Весна на Галане - [31]

Подняв бронепанели, я принялся рассчитывать курс "Молнии" к Галану, а Нейзеру приказал немедленно заткнуться, иначе эти расчеты, никогда не были бы сделаны. После того, как на борту моего корабля появился этот разгильдяй, мне пришлось прекратить прямое общение со своими постоянными спутниками и самыми лучшими помощниками – Нэксом и Бэкси. Нет, когда Нейзера не было в навигационной рубке, мы иногда переговаривались, если того требовали обстоятельства. Более того, иногда я тихонько вставал ночью и шлепал босиком в рубку, чтобы посудачить с Бэкси о том, да, о сем. Она, кстати, в последние дни и сама тянулась к общению со мной, чего в ней никогда не замечалось раньше.

В присутствии Нейзера, мне приходилось делать вид, что у меня есть дурная привычка, разговаривать во время работы на компьютере. Если бы Нейзер был хотя бы чуточку внимательнее, то он сразу обратил внимание на то, что я колочу пальцами по клавиатуре почти без разбора, а мое бормотанье, собственно, и является командами. Конечно, все навигационные компьютеры могут прекрасно воспринимать голосовые команды, а некоторые даже способны вести с пользователями самый настоящий диалог, но Великие Льды Варкена, это же свихнуться можно, сколько мне пришлось бы трепать языком, чтобы сделать, скажем, расчет курса к Галану для движения с помощью ионно-вихревого привода и используя для увеличения скорости аж двенадцать крупных планетарных объектов.

Но в том-то и дело, что на борту "Молнии" был установлен не обычный навигационный компьютер, существо хотя и чрезвычайно умное и, зачастую, обладающее интеллектом, если хотите, разумом, но все-таки чертовски бестолковое. Нэкс настоящий мозаичный кристалломозг, мой мудрый дружище Нэкс, самое гениальное разумное существо во всей Вселенной и ее окрестностях и потому через десять минут расчет курса был закончен и я показал Нейзеру на главном экране, как мы будем двигаться. Тот сначала принялся чесать голову в районе затылка, а затем озабоченно поинтересовался:

– Веридор, а вы уверены, что все расчеты сделаны верно?

Я обиженно посмотрел на него и сухо спросил:

– Нейзер, разве у вас есть повод в этом сомневаться?

Тот пожал плечами и сказал:

– Да нет, Веридор, просто вы сделали их за несколько минут. Ну, был бы у вас нормальный компьютер, тогда никаких сомнений, а то ведь это, просто какая-то рушелка из каменного века с каким-то жутким, доисторическим устройством ввода информации. Где вы только откопали эдакую рухлядь, таким агрегатом на Мидоре детей пугать можно.

Тут я понял, что опростоволосился. Я как-то совершенно забыл о том, что компьютер пульта управления с его древней буквенно-цифровой клавиатурой, действительно выглядит, как устаревшая модель. Правда то, что скрывается под полом навигационной рубки и занимает объем в семьсот с лишним кубических метров, является самым совершенным компьютером из всех, какие я только знаю. Ведь его делал Нэкс, а уж он-то знает толк в электронике и компьютерном дизайне. Объяснять всего этого Нейзеру я, конечно, не стал, а просто разыграл перед ним обиженного навигатора и воскликнул:

– Ха, Нейзер, да, мой навигационный компьютер не уступит любому другому, не смотря на то, что я действительно пользуюсь клавиатурой, взятой с древней машины, место которой в музее. Просто мне нравится работать на таком антиквариате, ну, а если вы действительно такой умник, то возьмите и сами всё проверьте!

Нейзер и в самом деле сел проверять рассчитанный Нэксом курс, а я, насвистывая, ушел по своим делам. Когда я вернулся в рубку часа через три, Нейзер все еще тарахтел работал на компьютере. Он открыл ввод информации, одновременно и с клавиатуры и голосом, потел, пыхтел, но все равно в расчетах не продвинулся и наполовину. Я достал из холодильника банку пива, открыл её поставил на пульт рядом с ним и снова ушел. Он даже не обратил на нее внимания. Наконец, еще через два часа он озадаченно скомандовал:

– Отбой, машина. Выполнять первую программу. Старт через тридцать секунд. – Повернувшись же ко мне, он недоуменно повертел головой – Ну и ну, Веридор, признаюсь, вы меня удивили. Я составил программу полета за пять часов двадцать минут и все равно она оказалась на прядок хуже, чем та, которую вы сбацали за десять минут. А навигационный компьютер у вас и, правда, отличный, даже у вояк машины похуже будут. Признаюсь, вы действительно меня удивили.

Я пожал плечами и сказал равнодушным голосом:

– Нейзер, поверьте мне на слово, уж эту звездную систему я знаю лучше, чем свои пять пальцев и смогу проложить курс практически из любой точки эклиптики до любого планетарного объекта, ну, максимум, за двадцать минут. И не забывайте про то, что последние двадцать пять лет я только то и делаю, что чуть ли не каждую неделю прокладываю курс от одной точки в пространстве звездной системы к другой. Практика, знаете ли, мой дорогой друг, практика и опыт, как результат тренировок.

Тут я, конечно, блефовал, а вот Нейзер меня всерьез удивил. Я до этого часа и не думал, что он так хорошо разбирается в навигации. Тем более в навигации в условиях темпорального искажения метрики пространства. Это, конечно, не самое хитрое дело на свете, всего то и нужно только, что все время делать поправку на то обстоятельство, что тахионное поле Вселенной изолировано темпоральным барьером и это делает скорость света естественным пределом скорости материальных объектов. Раз нет возможности соткать тахионный кокон, изменяющий метрику пространства и вводящий в действие гиперсветовой туннель, то и двигаться вы будете только в линейном пространстве, то есть не более скорости света.