Ветер Безлюдья - [90]
— Мама…
— Это очень непросто, Эльса. А рожать в возрасте? Мне было только тридцать шесть лет, а едва выдержала беременность и роды. Тебе же тридцать семь, а на горизонте нет даже любовника. И еще нужно время, чтобы ребенка вырастить… можно и в пятьдесят, конечно. Но представляешь, сколько это проблем? Мать как бабушка, стыдно! Было бы у меня еще время, я бы ждала сколько угодно своего принца, а так… что выбрала, то выбрала — одни перспективы, которые ни к чему не привели, кроме вечной нехватки денег. Слава богу, в какой-то момент мои романы стали приносить приличный доход! А любви нет! Это сказки для девочек! И поэтому книги читают.
Я чувствовала себя глупо. Хотелось выкрикнуть «Есть!», но прикусила язык и слушала. Мама все равно бы не поняла. Любовь — это то, чего не существовало в ее реальности. Наверное, она поэтому так рьяно писала о ней, фантазируя и воплощая все в книгах. Как я оживляла мечты в роликах, так и она проживала жизнь любимой женщины в разных образах с разными мужчинами в каждом романе.
— Ты никогда не любила папу?
Мама устало покачала головой:
— Мне была нужна ты, и только тебя я любила, свою дочку. Он же оказался не тем человеком…
— Почему вы не расстались раньше? В самом начале?
— Он не такой — Алексис никогда бы не смог оставить жену с ребенком, ты должна была расти в полной семье. А куда я? В разведенки с прицепом? Жили как могли, родная…
— А если я не хочу?
— Чего?
— Замуж ради денег?
— Это потому, что ты еще глупенькая… Иди лучше домой, милая. Не порти вечер ни мне, ни себе.
Горечь заполнила все. Непонимание мамы, жалость к отцу, и крушение собственной маленькой иллюзии, что все-таки было время, когда родители любили друг друга. Я хотела быть ребенком от счастья, а не от безысходности.
Намеки
Мы вернулись в зал. Маму отвлекла сразу Лола, а я, как сомнамбула, пошла через людей к другому выходу — к лестнице. Убежать отсюда!
— Милая барышня, куда же вы! — Редактор мягко остановил мня у дверей. — До полуночи еще далеко, карета тыквой не станет, и туфельку на лестнице терять рановато.
— Я домой.
— Погодите… я здесь ради разговора с вами, и не отпущу вас пока не скажу вам главного.
— Хотите сделать мне предложение?
— Не совсем… Дайте мне пять минут, прошу вас. Отойдем вон к тому уголку, чтобы никому не мешать и чтобы никто не мешал нам.
Была сотня причин отказаться, но перевесила мама. Не ее давление, а ее работа, которая зависела от его расположения. Пока мы добирались до уголка, Елисей отвлекся на персоник, вставил наушники в уши и извинился:
— Срочный звонок, прошу простить. Подождите буквально минуту…
Подтолкнул аккуратно вперед, а сам отстал. Я посмотрела и в свой персоник — тоже на беззвучном режиме, но ни одного сообщения не было. Все рабочие звонки и письма я перевела на отдельную почту с начала марта, чтобы не смешивать рабочее время с личным. И это оказалось удобным. Раньше не делала этого — потому что не делилось у меня так время, не было у меня другой жизни, кроме «родители, работа, родня».
— Вы удивительны, Эльса.
Подняла глаза на вернувшегося редактора и сказала:
— Давайте о деле.
Нет, выражение его лица и то, что он сказал, меня не могло обмануть — у редактора ко мне не романтический интерес. И даже не плотский. Дело было не в неуверенности силы моего женского очарования, тем более, что по одежде я выглядела как учительница старой школы, а по лицу, как алкашка после драки за стакан. А в том, что я буквально кожей чувствовала его неприятие. Он мне искренне не нравился, хоть и красив. А я не нравилась ему, хотя тоже красива. Что-то в нас было полярное, отталкивающее друг друга.
— Так любопытно, что же с вами случилось? В какие неприятности вы попали?
— Давайте о деле. Я не хочу больше здесь находиться и даю пять минут на ваш разговор.
— Вы — золотой ключик.
И голубые глаза Елисея сверкнули удовольствием от сказанного. Он будто бы тайну мне раскрыл, но я не поняла, что это значит. Выждала паузу, ответила:
— Допустим. И что?
— И что? Потрясающе! Сделайте вид, что удивлены.
— Не буду. Вы хотели произвести какой-то эффект, но я вас знаю… — Поморщилась, не договорив «болтунов и игнорщиков», чтобы не показаться сразу грубой. А так хотелось слать всех к черту в этот вечер, что зубы сводило. — Последний раз говорю — к делу.
— Хорошо… Вам нужны деньги? Или не деньги, что угодно, что вам бы хотелось и было желанным. Я все могу, только скажите.
— Мне ничего не нужно.
— Не лукавьте, — он доверительно придвинулся и понизил голос, — вам нужен я, барышня. Я по всем признакам понял, что нужен. Я и выводов других не могу сделать…
— Вы с ума сошли?
Рано я уверилась в интуиции, когда его слова на меня пахнули неприятным и даже мерзким намеком. Неужели он так вот клеился? И предлагал деньги, урод!
— Тогда вы объяснитесь. Почему же еще я здесь, а не за пределами города или даже страны? Почему моя жизнь не уничтожена одним вашим словом, одним движением тонкой ручки? Вам нравится держать меня в своем кулачке и наслаждаться влиянием? Признаю, я весь ваш. Я пленник, но вы не сжимаете свою ладошку, так? Вывод один — я вам нужен…
— Шаг назад сделайте, господин Елиссарио. Что вы себе придумали, не знаю, но ко мне не приближайтесь даже. Мне нет до вас дела, — слова выстраивались так, как будто я не в том веке жила, а из-за его «барышня» и укатилась в странный стиль, — оставьте меня.
Они по-своему прокляты и по-своему одарены — стая, скрывающая свою истинную природу. Примут ли меня, или будут гнать, как добычу?.. Не знаю, но два защитника есть! Они научат меня быть столь же сильной и быстрой, перегрызут всех охотников и, уверена, даже на сородичей оскалят клыки, если вдруг, хоть один… кинется. При создании обложки вдохновлялся образами, предложенными автором.
Днём она преподаватель и художник, а ночью — Реставратор чужих воспоминаний. Днём он чертёжник, а ночью Строитель мостов между людьми, потерявшими друг друга. Вместе они работают в загадочном агентстве «Сожжённый мост» — на последнем этаже заброшенного Здания, куда приводит посетителей их связующая ниточка с теми, кого однажды они упустили. Разные люди, перипетии судьбы, и шестеро сотрудников агентства не успевают заметить, как переворачивается их собственная жизнь. А он и она по-настоящему себя и друг друга находят спустя четыре года после собственной свадьбы.
Некромаги обречены на гонение и презрение мира. Одни нас ловят для опытов, другие для ритуалов, а остальные просто считают грязью. Я и не надеялась, что кто-то мне, некромаге, протянет руку с чувством искренней дружбы, тем более, — любви! Но, может быть, все потому, что судьба столкнула не с такими, как все? Изгой, искупитель, чудак, и богач… а тот, кто собрал нас в команду… зверь? При создании вдохновлялся и частично использовал образы, предложенные автором.
Одной лишь кистью Брайер может заворожить, проклясть, покалечить и даже убить… Впервые она отняла жизнь, когда ей было всего одиннадцать. Но больше это не повторится. Девушка не желает распоряжаться чужими судьбами и поэтому решает уйти от самых близких людей, для которых чья-то жизнь – это просто пятно краски. Теперь Брайер торгует мелкими проклятиями и местью, но всегда с одним условием: её магия будет вредить только тому, кто действительно это заслужил. Так она оказывается вовлечена в авантюру талантливого вора по имени Арчер, который нанимает художницу, чтобы спасти похищенную дочь лорда Бардена. Но когда Брайер и Арчер оказываются в шаге от успеха, прошлое девушки ставит их жизни под угрозу.
Великая охота на белого оленя окончена. Сила священного животного перешла к Яннеке, а Сорен стал королем гоблинов. Но равновесие между мирами нарушено и близится Рагнарек. Чтобы остановить конец света, Яннеке должна вернуть к жизни своего мучителя Лидиана, который предвидел гибель миров. Ей предстоит долгое и опасное путешествие. Такое под силу лишь сильнейшим воинам, но Яннеке готова сражаться и выживать.
В блестящем завершении трилогии-бестселлера Анны Бэнкс королевствам Эммы и Галена, а также их любви угрожает давно потерянная Сирена. Эмме, наполовину человеку, наполовину сирене, и ее возлюбленному Галену, мужчине-сирене, необходимо провести время вместе, вдали от королевств Посейдона и Тритона. Дед Эммы, король Посейдона, предлагает им посетить небольшой городок под названием Нептун. Нептун оказывается домом как для сирен, так и для полукровок. Но Эмма и Гален не подписывались быть миротворцами между обитателями океана и живущими на земле пресноводными сиренами.
Тин — самый известный фейри в стране Оз, и для этого есть причины. Проклятый, с холодным сердцем, он идеальный убийца, безжалостный и беспощадный, с тысячью смертей на счету. Когда давний друг Лион предлагает ему небольшое состояние за то, чтобы он доставил Дороти на Юг, для его возлюбленной, которая будет носить голову этой девушки как свою собственную, Тин, не колеблясь, соглашается на сомнительную сделку. Дороти Гейл потеряла все: свою семью из-за болезни, свою собаку из-за возраста, а теперь и ферму из-за потери права выкупа.
Семнадцатилетняя ЭрДжей всегда получает то, чего хочет. Поэтому, когда её душу случайно забирает рассеянный Жнец, кому-то нужно с этим разобраться и вернуть её из мира мертвых, иначе полетят головы. Но в своем стремлении выжить она становится пешкой в могущественной борьбе между слишком фанатичным архангелом и Самой Смертью. Суд предлагает ей два выхода: она может остаться в холле, где души ждут «обработки», пока не появится её личный «спасательный трос» или же переиграть три момента своей жизни в попытке сделать выбор, который либо приведет к будущему, которое она заслуживает, либо спасет её.
Вирус уничтожает человечество. Но небольшой группе представителей человеческой расы удалось выжить. Все остальные превратились в монстров. Все женщины мертвы, кроме Иви. Из-за изменения ее генетической системы, она выживает. Когда ее физиология начинает претерпевать изменения, ей необходимо смириться с тем, кто она есть, и принять свое предназначение в поисках лекарства. Мутировавшие люди охотятся за ней. Мужчины ожесточились против нее… за исключением троих. Загадочный воин, кающийся любовник, заботливый враг — они яростно защищают последнюю живую женщину, но в то же время каждый преследует собственные цели.