Ветхий завет в сравнении с Новым заветом - [3]

Септуагинта: перевод Ветхого Завета с еврейского на греческий язык. Этот перевод был сделан приблизительно в III веке до Р. Х. и широко использовался евреями во времена Нового Завета. Слово «септуагинта» означает «70», и укрепилось как название книги, так как традиционно считалось, что перевод Пятикнижия сделали 70 человек.

Хотя очевидно, что этот образ используется касательно взаимоотношений Бога со Своим народом и, следовательно, относительно определенных заветных взаимоотношений, которые обсуждались выше, связь между образом брака и заветом, заключенным с Авраамом и утвержденным при Моисее, никогда конкретно не была установлена. Важно принимать это во внимание при рассмотрении того, что Новый Завет говорит о «договоре» или «завещании». Несмотря на то что в Новом Завете ясно используется образ брачных отношений для описания взаимоотношений между Иисусом Христом и Его Церковью (см. Еф. 5:22–32 и Откр. 21, где фоном служит отрывок Ис. 54 ), он конкретно не связывает этот образ с концепцией «договора» или «завещания»[3]. Фактически на манеру, в которой концепция договора/завещания представлена в Новом Завете, сильно повлиял перевод, известный как Септуагинта.

Договор или завещание?

В эллинистические времена, приблизительно в III веке до Р. Х., еврейские переводчики Священного Писания, работавшие в Александрии, начали труд, позднее ставший известным как греческий перевод Ветхого Завета, которым пользовались евреи по всему миру, и который известен нам сегодня как Септуагинта. В рассмотрении нашей темы важно заметить, что различные переводчики решили перевести еврейское слово «договор» (בְּרִית) общепринятым греческим словом «завещание» (διαθήκη)[4]. Используя этот термин, переводчики, похоже, желали особо выделить многообещающую природу договора, который Бог заключил со Своим народом. Возможно, на них также оказал влияние тот факт, что отношения Бога со Своим народом иногда характеризуются как отношения отца со своим сыном (сыновьями) (напр., Исх. 4:22–23; Втор. 14:1; 32:5–6; Ос. 11:1). Строго говоря, термин «завещание» (διαθήκη), примененный по отношению к завету Бога с Авраамом и его дальнейшим упоминаниям в Ветхом Завете, использован в значении основанного на договоре обещания (т. е. в понимании Ветхого Завета – клятвенного обещания) предоставить определенные «вещи» или «имущество» получателю в определенное время. «Завещание» не обязательно подразумевает то, что предоставление обещанных вещей осуществится только после смерти завещателя, как ясно видно из Послания к галатам 4:1–2 и притчи Иисуса о блудном сыне (Луки 15:11–12).

Перевод слова «договор» на греческий язык термином «завещание» имел намного более глубокий смысл, когда его употребляли Иисус и апостолы, говоря о Божьем завете, или, лучше сказать, «завещании», для Своего народа и обетованном «новом договоре/завещании». Новый Завет последовательно придерживается Септуагинты в употреблении именно слова «завещание», а не «договор». Для многих толкователей Нового Завета, которые понимают слово בְּרִית. в более широком смысле – в значении «соглашение» или «договор», такое употребление этого слова послужило причиной значительных затруднений. Поэтому было решено толковать слово διαθήκη в широком смысле как «соглашение», несмотря на все лексические доказательства обратного. Авторы Нового Завета, в котором придается особое значение смерти завещателя (Евр., гл. 9) и терминологии наследства (ср. Гал. 3:15–18), ясно понимали термин διαθήκη («завещание») в его обычном смысле. Необходимо приложить особые усилия, чтобы понять термин иначе, хотя многие уступили этому. По этой причине многие переводы Нового Завета употребляют слово «договор» для перевода греческого слова «завещание». Однако зачастую это не приводит к значительным затруднениям в понимании. Хорошим примером тому является отрывок из Послания к евреям 9:15–18, где автор последовательно употребляет слово «завещание», но переводчики переводят то же самое слово иногда как «завет», а иногда как «завещание». Если мы прочтем этот отрывок, помня о концепции завещания, то увидим, насколько ясно автор выражает свою мысль:

«И потому Он есть ходатай нового завета, дабы вследствие смерти [Его], бывшей для искупления от преступлений, сделанных в первом завете, призванные к вечному наследию получили обетованное. Ибо, где завещание, там необходимо, чтобы последовала смерть завещателя, потому что завещание действительно после умерших: оно не имеет силы, когда завещатель жив. Почему и первый [завет] был утвержден не без крови».

Подведем итог вышесказанному:

► всякий раз, когда вы читаете слово «завет» в переводе Нового Завета, вы должны понимать его как «завещание».

Обетование нового завета

Именно начало вавилонского пленения положило окончание «ветхому» завету. Люди нарушили завет, возложив свое упование не на Господа и не исполняя Его заповедей (Лев. 26:15; Втор. 31:16, 20). Поэтому Господь оставил Свой храм и изгнал Свой народ из обетованной земли за их неспособность исполнять условия обетований завета. Таким образом, они пожали проклятие завета, как было сказано в книгах Левит, 26:14–45 и Второзаконие, главы 27–28 (см. особ. Втор. 28:64–65). Но несмотря на это Господь не разорвал Свою клятву/договор, чтобы сохранить семя Авраама (ср. Левит 26:44; Судьи 2:1; Рим. 3:3). Потомство Авраама не было полностью уничтожено во время пленения. В то же самое время Господь также дал обетование, что Он заключит