Ветер над сопками - [12]
Как всегда, на его столе лежали две початые пачки «Казбека», пачка «Красной звезды» и обожаемые начальником штаба отряда деликатесные «Герцеговина Флор», а на полке, что висела на стене, среди книг стояла трехлитровая банка со спиртом. При этом его единственной вредной привычкой, как говорил сам Каленников, были гимнастические брусья. Начальник отряда не пил и не курил.
– Закуривай! – радушно предложил Иван Иустинович, указывая на початые пачки сигарет. – Или, может, пару капель для согрева? Поди, продрог до костей?
– Да нет, что вы, спасибо… – вежливо отказался Речкин.
– Да, Алексей Макарыч, удался у тебя отпуск! – усмехнулся Каленников. – А я уж думал, что ты успел уехать на юга… Когда поезд у тебя?
– Вчера вечером… Был…
– Да, брат, дело – табак! – нахмурив густые, чуть тронутые сединой брови, звучно хлопнул широкой ладонью по столу майор. – Война… Ну, ничего… Полякам и финнам прикурить давали и этим дадим, если полезут!
Каленников знал, о чем говорит. За свою жизнь он успел пройти: Первую мировую, Гражданскую, Польскую войны. Затем служил на советско-румынской границе, а теперь и на финской, где двумя годами ранее руководил своим отрядом во время Зимней войны. В общем, его послужной список был богат и заслуживал приличного романа.
– Как хоть добрался? Что там, в Мурманске, происходит? По радио говорят – бомбили? – озабоченно нахмурился Каленников.
– Да вот добрался кое-как. Военкомат мурманский помог! Быстро группы сформировали и по частям отправили. – Речкин несколько расслабился от хлебосольного приема, но старался держаться строго, и в манерах, и в общении. – Бомбардировка была. Но не сам Мурманск бомбили, а станцию в Коле. А в городе все тихо вроде, по-старому. Только военные туда-сюда катаются, да молодежи на призывных пунктах много…
На столе неожиданно, словно выстрел, затрезвонил телефон. Каленников не спеша, в свойственной ему манере, поднял трубку, представился. Сквозь треск телефонной линии послышался чей-то торопливый голос, но слов Речкин разобрать не смог.
– В штаб 14-й дивизии вызывают, – сказал Иван Иустинович, положив трубку. – Теперь с ними взаимодействуем! Из состава дивизии на границу выдвинут 95-й стрелковый полк, артиллерию подтягивают, так что на границе вы теперь не одни!
– Товарищ майор, – немного помявшись, обратился к Каленникову Речкин, – а в целом как обстановка?
– Обстановка? – задумчиво протянул майор, взглянув на наручные часы. – С момента твоего отъезда не изменилось ровным счетом ничего… На границе спокойно… Но сам понимаешь – финны есть финны… Можно ждать чего угодно…
Каленников, уперев могучую руку в стол, поднялся со стула, выгнул спину, покручивая широкой бычьей шеей. Вслед за ним подскочил и Алексей.
– Все, пора мне! – протянул майор через стол свою богатырскую пятерню, которую Речкин охотно пожал. – В курс дел тебя введет подробнее Круглов! Вчера провел совещание с начальниками застав, так что ему есть, что тебе рассказать!
– Разрешите идти? – вытянулся по стойке «смирно» Алексей.
– Ступай! Отметься у дежурного по отряду, скажи, чтоб предупредили начштаба и машину мне подали! И будь осторожнее в пути, Алексей Макарыч! В сопки заходи с тыла, по верхотуре самой не лезь и самолетов берегись! Разлетались они больно. Вчера на Рыбачьем «полуторку» с пулеметов расстреляли. И по сторонам смотри! Диверсантов полно!
– Есть! – Речкин козырнул и поспешно вышел в коридор, где его ждал природнившийся до ненависти чемодан.
Глава 4
До своей заставы Речкин добрался часа через четыре. Промозглый северный ветер и проходящий зарядами моросящий дождь подгоняли его в пути. Алексей трижды проклял себя за то, что отказался от предложенного тещей свертка с вареной картошкой и домашним салом, проклял предательски переменчивую заполярную погоду, которая последние дни упрямо кричала своей, не характерной для этого края июньской жарой о том, что лето устоялось окончательно и брать с собой теплые вещи нет никакой нужды. Но, с другой стороны, молодой командир отлично понимал – еда и хорошая погода сморили бы его в пути и он бы попросту свалился с ног в объятиях крепкого сна.
И Речкин, подгоняемый голодом и холодом, упрямо шел вперед, карабкался по сравнительно недавно протоптанной тропе вверх по крутым склонам сопок, осторожно спускался вниз по скользкому от дождя мху, петлял вокруг болотин и маленьких, как лужи, озер…
Застава предстала перед Алексеем привычной для такой погоды унылой картиной. Озеро морщилось вспученной ветром рябью. Бельевая веревка, натянутая недалеко от воды, пустовала, покачиваясь под порывами ветра. Блестящие от влаги черные рубероидные крыши построек слезились на срезах стекающей дождевой водой. Даже свежие бревенчатые стены потемнели от дождя. Курилась обеими печными трубами столовая. На входной двери бани висел большой амбарный замок, который предусмотрительно вешал каждый раз старшина, после того как трое бойцов были застуканы там за распитием самогона, купленного у титовских умельцев. Окна бревенчатого здания заставы были плотно закрыты белыми занавесками. И лишь манящий запах готовящейся пищи вносил в этот холодный пейзаж легкий оттенок чего-то по-домашнему уютного. Двор был абсолютно пуст, только пограничная собака, любимица всей заставы, немецкая овчарка Герда, почуяв Алексея, выскочила из своей будки и, встав на задние лапы, залаяла, радостно виляя хвостом.
Основой сюжета романа известного мастера приключенческого жанра Богдана Сушинского стал реальный исторический факт: покушение на Гитлера 20 июля 1944 года. Бомбу с часовым механизмом пронес в ставку фюрера «Волчье логово» полковник граф Клаус фон Штауффенберг. Он входил в группу заговорщиков, которые решили убрать с политической арены не оправдавшего надежд Гитлера, чтобы прекратить бессмысленную кровопролитную бойню, уберечь свою страну и нацию от «красного» нашествия. Путч под названием «Операция «Валькирия» был жестоко подавлен.
Когда Человек предстал перед Богом, он сказал ему: Господин мой, я всё испытал в жизни. Был сир и убог, власти притесняли меня, голодал, кров мой разрушен, дети и жена оставили меня. Люди обходят меня с презрением и никому нет до меня дела. Разве я не познал все тяготы жизни и не заслужил Твоего прощения?На что Бог ответил ему: Ты не дрожал в промёрзшем окопе, не бежал безумным в последнюю атаку, хватая грудью свинец, не валялся в ночи на стылой земле с разорванным осколками животом. Ты не был на войне, а потому не знаешь о жизни ничего.Книга «Вестники Судного дня» рассказывает о жуткой правде прошедшей Великой войны.
До сих пор всё, что русский читатель знал о трагедии тысяч эльзасцев, насильственно призванных в немецкую армию во время Второй мировой войны, — это статья Ильи Эренбурга «Голос Эльзаса», опубликованная в «Правде» 10 июня 1943 года. Именно после этой статьи судьба французских военнопленных изменилась в лучшую сторону, а некоторой части из них удалось оказаться во французской Африке, в ряду сражавшихся там с немцами войск генерала де Голля. Но до того — мучительная служба в ненавистном вермахте, отчаянные попытки дезертировать и сдаться в советский плен, долгие месяцы пребывания в лагере под Тамбовом.
Излагается судьба одной семьи в тяжёлые военные годы. Автору хотелось рассказать потомкам, как и чем люди жили в это время, во что верили, о чем мечтали, на что надеялись.Адресуется широкому кругу читателей.Болкунов Анатолий Васильевич — старший преподаватель медицинской подготовки Кубанского Государственного Университета кафедры гражданской обороны, капитан медицинской службы.
Ященко Николай Тихонович (1906-1987) - известный забайкальский писатель, талантливый прозаик и публицист. Он родился на станции Хилок в семье рабочего-железнодорожника. В марте 1922 г. вступил в комсомол, работал разносчиком газет, пионерским вожатым, культпропагандистом, секретарем ячейки РКСМ. В 1925 г. он - секретарь губернской детской газеты “Внучата Ильича". Затем трудился в ряде газет Забайкалья и Восточной Сибири. В 1933-1942 годах работал в газете забайкальских железнодорожников “Отпор", где показал себя способным фельетонистом, оперативно откликающимся на злобу дня, высмеивающим косность, бюрократизм, все то, что мешало социалистическому строительству.
Роман известного польского писателя и сценариста Анджея Мулярчика, ставший основой киношедевра великого польского режиссера Анджея Вайды. Простым, почти документальным языком автор рассказывает о страшной катастрофе в небольшом селе под Смоленском, в которой погибли тысячи польских офицеров. Трагичность и актуальность темы заставляет задуматься не только о неумолимости хода мировой истории, но и о прощении ради блага своих детей, которым предстоит жить дальше. Это книга о вере, боли и никогда не умирающей надежде.
Новый фронтовой боевик от автора бестселлера «Пограничники Берии»! Новые подвиги «зеленых фуражек», выживших в отчаянных боях 22 июня 1941 года. Их осталось совсем немного – один из ста, – но каждый из них стоит целого взвода Спецназа.И теперь у бывших пограничников новый командир – легендарный «гений диверсий» Павел Судоплатов – и новое задание: возглавить разведывательно-диверсионный отряд, заброшенный в глубокий немецкий тыл, чтобы рвать вражеские коммуникации, пускать под откос воинские эшелоны, жечь автоколонны с боеприпасами, а главное – уничтожить железнодорожный мост, жизненно необходимый Вермахту для наступления на Сталинград.Этот стратегический объект под надежной охраной, и первая атака заканчивается провалом и тяжелыми потерями.
Новый скорострельный боевик от автора бестселлеров «Фронтовик. Без пощады!» и «Фронтовик стреляет наповал».Вернувшись с Великой Отечественной, войсковой разведчик становится лучшим опером легендарного МУРа.На фронте он не раз брал «языков», но «на гражданке» предпочитает не задерживать бандитов и убийц, а стрелять на поражение.Только-только справились с послевоенным разгулом преступности, как умирает товарищ Сталин, объявлена амнистия, но не политическим, а уголовникам, из лагерей выпускают тысячи воров, грабителей, насильников.«Холодное лето 1953 года» будет жарким.А значит – Фронтовику снова идти в бой.Он стал снайпером еще на передовой.На его боевом счету уже более сотни нелюдей – гитлеровцев и урок.Его верный ТТ не знает промаха!
НОВЫЙ убойный боевик от автора бестселлера «Фронтовик. Без пощады!».Новые расследования операфронтовика по прозвищу Стрелок.Вернувшись домой после Победы, бывший войсковой разведчик объявляет войну бандитам и убийцам.Он всегда стреляет на поражение.Он «мочит» урок без угрызений совести.Он сражается против уголовников, как против гитлеровцев на фронте, – без пощады, без срока давности, без дурацкого «милосердия».Это наш «самый гуманный суд» дает за ограбление всего 3 года, за изнасилование – 5 лет, за убийство – от 3 до 10.
Вернувшись с фронта домой и поступив на службу в милицию, бывший войсковой разведчик осознает, что он снова на передовой, только война идет уже не с гитлеровскими захватчиками, а против уголовного отребья.Пока фронтовики проливали кровь за Родину, в тылу расплодилась бандитская нечисть вроде пресловутой «Черной кошки», на руках масса трофейного оружия, повсюду гремят выстрелы и бесчинствуют шайки. А значит – никакой пощады преступникам! Никаких интеллигентских соплей и слюнявого гуманизма! Какая, к черту, «эра милосердия»! Какие «права человека»! Вор должен сидеть в тюрьме, а убийца – лежать в могиле! У грабителя только одно право – получить пулю в лоб!И опер-фронтовик из «убойного отдела» начинает отстреливать урок как бешеных собак.