«Весы» и другие пьесы - [21]
Даня. Есть.
Олег. Отлично.
Даня. Пап…
Олег. А?
Даня. А я слышал, как ты с дядей Витей говорил.
Олег. Слышал?
Даня. Слышал.
Олег. И какие соображения?
Даня. Ты крутой.
Олег(доволен). Слушай, а ведь всё это начнётся в понедельник. У меня есть целый день завтра. Завтра ж воскресенье. Можно что-то такое… сделать. Провести день всем вместе.
Даня. Чего ты хочешь? В ресторан?
Олег. Нет, в ресторан совсем не хочу. А знаешь, я когда ночью этой ходил по городу, видел рынок. Он ночью был закрыт. А он вообще работает?
Даня. Работает, конечно.
Олег. С утра можно пойти на этот рынок. Давай купим всего. Надо хорошего мяса выбрать. О! Есть отличная идея. Надо сварить борщ. Купим настоящей сметаны, зелени, капусты квашеной, баклажанов, изюму… не знаю – всего наберём. Хотел бы и с внуками как-то побыть.
Даня. А как ты себе это представляешь? Ты ж с ними никогда не бываешь…
Олег. Ну, можно сходить куда-то… не знаю… у нас есть какой-нибудь парк, куда можно с пацанами сходить?
Даня. Есть, конечно, есть. Так что – в парк?
Олег задумывается, отходит к балконной двери, открывает её, но на балкон не выходит. Некоторое время стоит, прислонившись к дверному косяку, трогает ладонью лоб.
Олег. А температуры, кажется, совсем нет. Нормальная, кажется. И горло в порядке. Вот что значит целый день побыть дома.
Оставив дверь открытой, возвращается на кухню.
Олег(возвращаясь). В парке погулять – это хорошо… Но посмотрим, какая будет погода. По погоде всё решим… Решим по погоде…
Неслышно из спальни выходит Оксана. Она в халате. Выходит на балкон и тихо закуривает.
Прощание с бумагой
Есть два очень сильных слова в русском языке. Конечно, эти слова есть во всех языках. Ни один язык не может обойтись без этих слов. Но других языков я не знаю… Знаю английский, но довольно скверно. Во всяком случае, я думаю на русском языке. Поэтому именно по-русски эти слова для меня звучат максимально мощно. Это слова – «навсегда» и «никогда».
И правда же, есть наивное ощущение, что «навсегда» – это что-то приятное, хорошее, обнадёживающее, а «никогда» наоборот – неприятное, отталкивающее, тупиковое. Но эти слова могут легко поменяться ролями. В любом контексте, в любой фразе. Например: «Они встретились, чтобы не расставаться никогда» или «Они расстались навсегда». Оп! Вот уже «никогда» – хорошее, обнадёживающее, а «навсегда» – отталкивающее, неприятное.
Но в этих словах, и в том, и в другом, всегда содержится пугающее. В них содержится бесконечность. А бесконечность пугает конечных нас. Человек по причине своей конечности не может ни понять, ни принять, ни постичь бесконечность. А ещё в этих словах содержится намёк на нашу конечность. Потому что если применять эти слова в значении человеческой жизни, любой жизни, то получается, что «никогда» – это значит «никогда в жизни», а «навсегда» – это значит «до смерти». Неприятные намёки!
А что нам сильнее всего намекает на нашу конечность, на наши ограниченные временные возможности? А всё исчезающее, всё уходящее, всё заканчивающееся, всё последнее. Всё то, что заканчивается, напоминает нам о том, что и мы закончимся.
Печальна последняя конфета в коробке конфет. Намекает.
Сидит компания, выпивает, закусывает. Остался на тарелке последний кусочек селёдки. Его никто не трогает. Намекает. А потом он вдруг исчез, и никто не сознается.
Может, по причине именно таких намёков мне в детстве не нравилось название хорошей книги. То есть книга нравилась – название не нравилось. И из-за названия мне было трудно её читать. «Последний из могикан». Неужели нельзя было как-то помягче? «Предпоследний из могикан». Или «Один из могикан», или просто «Из могикан». А то берёшь в руки книгу, читаешь название, и сразу становится ясно, что этот милейший индеец из очаровательного племени могикан непременно к концу книги погибнет. Да ещё так умудрится погибнуть, что не оставит потомства.
Мне неприятно знать, что какие-то виды живых существ, растения, рыбы, птицы, животные безвозвратно исчезают. Самостоятельно они вымирают или мы их истребляем, это не так важно. И так же неважно, дивная это белка, которую истребили из-за ценного меха, или вредный сельскому хозяйству крот, или неприятный паук. Если последний – жалко.
Мне всегда жаль заканчивать хорошую, большую книгу. Такую книгу, с которой ты живёшь дней десять. Книгу, к которой спешишь вечером домой. И вот тают последние страницы, и уже скоро конец… А всё усугубляется тем, что ты знаешь, что это последний том собрания сочинений автора, и не осталось неопубликованных рукописей и черновиков, и умер он давно, и не оставил после себя ни учеников, ни последователей.
Я не хочу делать что-то, зная, что делаю это в последний раз в жизни. Может быть, делать хочу, но знать в процессе не желаю. Не хочу говорить с каким-то человеком и знать, что говорю с ним в последний раз. Не потому что с ним что-то стрясётся или со мной что-то случится, я просто не хочу знать, что больше нам не доведётся поговорить. Не хочу купаться в каком-то море и знать, что в этом море больше никогда не искупаюсь. И пусть это море мелкое и мутное, а меня впереди ждут глубокие, чистые другие моря. Я, может быть, и не захочу на это море возвращаться, но, купаясь, не хочу знать, что в этом море больше никогда в жизни не искупаюсь.
«Рубашка» – городской роман. Очень московский, но при этом примиряющий Москву с регионами. Потому что герой – человек провинциальный, какое-то время назад приехавший в Москву. Это короткий, динамичный роман о любви. Один день из жизни героя. Ему от 30 до 40 лет. Есть работа, есть друзья, есть сложившаяся жизнь и… Любовь, которая сильно все меняет.
Роман называется «Театр отчаяния. Отчаянный театр». Эта объёмная книга написана как биографическая история, но главным героем романа является не человек, или не столько человек, как призвание, движущее и ведущее человека к непонятой человеку цели. Евгений Гришковец.
«…Я знаю так много умных, сильных, трудолюбивых людей, которые очень сложно живут, которые страдают от одиночества или страдают от неразделенной любви, которые запутались, которые, не желая того, мучают своих близких и сами мучаются. То есть людей, у которых нет внешнего врага, но которые живут очень не просто. Но продолжают жить и продолжают переживать, желать счастья, мучиться, влюбляться, разочаровываться и опять на что-то надеяться. Вот такие люди меня интересуют. Я, наверное, сам такой»Евгений Гришковец.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Читая книгу Гришковца, очень легко почувствовать себя автором, человеком, с которым произошло почти то же самое, что и с его героями. Гришковец рассказывает о людях, сыгравших важную роль в его жизни. Какие-то истории, какие-то события — ничего экзотического.Впечатления и переживания, которые много важнее событий. И внимание обращается уже не к героям, а к своей собственной жизни. К себе.
«Есть воспоминания такой яркости и отчётливости, которые не тускнеют, не размываются и не уходят в тень новых событий и переживаний… Я говорю про воспоминания, которые всегда рядом, которые под рукой как некие предметы, лежащие в кармане некой вечной, бессменной одежды, как едва заметный белый маленький шрам на ноге, руке или на лбу, бросая взгляд на который или видя его в зеркале ты всякий раз, пусть на миг, но вспоминаешь обстоятельства его появления». (Е. Гришковец)
В сборнике представлены семь рассказов популярной корейской писательницы Чхве Ынён, лауреата премии молодых писателей Кореи. Эти небольшие и очень жизненные истории, словно случайно услышанная где-то, но давно забытая песня, погрузят читателя в атмосферу воспоминаний и размышлений. «Хорошо, что мы живем в мире с гравитацией и силой трения. Мы можем пойти, остановиться, постоять и снова пойти. И пусть вечно это продолжаться не может, но, наверное, так даже лучше. Так жить лучше», – говорит нам со страниц рассказа Чхве Ынён, предлагая посмотреть на жизнь и проникнуться ее ходом, задуматься над тем, на что мы редко обращаем внимание, – над движением души и переживаниями событий.
Этот вдохновляющий и остроумный бестселлер New York Times от знаменитой вязальщицы и писательницы Клары Паркс приглашает читателя в яркие и незабываемые путешествия по всему миру. И не налегке, а со спицами в руках и с любовью к пряже в сердце! 17 невероятных маршрутов, начиная от фьордов Исландии и заканчивая крохотным магазинчиком пряжи в 13-м округе Парижа. Все это мы увидим глазами женщины, умудренной опытом и невероятно стильной, беззаботной и любознательной, наделенной редким чувством юмора и проницательным взглядом, умеющей подмечать самые характерные черты людей, событий и мест. Известная не только своими литературными трудами, но и выступлениями по телевидению, Клара не просто рассказывает нам личную историю, но и позволяет погрузиться в увлекательный мир вязания, знакомит с американским и мировым вязальным сообществом, приглашает на самые знаковые мероприятия, раскрывает секреты производства пряжи и тайные способы добычи вязальных узоров.
Роман о небольшом издательстве. О его редакторах. Об авторах, молодых начинающих, жаждущих напечататься, и маститых, самодовольных, избалованных. О главном редакторе, воюющем с блатным графоманом. О противоречивом писательско-издательском мире. Где, казалось, на безобидный характер всех отношений, случаются трагедии… Журнал «Волга» (2021 год)
Что случится, если в нашей реальности пропишутся персонажи русских народных сказок и мирового фольклора? Да не просто поселятся тут, а займут кресла мэра города и начальника местных стражей порядка, место иностранного советника по реформам, депутатские кабинеты и прочие почтенно-высокие должности. А реальность-то на дворе – то ли подзадержавшиеся лихие 90-е, то ли вовсе русское вневременье с вечной нашей тягой к бунту. Словом, будут лихие приключения.
В книге на научной основе доступно представлены возможности использовать кофе не только как вкусный и ароматный напиток. Но и для лечения и профилактики десятков болезней. От кариеса и гастрита до рака и аутоиммунных заболеваний. Для повышения эффективности — с использованием Aloe Vera и гриба Reishi. А также в книге 71 кофейный тест. Каждый кофейный тест это диагностика организма в домашних условиях. А 24 кофейных теста указывают на значительную угрозу для вашей жизни! 368 полезных советов доктора Скачко Бориса помогут использовать кофе еще более правильно! Книга будет полезна врачам разных специальностей, фармацевтам, бариста.
Свод правил, благодаря которым преступный мир отстраивает иерархию, имеет рычаги воздействия и поддерживает определённый порядок в тюрьмах называется - «Арестантский уклад». Он един для всех преступников: и для случайно попавших за решётку мужиков, и для тех, кто свою жизнь решил посвятить криминалу живущих, и потому «Арестантский уклад един» - сокращённо АУЕ*.
В эту книгу вошли избранные записи из дневника Евгения Гришковца с того момента как дневник возник, то есть с 2007 года и по 2014. Записки разные по жанру – личные записи, эссеистика, очерки. О гастролях, о доме, друзьях, семье, путешествиях. Рассуждения о кино и впечатления от кино, от Миядзаки до Ким Ки Дука или от Шерлока Холмса до «Москва слезам не верит». Дневник со съёмок фильма. Дневник полярной экспедиции. Семь совершенно недавних лет, с событиями, которые, кажется, произошли буквально вчера или с теми, что, кажется, уже совсем и в прошлом веке.
В «Сатисфакцию» вошли, помимо одноимённого киносценария, несколько пьес и лирика. Три из четырёх пьес ранее не публиковались. Премьера спектакля «+1» состоялась в мае 2009 года, и по востребованности он конкурирует с «Как я съел собаку». «Осада» вот уже семь лет живёт на сцене МХТ им. Чехова. «Дом» с 2009 года – в «Школе современной пьесы». У спектаклей, поставленных по этим текстам, нет видео– или аудиоверсий.Приятных вам впечатлений!
Книга «Боль» состоит из трёх отдельных произведений: из повести «Непойманный» и двух рассказов. Или, я бы уточнил, двух новелл. Эти три отдельных произведения не имеют между собой непосредственной связи. Но тем не менее я ощущаю сборник «Боль» как цельное произведение, как художественный цикл, в котором Боль, как состояние душевное, так и физическое, становится некой призмой, через которую человек смотрит на мир, на жизнь особым образом – так, как он прежде не смотрел. Боль как способ восприятия мира – не ужасный, не страшный – просто, как один из способов восприятия мира.Над сборником я работал долго.