Ветер умирает в полдень - [29]

В политике, как известно, начисто забыли, что такое нравственность. В прессе тоже, будь то газеты, радио или телевидение.

В свое время, чтобы получить нынешнюю должность, Куки Кармоди подписал контракт, не читая. Прошло десять лет, он прославился, разбогател, и теперь настало время расплачиваться. Он не имеет права покинуть свой пост, пока ему не исполнится шестьдесят пять, если только он не отправится на тот свет или, в Белый Дом. Еще семь лет он будет вынужден тащить на себе "Уорлд Телевижн Сервис", прикованный к внешне могущественному, но уже агонизирующему телеканалу.

Никто, кроме посвященных, даже не осмеливается предположить, что эта империя может дать трещину. А между тем, как и ее конкуренты, она существует только благодаря рекламе.

Знаменитая передача Куки Кармоди ежесекундно приносит компании тысячи долларов. Неслыханно высокие тарифы! Только на Кармоди, этом всеобщем любимце и победителе, держится небоскреб из дымчатого кварца, словно антенна, поднимающийся к небу с просторной лужайки на Лексингтон-авеню.

Однако реклама уже осточертела телезрителям, она отнимает слишком много времени и перестала быть эффективной. Административная неповоротливость, необходимость соблюдать корпоративные интересы, требования профсоюзов, губительная конкуренция. "Уорлд Телевижн Сервис" будет не единственным динозавром, который рухнет в ближайшие годы, раздавленный собственной тяжестью.

Или в ближайшие месяцы, если уйдет Кармоди. А больше всего на свете ему хочется добраться до своей яхты, которая ржавеет в проливе Зунд, поднять якорь и до конца дней своих ловить тунца в краю вечного лета.

В понедельник 5 февраля в десять часов утра великий журналист, пленник собственной славы, входит в свой кабинет.

Великолепный небоскреб – лишь фасад. Основная работа телекомпании кипит на "Ферме", в большом старом здании, нависающем над рекой Гудзон. Там и находится роскошная берлога Кармоди.

Весь день сорок журналистов, редакторов, секретарей, архивистов и стажеров снуют по коридорам между залами с телексной связью, факсами, редакцией, персональной студией Кармоди, из которой он ведет свои передачи, и его кабинетом. Его личная команда, сбиваясь с ног от усердия, тщательно готовит получасовую передачу "Новости Куки Кармоди".

Ведущий сам просматривает все информационные материалы: телексы, сообщения, пришедшие по факсам, телефонограммы, телеграммы, самые последние новости, которые торопливо печатают под диктовку секретари, статьи местных корреспондентов.

Как только Кармоди решает, какую информацию включить в передачу, каждый редактор получает один из текстов, предназначенных шестидесяти миллионам американцев, и обязан отшлифовать в нем каждое слово и проверить все до мельчайших деталей.

Передача Кармоди славится не только искусством ведущего, но и своей основательностью.

Случается, что горячая новость неожиданно приходит за пять минут до начала передачи. Гримерша накладывает последний мазок на лицо Кармоди, техники настраивают камеры и прогревают прожекторы. Не обращая внимания на окружающую суету, великий жрец масс медиа читает, склонившись над своим столом, только что принесенный ему текст – через несколько секунд он устремится в студию, которая находится по соседству с кабинетом, и выйдет в эфир. А пока он никого не видит и не слышит.

Мебель, которая не попадает в поле съемки, но соседствует с декорациями, аккуратно расставлена. За ней прячется референт, который передает ведущему срочную информацию, полученную во время передачи. Кармоди в таких случаях блистательно импровизирует.

Когда планету сотрясают катаклизмы, Кармоди дни напролет проводит в маленькой студии, заваленной книгами, фотографиями с дарственными надписями, макетами космических кораблей, о взлете которых он рассказывал в своих выпусках.

Каждый вечер Кармоди заканчивает передачу очень простыми, но ставшими знаменитыми словами:

"Вот как обстоят дела сегодня". И называет дату.

Кармоди возвращается в свою берлогу, торопливо снимает грим и, чтобы освежиться после обжигающе яркого света прожекторов, обязательно принимает теплый душ. Прежде чем одеться, он минут на десять растягивается на походной кровати и отдается созерцанию своего единственного подлинного украшения.

Разноцветные телефоны и мониторы отключены.

Полчаса после передачи никто не смеет войти в кабинет Кармоди, даже для того, чтобы сообщить ему о наступившем конце света.

Глава 21

Ночь с 2 на 3 февраля, перед самым рассветом

Дэвид снова замерз, и он поднимает стекло. Наедине со своим отчаянием, он устало барахтается среди морской стихии и захлестывающих его волн, а на грозовом горизонте – ни одного острова. Но временами к молодому человеку возвращаются силы, и он пытается доплыть до пенистого гребня следующей волны. Пока он держится на плаву, в памяти проносятся лица дорогих ему людей, и кажется, что еще не все потеряно, он еще победит. Потом на него опять накатывают волны рвущейся изнутри боли, он тонет, вновь всплывает и отчаянно гребет, чтобы добраться до ближайшего берега.

Его пальцы шарят по панели управления; четыре габаритных огня начинают мигать в темноте и разбрызгивают по снегу оранжевые блики.