Ветер Занскара - [20]

Как-то Регина почти напрямик заявила мне —Дальше ограничений будет меньше. Даже совсем наоборот.

—То есть? — я изобразил полное непонимание.

Тогда она популярно изложила учение тантры, поведала о женском начале, о шакти, или женских божествах, об ананде, то есть о плоти божества, о том, что Всепроникающая Мудрость традиционный буддизм не наследует и тому подобное. Ясно, эта темноволосая, высокая девушка уже предвкушала групповой секс с примесью мистики. Я изобразил сдержанный оптимизм и одновременно лицемерно обнадежил Регину скорой возможностью приобщения к плотскому слиянию с божеством в более узком составе.

Я надеялся, что могу после этого рассчитывать на особо доверительное к себе отношение. Действительно, примерно через неделю Регина сообщила мне о том, что я не просто предчувствовал, а уже наверняка знал.

—Ты прошел на вторую ступень и будешь теперь дорамба (термин этот наставники Всепроникающей Мудрости заимствовали из лексикона тибетских богословских факультетов). Но окончательное решение о переводе будет принято только после собеседования.

—        А что это за собеседование? — теперь я уже играл наивного, но в то же время достаточно корыстолюбивого страстотерпца, которому порядком обрыдли тяготы и лишения на избранном пути и который, несмотря на свой фанатизм, все же жаждет каких-то перемен. А как же иначе — я должен был дать понять Регине, что стремлюсь войти рука об руку с ней в мрачновато-радостное здание тантризма. —            Ну, вообще-то я слыхала, что это своего рода психологический тест. Только это между нами,— предупредила она.— Надо быть абсолютно откровенным, ты, понимаешь?

—В общих чертах да.

Я соврал насчет «общих черт». Мне было понятно, что это фильтр. Пройти его, значит глубже проникнуть в их организацию. Я не заблуждался относительно того, что этот фильтр — единственный на пути продвижения к вершине пирамиды, и что я вообще когда-нибудь этого верха достигну. Вероятность того, что меня снова «засветят», как после заступничества за Рындина, я считал достаточно большой.

Регина назвала мне адрес, попросив не записывать его:

 —       Это экстрасенс. У тебя кто-нибудь может случайно увидеть запись, а она дома не принимает.

Ага, значит, ко всему еще и экстрасенс. Живой «детектор лжи», насколько я понимаю. Вот это организация! Интересно, а в спецслужбы так набирают? И еще одна вещь меня заинтересовала: какую позицию в отношении Всепроникающей Мудрости занимает Кей Джи Би, эта всепроникающая служба? Заинтересовался комитет экзотическим учением или у него сейчас руки не доходят в связи с послепутчевой ситуацией?

Я представил себе район, где живет эта женщина и ощутил, что встреча наша будет не первой. А когда в назначенное время дверь квартиры открылась, я увидел ту самую женщину, которая читала мантры на веранде в Дубках. Теперь на ней было черное платье с глухим воротом, с длинными рукавами. Дорогое платье. И духами от нее пахло тоже дорогими — запах несильный, неназойливый, слегка терпкий.

—Мне назначена беседа с вами,— Регина попросила меня произнести именно эту фразу. Почти пароль, только без отзыва.

—Проходите. Туда,— женщина кивнула на комнату слева от прихожей.

Статуэтка Будды на журнальном столике, покрытом скатертью, края которой украшены вышивкой из левосторонних и правосторонних свастик, полка с книгами в переплетах из некрашеной сыромятной кожи без надписей на корешках. Внешних признаков принадлежности к эзотерическому обществу немного, но и они на человека непосвященного могут произвести должное впечатление.

Хозяйка квартиры жестом указала на низкое кресло рядом с журнальным столиком, предлагая садиться.

—        Дайте вашу руку,— произнесла она глуховатым, но достаточно мелодичным голосом.

Я подал левую, она мягко отодвинула ее и взяла правую руку. И тут у меня возникло ощущение, сходное с тем, когда человек, находящийся в своем жилище, вдруг слышит, как кто-то пытается открыть дверь снаружи. Чужая воля пыталась овладеть моей душой. Да, я не ошибся, предположив, что это будет тестирование с применением живого «детектора лжи», но все оказалось куда более серьезным. На следующую ступень в их организации мне не пройти, надо срочно искать другое решение.

Несомненно, она была очень сильным гипнотизером, я сразу почувствовал все возрастающее напряжение во всем теле. И неожиданно, к месту ли, нет ли, вспомнил гоголевского философа Хому Брута с его: «Нет, голубушка! устарела», обращенным к ведьме. Однако Хома все же потерпел временное поражение — сначала ведьма его одолела и оседлала. Я не мог себе такого позволить.

Мне было очень трудно. На стороне моей противницы стоял опыт тех, кого называют колдунами, чародеями, магами, опыт многих веков, который она изучила, приспособила к себе. Не стоило сомневаться в том, что она обладала способностью считывать всю информацию, внесенную в человека, и не только ту, о которой он помнил. Все забытое, спрятанное в недосягаемых, казалось бы, глубинах памяти, все страхи, все воспоминания, начиная с того момента, когда был сделан первый вздох в этой жизни, или еще раньше, когда ему, будущему человеку, передавались радости и тревоги матери.