Ветер Понимания - [41]

— На дороге, конечно. Единая дорога — она должна быть не только эфемерной, но и вполне реальной.

— Так интересно, отец! Ты мне потом обязательно расскажешь об этой магии, правда? — просительно заглянула в глаза ти-ар-эль, Тьяна.

— Конечно, милая, как-нибудь попозже я тебе покажу и эту магию.

— Спасибо, — на поднялась на цыпочки и чмокнула отца в щеку и тут же повернулась к Сару, — идем!

Они до самого вечера простояли на этой пресловутой дороге, то держась за руки, то в обнимку. Как ни странно, но Таянур вовсе не возражал против подобных перемещений. Он, вообще казалось, просто забыл о своих натурщиках. И только редкие цепкие взгляды, которые он бросал на них, говорили о том, что Тайянур помнит о них. Картину ти-ар-эль закончил лишь к закату, зато что это была за картина!

Сар неплохо разбирался в живописи, хотя и сам не очень-то увлекался подобным. Но эта картина была шедевром. Тайянуру удалось передать и то восторженное обожание, которое было между ним и Тьяной, и броскую обжигающую страсть, и нежность, и неверие в то, что это не сон. Сариэль долго стоял рассматривая широкую затейливую раму, которую изобразил на холсте ти-р-эль. Что-то подсказывало, что именно в ней заключена большая часть магии и волшебства, что ей они обязаны тому, что эсн-тер все же случился.

Ар-эль уже чувствовал как свои особо сильные эмоции Тьяны, а со временем эта связь должна была стать только сильнее, обширнее.

— Благодарю, — низко поклонился Сариэль Тайянура.

— Береги мою девочку, — услышал он в ответ.

— Спасибо, папа, — тихо и совершенно счастливо пропела "девочка". — Спасибо, что позволил. И спасибо, что все сделал сам. Для меня это очень важно.

— Я же люблю тебя, малышка, — сгребая девушку в объятия, ответил Тайянур. — Будь счастлива!

— Буду, — пообещала она.

— Будет, — пообещал ему Сариэль.

— Тогда, дети, пойдемте уже в дом, что-то я устал.

— А?

— Картину забери, Сар, а все остальное — оставь. Слуги уберут.

— Как скажешь, Тайянур.

Глупо было выяснять, кто из них старше. Ответ был очевиден. Глупо было спорить с тем, кто только что совершил для него чудо. Сариэль осторожно снял уже совершенно высохший холст с подставки и отправился в дом, вслед за Тайянуром и Тьяной. В душе крепла уверенность в том, что у них все будет хорошо, что счастье наконец-то поселится к его доме, так же как любовь поселилась в сердце.

Что и говорить, а выходной — это замечательно. И плевать на то, что ей пришлось вставать через пару часов, после того, как легла, потому что Таэнили по ней соскучилась. Плевать, что после быстрого умывания и еще более скоро завтрака ей пришлось гонять свою маленькую диар по всем азам ведения боя. Зато после обеда, который случился сам по себе ближе к вечеру, они усталые, но довольные отправились к сердцу Эйтара. Завтра они обязательно погуляют по лавкам и сделают себе какие-нибудь подарки. Малышке Таэнили хотелось сладостей и развлечений, Дэра же мечтала присмотреть себе куртку потеплее или даже кожух к зиме, а Альсе с Раэдиром как всегда было некогда.

Они шли по западной ленте. Холодный воздух раннего вечера хватал за носы, то и дело просыпающийся ветер, трепал косы Дэры, волосы малышки от этого были защищены шапкой, хотя надевать ее Таэнили отказывалась на отрез, но слово отцовское было крепче. Разрумянившаяся маленькая кайорана была словно небольшое шустрое солнышко, заглянувшее в Эйтар, надеясь найти в нем единомышленников. Дэра с удовольствием играла в салочки со своей маленькой диар и была просто отчаянно счастлива, хотя где-то на краю сознания плескалась мысль о том, что у нее мог бы быть сын… Ему сейчас было бы пять, если бы Шан не оказался такой правильной политической сволочью. Дэра прикусила губу, чтобы боль помогла быстрее справиться с раздражением. Не помогло, Аэни успела заметить ее изменившееся настроение.

— Рисса, что с тобой? — заботливо и в то же время забавно заглядывая ей в глаза снизу вверх, вопросила диар.

— Уже ничего, маленькая, уже ничего, — ответила она и постаралась выдавить из себя улыбку.

— У тебя глаза такие, словно ты смерть увидела, — прошептала маленькая кайорана. — Это страшно, Рисса!

— Прости меня, Аэни, ладно?

— Хорошо, если пообещаешь больше меня так не пугать!

— Постараюсь, малыш, — пообещала она, — а теперь давай-ка прибавим хода, что-то я совсем замерзла.

Они дошли до того места, что было неким подобием столицы в Эйтаре, а меж собой называлось сердцем. Во главе сердца, в отдалении от простых домов и лавок, укрывшись за огромной площадью с тремя вечногорящими кострами, возвышался Дворец Сил. Никто не знает, когда и кем он был построен. Кто-то говорит, что дворец подарил первой кайоране Андэмии великий маг ти-ар-эль, в чьих жилах текла и драконья кровь, пытаясь покорить сердце ветряной красавицы. Кто-то же утверждал, что Дворец родился вместе с самим миром и пробудился от песни Карианы. Третьи же молвили, словно Диоран, бог ниа-эль и воинов, прося прощение у первой кайораны, выстроил Дворец, в котором незазорно будет жить и богам.

Ей было все равно, кто отстроил Дворец. Главное, что он был и что жил, остальное лишь выверты Судьбы, до которых простым смертным лучше не дотрагиваться. Она вела свою диар за руку в сторону трактирной улицы, стоило снять комнату на ночь, чтобы завтра с третьими петухами уже выйти на ярморочный простор. Пусть сейчас она совсем не так велика и плодовита, как Осенняя, но все же, нужное они отыскать сумеют обязательно. Дэра долго выбирала заведение, в которое она будет проситься на постой. Да, денег у кайораны было предостаточно, но дело даже не в этом. Дэре банально хотелось выспаться, хотелось мягкой постели и теплого сбитня на ночь, а не пьяных полуночных концертов празднующих купцов.