Ветер Балтики - [15]
Над Берлином Преображенский взял курс на запад, к вокзалу Вицлебен, Ефремов нацелился на Шпандау, Плоткин висел над Лихтенфельдом.
Фокин наверстывал упущенное: он донес свой груз до сердца фашистской Германии. Его бомбы точно ложились в цель. Забыв про все, он кружил над Берлином. Последние бомбы на мгновение осветили мрак вспышкой пламени.
Самолет Фокина лег на обратный курс. Уходя от цели, экипаж попал в огненное кольцо. Более сорока минут зенитные прожекторы не выпускали Фокина из своих цепких лап, в воздухе рыскали истребители-перехватчики. Их сильные фары поминутно сверлили темноту. Но стрелки-радисты Николай Лукичев и Валентин Белов не дрогнули. Они вели точный заградительный огонь и не подпустили ночных перехватчиков к самолету. Сумели вырваться из огненного ада.
Потянулись томительные часы обратного пути.
- Под нами Данциг? - устало опросил Фокин.
- Да, - подтвердил штурман Герман Швецов. - Как жаль, что у нас нет бомб!
Температура - минус 46 градусов. Дышать трудно. Штурман протянул руку к столику, чтобы проверить курс. На столике близко лежала карта, но он никак не мог дотянуться до нее. Малейший поворот, малейшее движение вызывали усталость.
- Следи за картой, - прозвучал в шлемофоне голос Фокина.
- Осталось, кажется, немного.
А штурману земля казалась каким-то туманом, потом стала совсем неуловимой. Плыл и прыгал перед глазами компас.
- Послушай, Герман... Герман!
Ответа не было.
- Мы разобьемся, Герман, если ты не будешь мне отвечать.
И опять запрос:
- Петрович, ты жив?
Радист сидел на своем месте, вяло свесив голову. Плотно прижавшись к спинке сиденья самолета, тяжело дышал штурман...
- Петрович, Герман...
И Фокин понял, что теперь надеяться он может только на себя.
Полковник Преображенский возвратился на аэродром поутру. На востоке поднималось солнце, потом промчался ветерок. От залива потянуло прохладой.
На аэродроме находились начальник штаба и комиссар полка.
Произвел посадку Михаил Плоткин. С трудом сошел с крыла, доложил полковнику:
- Задание выполнено. Бомбили Берлин.
Плоткин устало и грузно повернулся, чтобы идти в палатку, но остановился и спросил:
- Товарищ полковник, все вернулись?
- Нет, не все, Афанасий Фокин не вернулся. Нет пока и Трычкова.
- Не может быть...
- Не вернулись! - повторил полковник.
На аэродроме наступила тишина. Преображенский, опечаленный, хотел уже уйти, когда услышал далекий и протяжный гул знакомых моторов.
- Трычков! Трычков пришел!
Через несколько минут летчик Трычков устало вылез из кабины.
А Афанасий Фокин, как его ни ждали, так на аэродром и не вернулся.
Геббельс, успокаивая немцев, заявил по радио, что ни один самолет противников Германии не может появиться над Берлином. "Это надежно защищенная твердыня нации. Скорее падут столицы всех стран мира, нежели падет Берлин. Ни один камень не содрогнется в Берлине от постороннего взрыва. Немцы могут жить в своей столице спокойно. Советская авиация уничтожена. Советский военный флот в кратчайшие сроки будет уничтожен".
Потом немецкие радиостанции сделали странное сообщение о том, что "в ночь с 7 на 8 августа крупные силы английской авиации в количестве 150 самолетов пытались нанести удар по нашей столице, но огнем зенитной артиллерии и действиями ночных истребителей основная масса авиации противника была рассеяна. Из прорвавшихся к городу 9 самолетов 6 было сбито". Английское радио опровергло это сообщение:
"В ночь с 7 на 8 августа ни один английский самолет с наших аэродромов не поднимался ввиду совершенно неблагоприятных метеорологических условий".
А в рабочих кварталах Берлина читали призывные листовки, сброшенные с советских самолетов.
Третий удар потребовал от экипажей ДБ-3 немалого напряжения сил и воли. Бомбардировщики вернулись из Берлина поздним утром.
Андрей Ефремов, на что уж сильный и крепкий человек, и тот не смог дойти даже до зеленой лужайки. Цепляясь пальцами за крыло самолета, он припал головой к колесу. Полковой врач подбежал к летчику.
- Капитан Ефремов! Что с вами? Ранены?
- Да нет же... нет... - с трудом ответил капитан. - Мне бы немного передохнуть... передохнуть одну минуту... Доктор, не мешайте, я здоров. Мне нужно отдохнуть... Не люблю, когда близко лекарствами пахнет...
Смущенный врач постоял, пожал плечами.
- Если не трудно вам, - шепотом попросил Ефремов, - возьмите мой шлем и подложите под голову.
Старый доктор молча поднял с земли упавший шлем Ефремова, стряхнул с него пыль и осторожно подложил под голову Андрея.
- Вот так, спасибо.
И тотчас же уснул.
На аэродром примчались крытые автомобили, чтобы доставить летчиков в домик за рекой. Но никто даже не пошевельнулся. Летчики неподвижно лежали на траве.
Полковник Преображенский лежал лицом к небу, положив голову на круглый серый камень, оказавшийся поблизости. Штурман Петр Хохлов спал, сидя у колеса самолета. Михаил Плоткин прислонился к Хохлову.
На аэродроме наступила тишина. Только на берегу залива плескались волны.
В тот день Советское информбюро передало:
"В ночь с 11 на 12 августа имел место новый налет советских самолетов на военные объекты в районе Берлина.
Роман «Осада Азова» – посвящен знаменитому «азовскому сидению» 1641 года, когда в течение почти четыре месяцев турецкий флот осаждал Азовскую крепость, но так и не смог захватить ее.
В романах «Азов» и «Осада Азова» Г.Мирошниченко рассказал о борьбе русского народа с иноземными захватчиками в XVII в, о походах донских казаков под взятый турками в 1471 г. старинный русский город Азов, превращенный ими в мощную крепость, которая препятствовала выходу России к Дону и к Черному морю.Ромен Роллан. Вильнев, 19 марта 1936 г.: Ваша маленькая книга, которую я прочел с величайшим интересом, очень трогательна. Я должен сказать, что, несмотря на то что это – книга для детей, она одна из самых трогательных, которые я читал о гражданской войне, имевшей место в вашей стране (конечно, я знаю только те книги на эту тему, которые были переведены на французский язык, так что я могу судить очень неполно)
Повесть о подростках, которые взрослеют, закаляются в боях гражданской войны, становятся убежденными борцами за Советскую власть.
Военно-исторический очерк о боевом пути 10-й гвардейской истребительной авиационной дивизии в годы Великой Отечественной войны. Соединение покрыло себя неувядаемой славой в боях под Сталинградом, на Кубани и Курской дуге, в небе над Киевом, Краковом и Прагой.
Чингиз Торекулович Айтматов — писатель, ставший классиком ещё при жизни. Одинаково хорошо зная русский и киргизский языки, он оба считал родными, отличаясь уникальным талантом — универсализмом писательского слога. Изведав и хвалу, и хулу, в годы зенита своей славы Айтматов воспринимался как жемчужина в короне огромной многонациональной советской державы. Он оставил своим читателям уникальное наследие, и его ещё долго будут вспоминать как пример истинной приверженности общечеловеческим ценностям.
Для нескольких поколений россиян существовал лишь один Бриннер – Юл, звезда Голливуда, Король Сиама, Дмитрий Карамазов, Тарас Бульба и вожак Великолепной Семерки. Многие дальневосточники знают еще одного Бринера – Жюля, промышленника, застройщика, одного из отцов Владивостока и основателя Дальнегорска. Эта книга впервые знакомит нас с более чем полуторавековой одиссеей четырех поколений Бриннеров – Жюля, Бориса, Юла и Рока, – и с историей империй, которые каждый из них так или иначе пытался выстроить.
Вячеслав Манучаров – заслуженный артист Российской Федерации, актер театра и кино, педагог, а также неизменный ведущий YouTube-шоу «Эмпатия Манучи». Книга Вячеслава – это его личная и откровенная история о себе, о программе «Эмпатия Манучи» и, конечно же, о ее героях – звездах отечественного кинотеатра и шоу-бизнеса. Книга, где каждый гость снимает маску публичности, открывая подробности своей истории человека, фигура которого стоит за успехом и признанием. В книге также вы найдете историю создания программы, секреты съемок и материалы, не вошедшие в эфир. На страницах вас ждет магия. Магия эмпатии Манучи. В формате PDF A4 сохранен издательский макет книги.
Книга известного литературоведа, доктора филологических наук Бориса Соколова раскрывает тайны четырех самых великих романов Федора Достоевского – «Преступление и наказание», «Идиот», «Бесы» и «Братья Карамазовы». По всем этим книгам не раз снимались художественные фильмы и сериалы, многие из которых вошли в сокровищницу мирового киноискусства, они с успехом инсценировались во многих театрах мира. Каково было истинное происхождение рода Достоевских? Каким был путь Достоевского к Богу и как это отразилось в его романах? Как личные душевные переживания писателя отразились в его произведениях? Кто был прототипами революционных «бесов»? Что роднит Николая Ставрогина с былинным богатырем? Каким образом повлиял на Достоевского скандально известный маркиз де Сад? Какая поэма послужила источником знаменитой легенды о «Великом инквизиторе»? Какой должна была быть судьба героев «Братьев Карамазовых» в так и ненаписанном Федором Михайловичем втором томе романа? На эти и другие вопросы о жизни и творчестве Достоевского читатель найдет ответы в этой книге.
Большинство книг, статей и документальных фильмов, посвященных панку, рассказывают о его расцвете в 70-х годах – и мало кто рассказывает о его возрождении в 90-х. Иэн Уинвуд впервые подробно описывает изменения в музыкальной культуре того времени, отошедшей от гранжа к тому, что панки первого поколения называют пост-панком, нью-вейвом – вообще чем угодно, только не настоящей панк-музыкой. Под обложкой этой книги собраны свидетельства ключевых участников этого движения 90-х: Green Day, The Offspring, NOF X, Rancid, Bad Religion, Social Distortion и других групп.