Вести с того света - [14]

Контрразведчик-неудачник не помнил, как добрался до дома очаровательной переводчицы. Нетерпеливо прыгая в старчески кряхтевшем лифте, он старался прогнать мрачное предчувствие: сейчас выяснится, что папаша Шмидт по рассеянности оставил этот проклятый альбом в трамвайном вагоне или в кафе...

Наконец лифт доплелся до шестого этажа, и юнец очутился перед дверью с потемневшей медной табличкой. Прежде чем нажать кнопку звонка, он помедлил секунду, набираясь мужества.

Дверь открыла Лотта.

- Я пропал, Лотхен! - захлебываясь, с порога выкрикнул фон Наин. - Ван-Гог - убийца! Прохвост он, этот Ван-Гог!

Девушка изумилась:

- Откуда вы узнали, что проиграли пари? И можно ли так огорчаться?

Рыжий лейтенант неожиданно всхлипнул, и юная любительница живописи вдруг его обняла и шепнула:

- Дурачок, пусть это и не Ван-Гог, все равно я тебя поцелую...

Профессор Шмидт сидел за своим столом. Перед ним белел плотный снежный лист бумаги, в правом верхнем углу которого аккуратным каллиграфическим почерком было написано: "Уважаемому господину фон Наину".

Старый художник терпеть не мог шариковых ручек, фломастеров и прочей современной чепухи. Он пользовался добротной деревянной ручкой с надежным, уютно поскрипывавшим пером. Обмакнув перо в чернильницу, представлявшую собой дырку в голове бронзового амура (французское литье середины XVIII века), профессор продолжал писать...

"Уважаемый господин, работы великого мастера являются подлинными сокровищами в кладовой мировой цивилизации. Поэтому мне весьма понятен Ваш искренний интерес к неизвестной картине Ван-Гога, с репродукцией которой Вы так любезно меня познакомили. Я бы и сам, обнаружив следы произведения Ван-Гога, о существовании которого дотоле не знали квалифицированные знатоки живописи..."

Что бы в этом случае предпринял папаша Шмидт, осталось невыясненным, так как с кончика пера сорвалась большая клякса. Недовольно заворчав, старик потянулся за новым листом. Но тут, услышав какие-то странные звуки, доносившиеся из коридора, он снова оторвался от письма господину фон Наину. Выглянув из комнаты, профессор не сразу сообразил, чем занята его дочь. Наконец, уяснив, что Лотта целуется с незнакомым рыжим парнем, профессор Шмидт схватился за дверной косяк.

- Лотта!

- Папа, это лейтенант фон Наин, который интересовался пейзажем Ван-Гога, как ни в чем не бывало объяснила девица. - Познакомься, пожалуйста.

Профессор знакомиться не стал.

- Передай лейтенанту фон Наину, которого ранее интересовал Ван-Гог, а теперь интересует моя дочь, - сухо объявил старик, - что порядочные люди, чтобы сорвать поцелуй глупой девчонки, не станут выдавать мазню фюрера третьей империи за творения великого мастера!

- Он ничего не выдавал! - попыталась вступиться Лотта.

Но папаша Шмидт, не слушая, раздраженно хлопнул дверью.

Обратный путь показался молодому контрразведчику значительно короче. К Мюнхаузену лейтенант вбежал в приподнятом настроении. После объятий Лотты плевать он хотел на весь отдел "Е" вместе с самим генералом.

- Что с вами, фон Наин? - Начальник отдела удив' ленно привстал.

- Ничего особенного, - объявил лейтенант и показал каталог. - Я был у своего эксперта и забрал, как вы приказали, этот альбомчик.

- Что же сказал ваш эксперт? - ехидно спросил генерал.

Он ожидал, что после его вопроса, насквозь пропитанного сарказмом, лейтенант заживо сгорит со стыда. Но фон Наин, так и не одолевший всех оттенков генеральского тона, бесхитростно принялся объяснять:

- Мой эксперт сказал, что любой дурак отличит мазню Адольфа Гитлера от произведений знаменитого Ван-Гога...

Лицо Мюнхаузена стало наливаться нездоровым фиолетовым цветом. Лейтенант замолчал, поняв, что опять что-то вышло некстати. Но было уже поздно.

- Вот что!.. Вот что, господин фон Наин! - шипел генерал, и сотрудники отдела, сгрудившиеся у стола, поспешно отводили глаза, стараясь не глядеть на своего начальника, которого, казалось, вот-вот хватит удар. - Несмотря на уважение, которое я питал к вашей семье!.. Ваш отзыв о работах фюрера!.. Человека, одно имя которого...

Не договорив, Мюнхаузен шумно втянул воздух и вдруг рявкнул так, что жалобно дрогнули стекла:

- Вон отсюда, щенок! Чтоб запаха твоего здесь не было!

Фон Наин вывалился за дверь. Мелкие чины, подслушивавшие в приемной, разбежались, как мыши. Такого давно не видывали молчаливые коридоры контрразведки!

Рыжий лейтенант не успел еще пройти и нескольких шагов, как Мюнхаузен выскочил вслед за ним.

- Лейтенант, прошу ко мне1

Вконец растерявшийся юнец послушно повернул обратно.

- Что вы там говорили о Ван-Гоге? - деловито спросил Мюнхаузен, когда незадачливый контрразведчик вернулся. Сгоряча генерал, по-видимому, пропустил мимо ушей сущность исследований рыжего лейтенанта.

У фон Наина хватило ума при рассказе опустить условия пари, которое он заключил с длинноногой переводчицей отдела "А". Он вовсе не хотел подводить Лотту. Как ни странно, но от этого вдруг вся история, с точки зрения разведывательных органов, стала весьма многозначительной.

...Выходило, что молодой эрудированный сотрудник отдела "Е", выполняя заурядное поручение, обратил внимание на деталь, которую пропустили опытнейшие работники других отделов, ранее неоднократно знакомившиеся с архивом бывшего рейхсминистра. Этот сотрудник обнаружил в каталоге господина Икса репродукцию неизвестной картины Ван-Гога, что само по себе уже было похвально: общеизвестно, как дорого ценятся произведения этого мастера живописи.