Ветер истории #1 (фрагмент) - [2]

— Господин поручик, если вы не против, то я поищу себе что-нибудь из одежды, а то совсем продрог.

— Ну, если не брезгуете… Впрочем, вам, пожалуй, и правда необходимо что-то надеть, — поручик смотрел на меня с удивлением и недоверием. — Семенов, Грязнов, уберите тела и помогите Сергею… как вас по батюшке? Алексеевичу подобрать себе одежду.

Двое солдат тут же бросились к трупам, отволокли их глубже в лес и обыскали. Мне выделили шинель, штаны и попытались подобрать сапоги. Оружие мне, конечно, не дали. С сапогами не повезло, все были малы. С трудом натянул самые большие, которые оказались и самыми разбитыми. Штаны вызывали некоторые сомнения, уж больно часто слышал о примененной дефекации убитого, однако из троих немцев только один был обмочившийся. Что по здравому размышлению показалось логичным, ведь происходит это из-за расслабления мышц, а если наружу при жизни ничего не просилось, то хоть до состояния студня расслабься, ничего и не вытечет. Так что штаны я напялил поверх треников. Они тоже послужили аргументом в пользу надевания штанов. Местные их поначалу приняли за кальсоны, но если приглядятся, то начнутся ненужные вопросы. Обсуждение между тем зашло в тупик. Кстати, я только теперь заметил, что одним из раненных был сам Иванов. Штанина на правой ноге была дырявой и бурой от засохшей крови. Вообще, согревшись, я заметно взбодрился и решил поделиться своими идеями.

— Транспорт нужен. Захватить на дороге что-нибудь колесное и валить отсюда.

Солдаты посмотрели на меня как на идиота, а поручик снизошел до объяснений.

— Захватить-то можно, а вот как вы выразились "валить" не получится. Тут кругом германцы, по дорогам катаются броневики – нас ищут, а по лесу проехать не удастся.

— Так давайте броневик и захватим! Если я в немецкой форме выскачу на дорогу с криком "русские идут!", то вряд ли они через амбразуру документы требовать станут. Главное, чтобы высунулись, а там их пострелять внезапно нетрудно будет! У них-то оружие не в руках будет.

— Что, в обоих пострелять успеешь? Они парочкой катаются.

— Вот гадство! Да, в двух не достать. Из второго точно не полезут наружу. Такая идея пропала…

— Почему пропала? — задумался вдруг Семен. — Главное – остановить, а пострелять их из засады можно.

— Как ты их за броней-то достанешь?

— А чего ж не достать, если они наружу торчат, крыши-то у них нет. Ты лучше скажи, мил человек, а водить эту машину ты умеешь?

— Автомобиль водил, а это то же самое, только тяжелее.

Поручик тоже задумался и через минуту сообщил, что может и получится, хотя идея явно вызывала у него неприятие, но другого выхода не находилось. Семен тут же включился в обсуждение плана. Броневики, как оказалось, проезжали тут уже два раза за сегодня, причем оба раза в одну сторону. Следовательно, ездили по кругу. Я же задумался. Броневики Первой Мировой я себе открытыми не представлял. В голове упорно появлялся дубашенный грузовик и обязательно с Лениным на крыше. Тем более открытой бронетехники я не представлял у немцев. От их скорее какой-нибудь "Железный капут" ждать следует. Стало любопытно.

Между тем план сформировался и остался только вопрос, кто будет тормозить броневики. Язык знал только поручик, но как раз он-то выскочить не мог. Кроме того, хотя вслух этого никто не сказал, но похоже я вызывал у разведчиков сомнения. Ложиться в засаду с незнакомым человеком за спиной или даже просто рядом, когда любая накладка гибельна было как-то неуютно. Я их прекрасно понимал. К тому же надо было как-то устраиваться в этом мире и я вызвался на роль подсадки. Тем более я уже был в немецком. Иванов явно не хотел моего участия, но неожиданно Семен поддержал идею. Даже обоснование привел. Мол, они уже сработались, а играя свою роль, я сумятицу в их слаженные действия вносить не буду. Поручик, критично поглядывая на меня, согласился, поворчав, что с моей выправкой меня скорее за русалку примут, чем за германского солдата. В итоге Грязнов повел меня к трупам патрульных добрать снаряжения и привести в надлежащий вид. Уже уходя, я услышал шепот Семена: — "Заодно и на виду будет, если что, первая пуля – его". Похоже, это был главный его аргумент.

Уже полчаса я стоял за деревом, вглядывался вдаль и повторял про себя свежезаученную немецкую фразу. С каждой минутой меня все больше одолевали сомнения. Поначалу, согревшись, я преисполнился энтузиазма и захват броневиков мне казался делом не особенно сложным. Ну а что тут такого? Навстречу им выбегает немецкий солдат… Стоп! Не немецкий, а германский. Надо привыкать говорить как все. Броневики останавливаются узнать в чем дело, а тут из засады их практически в упор расстреливают разведчики и я, героический. Теперь же, успокоившись, я начал задаваться вопросами. А что, если в это время на дороге еще кто-нибудь появится? Смогу ли я завести и управлять этим драндулетом? Ведь управление может отличаться от привычного весьма сильно и даже наверняка отличается. Как мы будем прорываться? Проще говоря, я отчаянно мандражировал да и продрогнуть опять успел – шинель-то была на майку одета. Мундиром с дырой и кровью я побрезговал, а шинель была в скатке поверх ранца и осталась целой. Вот еще проблема, кстати, все солдаты в мундирах, а я – в шинели. Могут неладное заподозрить да и движения сковывает и вообще на мне куча лишнего веса: винтовка, ранец, обвес на ремне, а из нужного только ""Наган" в кармане. Блин, если эти панцервафлеры еще на полчаса задержатся, я себя до ватных ног запугаю.