Ветер утра - [12]
Шрифт
Интервал
кротким ягненком резвилось,
Мечется тигром в разлуке,
злым, неуемным становится.
Взор мой, что рядом с тобою
ясной светился звездою,
В пору разлуки, как туча,
сумрачным, темным становится,
Будешь со мною ты рядом —
станет каморка мне садом,
Ты далеко — и цветник мой
склепом безмолвным становится.
Глянешь — и грозное горе
рушится, будь оно с гору,
Горе-пушинка без друга
грузом огромным становится.
Жить без любимой — что яд мне.
Люди «терпи!» говорят мне.
Как же терпеть, коли сердце
сирым, бездомным становится?
Время к тебе торопиться:
сколько еще мне томиться!
Жизнь без тебя, дорогая,
даром никчемным становится.
Ташкент, 1940
КОЛЫБЕЛЬНАЯ
Люди, звери, птицы спят,
Спят в полях цветы,
Мир огромный сном объят,—
Спи, сынок, и ты.
Спать не время лишь ручью,
Длит он песенку свою,
Чтобы ты уснул скорей:
Баюшки-баю.
* * *
Пусть спокойный снится сон
Сыну в тишине,
Пусть игрушки видит он,
Кущи роз во сне.
А из грустного сквозь мрак
Пусть увидит только мак,
Сердце чье сожгла тоска,
Свой оставив знак.
Только луч прогонит тьму —
Сына подымать,
Гладить волосы ему
Нежно станет мать.
Скажет: «Смелым вырастай,
Береги родимый край».
А пока сомкни глаза,
Баю, баю, бай…
1940
ПЕСНЯ
Разлука — словно ветер для огня.
Играть нам в прятки долго ли, скажи?
Жалеет вся вселенная меня.
Терпеть нападки долго ли, скажи?
Играть нам в прятки долго ли, скажи?
Терпеть нападки долго ли, скажи?
Когда мне весело, то ты грустна,
Зато печаль моя тебе смешна.
Приду к тебе — ты хочешь быть одна,—
Вникать в загадки долго ли, скажи?
Играть нам в прятки долго ли, скажи?
Терпеть нападки долго ли, скажи?
Не в хну ты ногти окунаешь — в кровь,
Всегда во всем винишь мою любовь,—
Весь мир ресницы заслонили вновь —
Жить без оглядки долго ли, скажи?
Играть нам в прятки долго ли, скажи?
Терпеть нападки долго ли, скажи?
Постиг любви науку Лахути,
Мне без тебя закрыты все пути.
Не лучше ли из мира мне уйти?
Длить век свой краткий долго ли, скажи?
Играть нам в прятки долго ли, скажи?
Терпеть нападки долго ли, скажи?
1940
Ты мне дорога, с тобою никто не сравнится, нет.
В печали душа стремится к другой? — Не стремится, нет.
Скажу ль, что в душе нет раны? — Глубокая рана есть.
Но разве в душе покорной обида таится? — Нет.
Глаза твои мечут стрелы, душа не защищена.
Но рвется ли вновь на волю плененная птица? — Нет.
Ужели несчастье больше разлуки с любимой есть
И душу больней другая палит огневица? — Нет.
1941
ПАХЛАВАН ОШТИ
(Витязь Мир)
Один силач жил в городе у нас.
О нем молва широко разнеслась:
Бывало, кедр он с корнем вырывал,
Он кулаком и тигра убивал.
Плечом наляжет — рушится стена,
Будь из железа кована она.
Но сам он был — сплошная доброта,
Как стеклышко, душа была чиста.
И козней и кровопролитья враг —
Не выносил могучий свар и драк.
Всех тише был он, но и всех сильней!
И зародилась зависть у людей:
Старались досадить, исподтишка
Насмешками травили добряка,
А то отвагой хвастались при нем,
Вступить грозились в бой с богатырем!
С улыбкой он глядел на хвастунов
И мимо дерзких проходил без слов.
За то, что он стремился мир блюсти,
Его прозвали «пахлаван Ошти».
Однажды шел он позднею порой,
С ним женщина, закрытая чадрой.
Как вдруг ватага пьяных в темноте
Путь преградила скрытой красоте.
Разбилась тут терпенья пиала,
Рука Ошти меч гнева занесла.
Поток бурливый — пахлаван Ошти,
А те — что щепки на его пути.
Один лишь лев сравниться мог бы с ним,
А тех — со стаей волчьей мы сравним.
Вокруг себя он головы сечет,
Рекою крови улица течет.
Сброд негодяев вскоре побежден,
Вновь для прохожих путь освобожден,
И горожане славят силача —
Как разошелся, как рубил сплеча!
Тогда в восторге друг богатыря
Нагнал его поспешно, говоря:
«Что делает любовь! Как много сил
Дает она! Скалу бы ты разбил!
Ты был что снег, не тающий и днем,—
От близости любимой стал огнем.
Вдвойне могуч и грозен, кто влюблен,—
Ведь сам себя позабывает он!»
Едва хотел ответить другу друг,
С нее чадру откинул ветер вдруг,—
И увидал толпящийся народ
Седые волосы, беззубый рот…
Ошти в ответ на дружескую речь
Завесу с тайны поспешил совлечь:
«Ты прав: для той, которую люблю,
Себя, — сказал, — огню уподоблю.
Но ежели сейчас мой меч в крови,
Причина вовсе не в мужской любви:
Сегодня гостью матери моей
Я провожал, я стражем был при ней.
Сказала мать: «Мой свет, дитя мое,
Никто чтоб пальцем не задел ее!
Спокойно пусть дойдет к себе она —
Тень спутника ее хранить должна!
Уж если гостью я вверяю льву,
Так пусть я льва недаром львом зову!»
Что приказала мать, то свято нам,
Для матери всего себя отдам.
Мать доверяет сыну: разве есть
Для сыновей возвышеннее честь?
Пусть я в бою хоть голову сложу —
Не головой, но честью дорожу.
В моих глазах стояла мать моя —
И полчища врагов разбил бы я».
Ты, Лениным воспитанный птенец,
В сражениях испытанный боец,—
Ты мысль мою, наверно, угадал,
Свое лицо ты в притче увидал.
Носитель чести, мира, правоты,
Приказу сердца ныне внемлешь ты.
Приказ гласит: «Меч на врага взнеси,
Свою страну от гибели спаси!»
Теперь не то, что в притче про Ошти: