорогу?
Гондыр попробовал подняться, но тут же охнул и упал на спину.
— Радка! — обернулся Свара. Светлый полушубок мелькнул на фоне черного леса, и девичья фигура бросилась на колени перед упавшим удмуртом. Неприметная до этого момента, всю дорогу молча готовившая еду и штопавшая поврежденную одежду, Радка стала тут же раздавать указания и в первую очередь потребовала огня. Сняв обувку, от лыковой подошвы которой почти ничего не осталось, и размотав онучи, она задрала вверх штанину портков и стала осторожно ощупывать ногу.
— Справишься, девонька? — осторожно спросил Свара, испытывая к молодой знахарке противоречивые чувства. И тут же скривился, увидев отрицательное покачивание головы. Но, когда он попытался отодвинуть ее в сторону, чтобы самому посмотреть опухшую ногу, Радка его одернула, невзирая ни на какие авторитеты:
— Ты мне поможешь! Берись тут и тут, а я тебе покажу, куда надо тянуть. У меня самой сил не хватит… Тимка, Гондыру палку в зубы! Давай!
От резкого рывка раздался щелчок, удмуртский десятник со стоном вскинулся и потерял сознание. Бросившаяся к нему Радка уже основательно ощупала ногу, а потом что-то достала из протянутого ей Тимкой кожаного мешка. Пахнуло дегтем, и молодая знахарка стала накладывать на поврежденное место плотную повязку, после чего повернула покрытое капельками пота лицо к главе воинской школы:
— Сустав встал на место, но в ближайшее время ногу тревожить нельзя… Или тут его оставляй, или командуй рубить слеги для носилок!
Свара, открывший было рот для отповеди зарвавшейся в своих словах девчонке, неожиданно для себя тут же его захлопнул. Причем сам не понял, что послужило этому поводом: то ли воспоминания об обвисшем теле Радки, которую вынесли из новгородского ушкуя, то ли угрюмый взгляд Тимки из-за ее спины. А может быть, тот факт, что с первым порученным делом она справилась: Гондыр уже очнулся и подтвердил, что боль начала спадать. В итоге, кивнув девчонке, Свара просвистел общий сбор, и через некоторое время весь отряд двинулся вверх по течению лесной речки на поиски лагеря с ранеными.
Лишь тусклый свет молодого месяца изредка освещал обрывистый берег, вдоль которого почти на ощупь передвигался передовой дозор и следующий за ним отряд. Почти треть из основной массы идущих людей казалась излишне низкорослой и щуплой, но, как и остальные, отсвечивала в слабом лунном сиянии металлическими отблесками кольчуг и шлемов. Скидок на возраст мальчишкам не было: раз надел доспех, то тяни лямку наравне со всеми, какая бы тяжесть ни придавливала тебе плечи и как бы ни был труден путь. Из-за темноты они пробирались достаточно долго, то и дело сверяясь с лежащим на носилках Гондыром. Огня не зажигали и старались без необходимости не шуметь. Однако, несмотря на то что каждый шаг отряда тщательно выверялся, развязка оказалась неожиданной.
— Это что за лешие темной ночью по лесным тропкам шляются? — прервал «идиллию» ночного перехода резкий окрик в тот момент, когда растянувшаяся колонна прошла почти две трети пути. Свара лишь грязно выругался в сторону бегущего назад дозора, сопровождая свои высказывания командами, перестраивающими редкую цепочку растянувшегося воинства в более плотное построение. Неприятель застал ветлужцев на небольшом открытом пространстве, вытянувшемся вдоль крутого берега лесной речки шагов на тридцать — сорок. Деревья, укутанные плотным подлеском, сплошной стеной окружали поляну и подступали на ее краях почти к самому обрыву, оставляя там совсем узкие проходы для того, чтобы выбраться из западни. Времени на то, чтобы убежать по этому пути, у ветлужцев не было, да и никто бы не поручился, что там не стоит противник со снаряженными луками. Бросаться в темную воду за спиной не хотелось, потому что была огромная вероятность, что из реки в полном облачении никто не выберется. Поэтому окруженному отряду оставалось лишь смыкать свои ряды, не обращая внимания на то, что из-за деревьев в любой момент может последовать вражеский залп. А то, что ветлужцы попали в окружение, выяснилось через мгновения.
Ближний космос как сосредоточение интересов земных империй – и обыкновенный парень в переплетении событий. А еще биороботы, нейросети, добыча ресурсов, войны… Трудно среди этого выжить и остаться человеком, даже если тебе помогает нечто, состоящее из двоичных кодов… Это наше с вами будущее лет через сто пятьдесят – двести.
XII век. Киевская Русь и Волжская Булгария, река Вятка и загадочная Бьярмия, Ока и Сура, окрестности Воронежа и еще несуществующий Липецк... Ветлужцы выжили и сплотились вокруг своей Правды. Что дальше? Попытаться ужиться с сильными соседями, подбирая крошки с их стола или начать по крупицам строить Русь от Карпат до Камчатки? И если замахиваться на большее, то что для этого нужно? Закрепиться на Унже и Костроме или направить свои стопы на Вятку и за Урал? Выйти в донские степи или пойти в опасный поход через Волжскую Булгарию? Ветлужцы не исключают ничего, понимая, что Волга соединит все разрозненные клочки воедино, а они..
Волею судьбы горстка наших соотечественников вместе с детьми затерялась в ветлужских лесах. Заблудилась, и не только в пространстве, но и во времени, очутившись в Киевской Руси XII века, за полтора десятка лет до начала ее распада на отдельные княжества. Первая задача – выжить, что не так-то просто, поскольку упомянутая судьба приносит одно испытание за другим. А затем? Плыть, куда вынесет течение, или все-таки попытаться изменить мир вокруг себя? И что для этого нужно? Власть, сила, деньги, друзья… враги? Или необходимо еще огромное желание жить и получать радость от каждого прожитого дня в этом мире? Ибо без радости – что это за жизнь и зачем что-то менять…
Что произошло бы со всеми нами, если бы давным-давно на окраинах Киевской Руси и Волжской Булгарии объединились неравнодушные люди и понесли миру свою Правду, отсеивая безучастных и привлекая сострадающих? Изменился бы мир или такое сообщество неминуемо погибнет под гнетом зависти, мелочности и даже любви… Любви к себе, таким неповторимым и точно знающим, как нужно жить?Сколько продержатся ветлужцы, прежде чем их уничтожат? Как сделать, чтобы злоба и корысть не пробрались в их ряды? И какой должна быть Правда этих людей, чтобы выдержать проверку временем?
Рай на Землю обязательно придет. Придет в каждый дом, каждую семью, к любому человеку, кто его готов принять. Он уже идет. Идет из астероидного пояса, окаймляющего бесконечным живым кольцом освоенные планеты Солнечной системы. Здесь ведутся войны за ресурсы, здесь столкнулись в жестком противостоянии империи русских и англосаксов. И на самом острие этой битвы скользит по гребню событий бывший курсант вместе со своими друзьями. Именно они несут рай на Землю. Вот только примет ли их подарок человечество? Не покажется ли он ему разверзнувшимся адом?
История о том, как пятеро друзей, наших современников, оказались в древнем Риме, отчего довелось им пройти через разнообразные приключения — под девизом: наш человек нигде не пропадет, и вовсе не потому, что он никому не нужен.
Кто-то представляет себе время в виде прямой линии, устремленной из прошлого в будущее. Кто-то – в виде реки, ветвящейся и петлистой. Но в действительности это бесконечный каскад лабиринтов, и только счастливчики точно помнят, что было в предыдущем лабиринте, и только мудрецы прозревают, что произойдет в будущем… потому что прошлое и будущее могут варьировать в широком диапазоне.
Изящная альтернативная история на тему — что было бы, если бы великий русский писатель Антон Павлович Чехов не умер в 1904 году, а жил бы еще целых сорок лет.Как бы он принял революцию, большевиков, и Ленина? Какое влияние бы оказывал на умы и стремления своих современников?Примечание:Первая половина повести — отредактированные фрагменты эссе Сомерсета Моэма «Искусство рассказа».Впоследствии «Второе июля...» стало эпилогом романа «Эфиоп».
Ранний рассказ Василия Звягинцева. Позднее «Уик-энд на берегу» Звягинцев включил практически без изменений как небольшую историю в роман «Андреевское братство».
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Бойтесь желаний своих, ибо они имеют свойство сбываться. Некогда обычный человек в веке двадцать первом и ставший титулованным аристократом и офицером пограничной стражи в веке девятнадцатом, Александр проверил истинность этого утверждения на себе. Поначалу он просто очень хотел выжить в чужом для него времени и мире. Потом – жить нормально, не экономя скудное жалованье корнета-пограничника. Затем появилось еще одно желание, другое, третье… и как-то так вышло, что теперь, на шестом году новой жизни, он – оружейный магнат, изобретатель, успешный фабрикант и обладатель миллионного состояния.
Завершив свой жизненный путь в веке двадцать первом, пройдя сквозь боль, смерть и перерождение, наш современник обрел в новой жизни то, что желал больше всего. К чему стремился душой, о чем страдал сердцем, тянулся и тосковал… И пусть за окном ныне грозный и жестокий шестнадцатый век, где Русь только-только выкарабкалась из ямы долгой феодальной раздробленности и мир вокруг полон тревог и лишений. Пусть! Зато теперь у него есть настоящая семья, где его любят. А еще заботливый отец начал допускать своего наследника к семейному делу – тому самому, которым их род занимается вот уже почти шесть сотен лет.
Мало закатить камень на вершину горы. Нужно еще постараться, чтобы твой труд не пропал даром! Наш современник, волей случая сменивший век двадцать первый на девятнадцатый и ставший молодым, родовитым и… практически нищим князем, вдобавок последним в своем роду, окончательно принял новое имя и жизнь. Начав все с чистого листа, всего за семь лет достиг вершин общества, признания и успеха. Удача сопутствует князю Агреневу, но будет ли так всегда?.. Покатится ли его «камешек» легко по склону, побуждая к движению сначала камешки поменьше, а затем и большие валуны, и превратится ли его бег в неудержимую лавину? Или он остановится перед непреодолимым препятствием и станет еще одним памятником тщетности сует?
Московская Русь шестнадцатого века… Смутное и тяжелое время. С юга рубежи молодой державы постоянно пробовало на прочность Крымское ханство, с запада – королевство Шведское и Великое княжество Литовское, по стране время от времени прокатывались эпидемии и неурожаи, да и иных невзгод хватало. Кровь людская лилась что водица!.. Однако нашему современнику по имени Виктор, волей случая оказавшемуся в прошлом, можно сказать, крупно повезло, потому как в новой жизни семья ему досталась хорошая. Большая, крепкая, дружная! Семья великого государя, царя и великого князя всея Руси Иоанна Васильевича, за живость характера и исключительное миролюбие прозванного Грозным…