Ветер в траве - [2]

Монгольская империя вскоре распалась, а через несколько столетий степь оказалась поделенной между двумя новыми империями: западная часть досталась Российской, а восточная — Манчжурской. Надо сказать, что запад и восток Великой Степи существенно отличаются. На западе, в степях Украины, России и Казахстана, зима многоснежная, а лето сухое и жаркое. На востоке, в Монголии и северном Китае, зимой снега совсем мало, зато летом то и дело идут дожди. Такой климат гораздо благоприятнее для травоядных — диких и домашних — поэтому и диких зверей, и скотоводов на востоке всегда было больше. Не случайно завоеватели всегда приходили с востока Степи на запад, а не наоборот.

Степи, доставшиеся Российской империи, ждала печальная судьба. Сначала там истребили всех диких копытных, а потом и вовсе распахали всю территорию, так что настоящую степь теперь можно увидеть только в нескольких маленьких заповедничках. Монгольским степям повезло больше: они остались практически нетронутыми, и там до сих пор неплохо сохранилась дикая фауна. Сейчас Монголия — единственное место в мире, где можно увидеть обширные пространства настоящих степей умеренного пояса. Ведь прерии Северной Америки, пушта Венгрии и пампа Аргентины тоже давно освоены и превратились в сельскохозяйственные земли. А кроме степей, в Монголии есть еще прекрасные пустыни, дикие горы, роскошные леса и замечательная кочевая культура, во многом оставшаяся неизменной со времен Чингисхана…

Радостный щебет сотрудниц возвестил окончание рабочего дня. Отвернувшись от окна, я выключил компьютер, убрал в шкаф пиджак и галстук (ходить в галстуке еще и в свободное время было бы слишком большим испытанием), вышел из офиса и направился в покосившийся домик-развалюху, где помещается штаб-квартира Российско-Монгольской Экспедиции. Экспедиция была создана несколько десятилетий назад для исследования природы Монголии, в то время совершенно неизученной.

Когда началась перестройка и был отменен безвизовый въезд, единственной лазейкой, позволяющей проникнуть в страну без приглашения от какой-нибудь монгольской организации, стало получение групповой визы в качестве сотрудника Экспедиции.

— Слушаю вас, молодой человек, — передо мной был Петр Дмитриевич, благодаря руководству которого Экспедиция сумела пережить политические бури последних лет.

Видел он меня впервые в жизни. Поражаясь собственной наглости, я попросил включить меня в состав Экспедиции для получения групповой визы. Реакция Петра Дмитриевича меня буквально потрясла. Во-первых, он не послал меня немедленно куда подальше. Во-вторых, он не швырнул пепельницу мне в голову. В-третьих, он не потребовал тысячу-другую баксов за услугу. Он просто сказал:

— Паспорт с собой? Пишите заявление. Кстати, у нас в Улан-Баторе есть база. Не «Хилтон», конечно, но банька есть и питание отличное. Не хотите воспользоваться?

«Издевается, — подумал я, — сейчас милицию вызовет».

Вместо этого Петр Дмитриевич взял мое заявление и будничным тоном сообщил:

— Пара наших сотрудников едет в Улан-Батор в следующий вторник. Если хотите, мы и на вас возьмем билет. И постарайтесь запастись рекомендательным письмом от какой-нибудь иностранной организации. А то наших там сейчас не очень любят.

За полгода работы в Компании я настолько отвык от нормальных человеческих отношений, что после встречи с Петром Дмитриевичем несколько дней был буквально в шоке. Хотя мне все время казалось, что здесь что-то не так и в последний момент все сорвется, я на следующее же утро написал заявление об уходе и ухитрился всего за пять дней собрать положенные тридцать подписей в обходном листе. Составить на компьютере рекомендательное письмо от Национального Географического общества США было делом пяти минут. Кстати, за все путешествие этот «ярлык» мне так ни разу и не понадобился. В следующий вторник, нагруженный продуктами на пять дней пути, я заполз в поезд и упал на свою полку в совершенно ошалевшем состоянии.

К моему удивлению, двух сотрудников экспедиции в вагоне не оказалось. Он был весь заполнен семьями шахтеров, которые работали в Монголии, а сейчас возвращались из отпуска. На каждой большой станции я делал вылазку вдоль поезда, пытаясь обнаружить коллег, но они никак не попадались. Зато я повстречал несколько туристов из разных европейских стран. Пятидневное путешествие в поезде, которое нами воспринимается как неизбежное зло, для них — роскошный отдых. Они платят за билеты довольно приличные деньги и наслаждаются путешествием на знаменитом «Транссибирском экспрессе» через дикую глухомань.

Экзотика!

На самом деле трудно найти более скучный маршрут, чем Транссибирская магистраль.

Земли вдоль нее давным-давно освоены, леса в основном вырублены, и смотреть, кроме разве что кусочка Байкала, совершенно не на что. БАМ или дорога Тайшет-Абакан гораздо красивее и интереснее, но про них мало кто знает.

В этот раз к тому же весь первый день шел дождь. Только за Уралом выглянуло солнце, но это была как раз самая нудная часть пути — бесконечные березняки Западной Сибири, которые вдобавок оказались на многих участках объедены шелкопрядом. Поскольку путь был скучен, а шахтерские дочки — слишком застенчивы, я взял у одного из туристов путеводитель по Монголии и принялся читать.