Ветер утра - [17]
Шрифт
Интервал
сеть,
Сколько душ ты загубила? — говорю. Ответа нет.
— Страсть моя, твоя жестокость притчей сделались давно.
Где терпенья взять и силы? — говорю. Ответа нет.
— Видно, веришь ты наветам злых соперников моих,
Откровенно б говорила! — говорю. Ответа нет.
— Ты обидой — убиваешь, взглядом — жизнь даришь
мне вновь…
Так с другим бы поступила? — говорю. Ответ: — О нет!
1954
ДЕСЯТЬ ГЕРОЕВ
Руками врагов отчизны, рабов добровольных злата[16],
Убиты десять героев. Пусть память их чтится свято!
Земля, где лежат останки бесстрашных сынов народа,
Для всех, кто не продал чести, — священней могилы
брата!
И не было и не будет вовеки дождя бесценней,
Чем капли горячей крови — багряной, как сок граната.
В глаза обреченных смертью дохнули зрачки винтовок —
И в памяти встали разом жена, старики, ребята…
Но в каждом любовь к народу была во сто крат сильнее
Всего, что так волновало и радовало когда-то.
Призыв «За отчизну!» слился с коротким трусливым
залпом,
А пар от пролитой крови — с ветрами в лучах заката…
Никто сыновей погибших сиротами звать не смеет:
Отныне народ — отец их! Была тяжела утрата,
Но вырастет древо счастья из крови, ушедшей в землю,
Чтоб родина разогнулась, плодами его богата.
Пусть буквами золотыми на тяжких гранитных глыбах
Над местом их славной смерти начертаны будут дата
И надпись: «Склонитесь, люди, пред этим священным
прахом!
Кровавая гибель храбрых — за счастье живущих плата.
Запомните славных подвиг, грядущие поколенья!
Их было десять отважных, пусть память их чтится свято!»
1954
Лишь тебе вся любовь отдана, родина, родина!
Вся душа лишь тобою полна, родина, родина!
Как могу не пожертвовать жизнью своей за тебя,
Если знаю, что дар твой она, родина, родина?
В дни великих страданий я видел тебя и узнал,
Как любовь твоя к сыну сильна, родина, родина!
И в тюрьме, и на воле, в дни горя, в счастливые дни —
Был с тобой я во все времена, родина, родина!
Чтил я бога, а после я веру отверг, но всегда
В мыслях сына была ты одна, родина, родина!
Только верности цвет на лугу его сердца возрос,—
В добрый почве твои семена, родина, родина!
1955
ЖЕЛАНИЯ
Желаний много в жизни я питал,
О многом в детстве, в юности мечтал.
Подобно мне, ребенок нищий каждый
Нередко засыпал, томимый жаждой,—
О, жаждой многого! Но в те года
Так одиноки были мы всегда…
И каждый мог лишь грезить одиноко
О радости, манившей издалека.
Открыв глаза, я видел пред собой
Жизнь, гнавшую желанья на убой.
Пришел Октябрь в его красе и славе
И дал нам детства сны увидеть въяве.
Текли года невиданной борьбы
В честь новой человеческой судьбы.
И после стольких схваток и скитаний
Опять надежд я полон и мечтаний!
Того, за что народы все стоят,
Хочу и я! Желаньем тем объят,
Какое с детства мы в груди носили:
Чтобы, сметая злобу и насилье,
На свете утвердился дружбы век;
Чтоб жил, как людям должно, человек;
Чтоб мог любой народ расправить спину,
Ярмо корыстных чужеземцев скинув;
Чтобы, сплотясь, народы от земли
Кровавую угрозу отвели!
Сливаются ручьи — река родится,
Сбегаются дома — встает столица.
Кто в одиночку маялся давно —
Уж не один: сегодня мы — одно!
Увидим во плоти надежду нашу!
А недругу — испить позора чашу!
1955
РОДИНЕ
Я тот, о милая отчизна, кто за тебя на смерть пойдет,
Кто сотней уст неутомимых тебе во славу гимн поет.
Я тот, кто пламенно и страстно в тебя до старости
влюблен,
Кому любовь к тебе дарует и юный жар, и смелый взлет.
Я тот, кто в час беды грозящей, при свисте вражеской
стрелы
Вперед кидается без страха и грудью за тебя встает.
Урок для юношей — в сраженьях промчавшаяся жизнь
моя,
Рассказ о том, как люд рабочий встает на бой, свергает
гнет.
Сегодня юноши недаром отцом зовут меня; я тот,
Кого своим солдатом старым зовет трудящийся народ.
Но к знанью разум мой стремится, и к очищению —
душа,
Пустых невежд самодовольство во мне приюта
не найдет.
Таков при жизни; а настанет мой час глаза сомкнуть
навек —
С живыми рядом я незримо продолжу боевой поход.
Когда услышишь дальний голос, что каждой песней
и стихом
Тебя с восторгом прославляет, — знай, это голос мой поет.
Цветок, в чьем аромате — верность, увидишь на своем
пути,—
Вглядись в него: меж лепестками мой взор живой тебе