Весна Византии - [123]
― Ну конечно, ― подтвердил Грегорио, внезапно ощутив дурноту. Николас, бедный бастард. Может, тебе и повезло, что ты не воспитывался в этом доме… ― А нравится ли госпоже в Шотландии?
― Госпоже в Шотландии очень нравится, ― раздался с порога ясный звучный голос. С легкой улыбкой на устах женщина приблизилась к гостю. ― Это вы от мейстера Адорне? Возможно, вы не знаете, но я шестую часть жизни провела в этой стране. Я была придворной дамой шотландской королевы, племянницы герцога Филиппа. Как ваше имя? Она обращалась к нему по-фламандски.
― Грегорио, ― представился он.
Кателину ван Борселен нельзя было назвать красавицей, но сложена она была превосходно. Белоснежный головной убор с вуалью скрывал волосы почти целиком, если не считать прядок, выпущенных на висках. Четко очерченные брови были фамильным признаком семейства Борселенов, ― и то, что она их не выщипывала, указывало на независимый характер этой женщины; о том же говорили и упрямо сжатые губы. Держалась она с прирожденным изяществом.
― Ну что ж, Грегорио, мне очень жаль, но супруг мой слегка задерживается, хотя я надеюсь, что он скоро вернется домой. Желаете ли вы подождать, или просто передадите мне послание?
― Я бы предпочел подождать, ― промолвил стряпчий. ― Возможно, в кабинете? Это деловой вопрос. ― На присутствие жены Саймона он никак не рассчитывал.
― Тогда он пригласит вас в нашу комнату, ― промолвила она. ― А пока садитесь и расскажите мне все сплетни из Брюгге.
― Он спрашивал про малыша Генри, ― сказала служанка.
При этих словах Грегорио внимательно наблюдал за Кателиной. Взгляд ее не выражал ровным счетом ничего, глаза казались нарисованными на лице.
― Все были очень добры ко мне…
― Он спрашивал, на кого мальчик больше похож, ― продолжила женщина.
Разве он спрашивал об этом? Грегорио не мог припомнить.
Кателина опять улыбнулась ему.
― О, ведь первый ребенок всегда больше похож на отца, разве не так? ― Похоже, эти слова она повторяла так часто, что и сами они, и улыбка утратили всякий смысл. ― Но к чему нам надоедать гостю женскими разговорами? Что творится в Брюгге? И в Генуе? Какие последние известия с Востока?
Внезапно открылась дверь, и леди Кателина обернулась.
― Саймон? К тебе гость от Ансельма Адорне. У него для тебя какие-то новости. Я ревную…
Грегорио поднял глаза. На пороге стоял человек, которого он видел двенадцать месяцев назад, на пожаре, уничтожившем дом и красильню Марианы де Шаретти в Брюгге. Лорд Саймон, завладевший кораблем своего отца, нанявший Пагано Дориа и пославший того в Трапезунд, вместе с похищенной двенадцатилетней дочерью Марианы де Шаретти. Лорд Саймон, чья ненависть к Николасу, сыну его первой жены, была известна всей Фландрии…
Саймон де Сент-Пол в первый раз женился в пятнадцать лет, так что сейчас ему было уже под сорок. Но кожа, не тронутая морщинами, ясные голубые глаза и шелковистые светлые волосы делали его моложе, ― он выглядел почти ровесником своей жены Кателины. Одет он был также превосходно: в широкополой шляпе, украшенной драгоценными камнями и длинном дублете, до бедер прикрывавшем тонкие обтягивающие чулки.
В ночь пожара они с Грегорио встретились лицом к лицу, и, разумеется, ни тот, ни другой, не забыл этой встречи. Однако стряпчий и не подозревал, что шотландец так хорошо его запомнил, пока тот не заговорил:
― Этот человек явился не от Ансельма Адорне.
Кателина изменилась в лице, как видно, почуяв неладное по голосу мужа. Повинуясь незаметному жесту, служанка тут же с поклоном удалилась. Кателина встала рядом с супругом, в упор разглядывая Грегорио.
― Это правда? Кто вы такой? Моя служанка отправилась за управляющим.
Стряпчий в этом сомневался. Он открыл было рот, чтобы что-то сказать, но Саймон перебил его и спросил у жены:
― Он говорил с тобой. О чем?
Меж густых бровей пролегла морщинка.
― Ни о чем. Спрашивал насчет Генри.
Саймон засмеялся, запрокидывая назад голову. От смеха на глазах его даже выступили слезы.
― Ну, конечно, он не мог устоять! Должно быть, умирал от желания узнать правду: что мой сын родился без рук, без ног, недоумком, глухим, уродливым? Надеюсь, милая моя, ты поведала нашему другу все, что он хотел узнать? Надеюсь, ты рассказала ему о Генри?
Леди Кателина застыла в неподвижности, не сводя расширенных глаз с супруга. Черты лица ее странным образом заострились, а Саймон продолжал:
― Ты разве не знаешь, что это за человек? Он служит в компании Шаретти. Тот самый писец, чьи учетные книги я швырнул в огонь. И его послал Клаас, чтобы разведать все про нашего наследника.
Наконец она поняла… Кателина сперва побледнела, а затем начала багроветь.
― Убирайтесь вон!
― Нет, почему же, пусть останется! ― возразил Саймон и протянул руку, чтобы схватить Грегорио за плечо. ― Сядьте! И позвольте нам угостить вас вином! Хочу, чтобы вы вернулись к Клаасу и рассказали, как пили за здоровье моего первенца. У меня будет много сыновей! Если он меня как следует попросит, то одного из них я могу назвать Николасом. ― Он просиял.
Но Кателина не желала смягчаться.
― Ни за что. Убирайтесь вон. ― Она попыталась взять себя в руки. ― Саймон, все это не к добру. Все, что случилось с Николасом… с Клаасом… не имеет к Генри никакого отношения. Не хочу никакой связи между ними. Избавься от этого человека.
История Никколо — умного, сильного человека, вышедшего из низов и шаг за шагом пробивающегося наверх — туда, где правят некоронованные короли эпохи Возрождения — Медичи, Строцци, Фуггеры.История самой эпохи Ренессанса — времени расцвета искусств, гениальных финансовых авантюр, изощренных политических, придворных и дипломатических интриг.
Роман «Игра королев» — продолжение саги о знатной шотландской семье Калтеров и о бурных событиях в Англии и Шотландии XVI века. История вражды братьев Калтеров, сурового воителя Ричарда и отважного искателя приключений Лаймонда, в жизни которого немало загадок, полна острых, порою кровавых столкновений, запутанных любовных коллизий, необычайных приключений.
Роман «Игра королей» — начало саги о знатной семье Калтеров, играющей значительную роль в истории Шотландии середины XVI века. Лаймонд Калтер, загадочная личность, бесстрашный и ловкий искатель приключений, объявлен вне закона как изменник и предатель, за его жизнь обещана награда, но никому не известно, кто он такой на самом деле. Летней августовской ночью он тайно возвращается на родину, где его давно дожидаются соратники, такие же бесстрашные, как и он. И сразу начинается цепь бурных и необычайных событий, всколыхнувших всю страну.
Роман «Игра шутов» — третья часть серии о приключениях молодого шотландского авантюриста Фрэнсиса Кроуфорда из Лаймонда. На этот раз ему поручено расследовать покушения на жизнь юной Марии Стюарт, королевы Шотландии, живущей при французском дворе. Смелый маскарад, зловещие тайны, хитросплетенные интриги яркого и жестокого мира эпохи Возрождения.
«Игра кавалеров» — четвертая книга о приключениях блестящего и непобедимого шотландца Кроуфорда из Лаймонда, где все тайное становится явным и срываются все маски. Юную Марию, королеву Шотландии, пока удается спасти от ее трагической судьбы, однако новые тайны, еще более мрачные и зловещие, угрожают герою…
Жестокой и кровавой была борьба за Советскую власть, за новую жизнь в Адыгее. Враги революции пытались в своих целях использовать национальные, родовые, бытовые и религиозные особенности адыгейского народа, но им это не удалось. Борьба, которую Нух, Ильяс, Умар и другие адыгейцы ведут за лучшую долю для своего народа, завершается победой благодаря честной и бескорыстной помощи русских. В книге ярко показана дружба бывшего комиссара Максима Перегудова и рядового буденновца адыгейца Ильяса Теучежа.
Повесть о рыбаках и их детях из каракалпакского аула Тербенбеса. События, происходящие в повести, относятся к 1921 году, когда рыбаки Аральского моря по призыву В. И. Ленина вышли в море на лов рыбы для голодающих Поволжья, чтобы своим самоотверженным трудом и интернациональной солидарностью помочь русским рабочим и крестьянам спасти молодую Республику Советов. Автор повести Галым Сейтназаров — современный каракалпакский прозаик и поэт. Ленинская тема — одна из главных в его творчестве. Известность среди читателей получила его поэма о В.
Автобиографические записки Джеймса Пайка (1834–1837) — одни из самых интересных и читаемых из всего мемуарного наследия участников и очевидцев гражданской войны 1861–1865 гг. в США. Благодаря автору мемуаров — техасскому рейнджеру, разведчику и солдату, которому самые выдающиеся генералы Севера доверяли и секретные миссии, мы имеем прекрасную возможность лучше понять и природу этой войны, а самое главное — характер живших тогда людей.
В 1959 году группа туристов отправилась из Свердловска в поход по горам Северного Урала. Их маршрут труден и не изведан. Решив заночевать на горе 1079, туристы попадают в условия, которые прекращают их последний поход. Поиски долгие и трудные. Находки в горах озадачат всех. Гору не случайно здесь прозвали «Гора Мертвецов». Очень много загадок. Но так ли всё необъяснимо? Автор создаёт документальную реконструкцию гибели туристов, предлагая читателю самому стать участником поисков.
Мемуары де Латюда — незаменимый источник любопытнейших сведений о тюремном быте XVIII столетия. Если, повествуя о своей молодости, де Латюд кое-что утаивал, а кое-что приукрашивал, стараясь выставить себя перед читателями в возможно более выгодном свете, то в рассказе о своих переживаниях в тюрьме он безусловно правдив и искренен, и факты, на которые он указывает, подтверждаются многочисленными документальными данными. В том грозном обвинительном акте, который беспристрастная история составила против французской монархии, запискам де Латюда принадлежит, по праву, далеко не последнее место.