Весна - [62]

еще не проклятых распятьем?

Ты ведал радости труда? —

вставая к плугу слишком рано,

не ожидая, что судьба

осыплет вдруг небесной манной?

И в полдень, смахивая пот

со лба усталою рукою,

ты ждал ли что вот-вот придёт

сынишка с тёплою едою…

Развяжет скромный узелок,

пролепетав: «Отведай, Отче…»

А ты в ответ: «Шалом, сынок……

благодарю… о, мой хороший……»

Твой тихий голос сквозь века

звучит почти что отстранённо —

как будто вязнут облака

небесных проповедей в горле,

и льётся солнечный елей

речей божественных и строгих

в большой котёл людских страстей —

великих…… призрачных…… убогих……

А ты с поникшей головой —

распят… измучен… обессилен

летишь над шумною толпой,

раскинув сломанные крылья……

Но оторваться от креста

последних сил, едва ли хватит:

твой образ «мёртвого Христа»

бессчётным множеством распятий

впечатан в души христиан —

на радость местным ювелирам,

и кровоточат сотни ран

так упоительно красиво

в нагрудных крестиках людей,

не обещая воскрешенья

ни в первый, и ни в третий день, —

свиваясь молча вокруг шеи,

подспудно скромный амулет

растянет цепь твоих страданий

еще на сотни долгих лет,

суля в грядущем испытанья………

А ты сойди…… сойди(!) с креста —

войди в наш дом, как лучик Света,

с улыбкой теплой на устах,

ЖИВОЙ Иисус из Назарета…

03.12.2005

О, легкокрылая Свобода!

Я вижу море и песок.

Лежу с пробитой головою.

Тупая боль сверлит висок.

И чайки,

чайки надо мною

кричат, подобно, воронью,

кружась, выслеживают жертву.

Опять пошли на новый круг —

всё ждут удобного момента,

когда душа покинет плоть,

и можно будет без усилий

клевать её,

терзать,

колоть.

Как умереть при полном штиле?

А ведь вчера ещё душа

сражалась с грозным океаном —

с судьбой и с ветром на ножах…

(О, нет, она не проиграла!)

Штормило……

Черные валы

кидались бешено на скалы,

вгрызались жадно в корабли,

и под себя их подминали.

Я помню всё:

святой азарт

и веру в правильность исхода.

Но в щепки… вдребезги(!) фрегат.

С утра — отличная погода.

Покой на море… полный штиль……

Качает волнами обломки:

разорван парус,

треснул киль.

Но я жива,

и дух мой стойко

готов бороться до конца

с бессильем,

………с жаждой,

………………с острой болью.

А чайки в метре от лица

толкут песок

и к изголовью

трусливо намечают путь, —

лишь те из них, что посмелее,

глаза мне силятся проткнуть…

Я увернулась

(рядом с шеей

скользнул ослабленный удар……)

Смеюсь……

Проклятие!!!!!!!!

О, Боже,

что за врагов ты мне послал?

Я — человек —

среди ничтожеств

лежу безвольно на песке,

своё бессилье проклиная,

с засохшей кровью на виске.

Ужели чайкам проиграю?

Мне ль, укротившей океан,

теперь изведать униженье,

скончавшись медленно от ран

в таком нелепом окруженье?

О, нет!!!

(а жажда всё сильней

и в лёгких меньше кислорода)

Как странно, что в судьбе моей

прекрасным символом Свободы

был легкокрылый альбатрос,

сама себя считала Чайкой.

И вдруг досадный перекос —

подмена смыслов и понятий.

Свобода тоже хочет есть —

когтит безжалостно и тупо

форель, запутанную в сеть,

иль жертву шторма,

даже трупом

не станет брезговать она…

О, легкокрылая Свобода,

тебе энергия нужна

чтоб рваться к высям небосвода.

Да, знаю-знаю…

Но прости,

я не смогу, увы, позволить

для пополненья птичьих сил

кормить тебя своей Любовью.

Ты глаз не выклюешь моих,

не ослепишь жестоко — знаю.

И во спасение любви

я прогоню настырных чаек……

29.11.2005

Поэтом можешь ты не быть, но кулинаром быть обязан

Какой сюжет!

Картина маслом:

вот я — на кухне у плиты…

Да, пахнет вкусно… что ж, согласна,

но подтяните животы…

Поесть, наверно, не придётся —

всё выйдет боком

вам и мне:

омлет сгорит,

а блин свернётся…

От пересолов на спине

давно уж нет живого места —

как едоки меня не бьют,

я продолжаю портить тесто,

а в борщ подкладывать мазут……

И как-то всё непроизвольно,

без злого умысла ей-ей —

мне и самой ужасно больно

отравой потчевать людей………

Обычно как?

Иду на кухню…

включаю радио…… и вот……

стою… прилежно мою руки……

Бац…… Челентано…

Как поёт!!!

Я тоже сразу подпеваю:

«Аморэ мия…… тра-ля-ля…»

Картошку чищу…

Наливаю

воды в кастрюлю

(только зря…)

Да…

Пять минут — полёт нормальный —

ещё никто не пострадал…

Лучок нарезан — будем жарить…

Сперва включается плита

Ии-ии-и……

Началось!!!!!!!!!

Поток событий

теперь стремительно летит……

А вы все вместе проследите,

как лук мой медленно сгорит……

Виновен, кстати, Челентано —

он разбудил во мне творца,

убив невольно кулинара,

твердя «аморэ» без конца……

Ему простительно —

откуда

товарищ мог предположить,

что мне нельзя мытьё посуды

доверить —

что уж говорить

про лук, про борщ…

Итак, продолжим……

Певец поёт…

Моя душа

давно забыла про картошку…

Схватив кусок карандаша,

строчу на маленьком пакете

(в котором был лавровый лист)

пришедший в голову куплетик……

Какая песня!!!!

Зашибись………

Гляжу в окно… а, может, мимо…

Что ж, рифма… рифма не идёт???

О, этот запах!

Запах дыма!!!!

Вот то, что надо — верный ход!!!

Да, в третьей строчке — «дым» так к месту…

И как рифмуется легко!

(лучок сгорел… и начал трескать)

Прикольный звук…… как будто…………

О-ооо…

Да-да… стрельба на поле боя…

"Герой сражён… упал… в крови…"

Вдруг:

— Мама!!!! Мама!!!

— Что такое?

— Наш дом — он, кажется, горит!!!

Пожар! Пожар!!!!

Увы, ребята……

Накрылся ужин…… ай-яй-яй……

Но я ни в чём не виновата —

всё Челентано —

негодяй!!!

……………………

P.S. И так каждый день……

24.11.2005

Любовь — есть Бог

Любовь — преступница…