Вещные истины - [6]
– Рисуешь граффити?
Переплет раскрылся на том месте, где сильнее всего потрепаны страницы. Эмиль разглядывает мои каракули дольше, чем они того заслуживают.
– Похоже на какой-то алфавит.
– Только часть, – говорю я и аккуратно, но твердо высвобождаю блокнот из его пальцев. – Ерунда. Просто детская забава.
Во время грозы дом словно забывает о том, в каком веке находится, и, моргнув напоследок сразу всеми лампами, погружается во тьму. Бабушка Эльза ставит в центр стола тяжелый витой канделябр, который я отыскала на чердаке, а она отполировала песком и содой. Я по очереди подношу горящую спичку к каждому из трех фитильков. Чтение приходится отложить – в пляшущем свете пламени мелкие печатные буквы сливаются в неразличимую рябь. Вместо книги передо мной появляются тетрадный лист и самая настоящая чернильная ручка с пером.
– Помнишь, что мы учили в прошлый раз?
Я киваю и, прикусив от усердия кончик языка, погружаю перо в чернила. Вначале я вывожу на бумаге наклонные палочки с острием на концах, словно у половины часовой стрелки или маленькой единицы, а затем так же кропотливо расставляю между ними точки. Три прямых «единицы» – три точки сверху. Две прямых «единицы» и одна перевернутая – последняя точка внизу. Или ее нет вообще – тогда получится совсем другой рейсте.
– Это буквы? – спрашиваю я, получив молчаливое одобрение бабушки и несколько новых, непохожих на прежние знаков, которые тоже нужно довести до конца строки.
– Нет.
Бабушкины рейсты (если бы она могла сейчас прочесть мои мысли, то сразу бы одернула: «Никаких рейстов! Только рейсте!» Но если это даже не буквы, то непонятно, почему название вообще так важно, тем более «мои фарфоры» из собственных уст бабушку вообще не смущают) гораздо совершенней, я вижу это ясно. Сидя за столом возле крошечного окна, непрозрачного от заливающей его воды, я извожу бумагу в попытке достичь той же плавности линий, четкости контура и ажурности непонятных символов. Как только результат признается сносным, бабушка легким движением руки подносит всю стопку моих трудов к пламени свечи, некоторое время держит ее на весу, давая огню войти во вкус, а затем отправляет в печь.
– Не доверяй бумаге, – говорит она. – Бумага болтливей самых злых языков…
– Ерунда, – повторяю я и прячу блокнот в рюкзак.
Ливень даже не думает сбавлять обороты. Мы отрезаны от мира и, кажется, от мобильной связи тоже.
– Ну тогда… я даже не знаю… – Эмиль ерошит влажные волосы и возводит взгляд к потолку. Заметно, что ему так же неловко наедине со мной, как и мне с ним. – Если хочешь, можем прогуляться в казематы.
Я соглашаюсь, и мы медленно входим под гулкие своды. Шум дождя отдаляется, становится глуше, мы идем и идем, пока я не перестаю слышать его вовсе. Единственным звуком, нарушающим тишину, остаются наши шаги.
– Центральная потерна, – говорит Эмиль, растопырив пальцы и указывая ими направление. – Что-то вроде улицы, соединяющей все этажи. Справа и слева – бывшая кухня, лазарет, столовая и караульные помещения.
Я едва успеваю вертеть головой по сторонам.
– Прямо пойдешь… – тянет он так, словно ему не доводилось рассказывать ничего обыденней, – в кофр контрэскарпа попадешь. Налево пойдешь…
Мы куда-то сворачиваем, затем еще раз, и еще. После очередного поворота я понимаю, что ни один навигатор в мире не выведет меня отсюда, если сын олигарха вдруг решит разбавить нашу пенсионерскую прогулку оригинальной шуткой с собственным исчезновением. К счастью, ему это в голову пока не приходит.
Я ни на секунду не забываю, что мы находимся глубоко под землей, хотя воздух здесь удивительно свежий – не считая табачного дыма, который снова тянется в мою сторону.
– Что тут будет потом?
Эмиль останавливается и выдыхает в каменный свод потолка.
– Парковка на тысячу мест. Подземный кинотеатр. Ночной клуб. Лазертаг.
Видимо, с каждым словом мое лицо приобретает все более глупое выражение, потому что он начинает давиться от смеха.
– Да шучу я, ты чего! Как был форт, так и останется. Сначала отреставрируем, а потом… – и подмигивает мне с заговорщицкой улыбкой. – Вообще-то это страшная коммерческая тайна!
Тайны я уважаю, поэтому не настаиваю и жду, пока он докурит, в терпеливом молчании. Где-то неподалеку снова и снова точит камень, срываясь с высоты, настойчивая маленькая капля.
В соседней комнате громко тикают ходики. Пахнет сырой штукатуркой – в самом углу, над шкафом, как всегда во время сильного дождя, расплывается мокрое пятно. Оконные рамы, будто суставы старика, поскрипывают под порывами ветра, и я волей-неволей вспоминаю любимую присказку бабушки о том, что фундамент ее дома, должно быть, помнит и звон колокола старой кирхи, и цокот копыт рыцарских лошадей по мостовым Гердауэна.
– Это какая-то магия?
– Вовсе нет.
– Значит, секретный шифр?
– С чего ты взяла?
Хотя бы с того, что знаки рейсте мы изучаем только по ночам, будто творим загадочное колдовство, хотя ничего волшебного при этом не происходит.
– Тогда почему мне нужно их знать?..
– Потому что это развивает руку. – Сухие бабушкины пальцы легонько касаются моего затылка. – И потому, что это полезно для тебя.
Заброшенная гостиница, старая водокачка, мрачный пустой корпус психиатрической лечебницы – мертвые дома, которые ждут мертвых людей. Что заставляет молодых девушек приходить сюда ночью, чтобы потом бесследно исчезнуть? Ответов нет, и только странный парень, утверждающий, что у него две души, берется разыскать свидетелей похищений. Тех, о ком говорится в городских легендах. Тех, кто давным-давно погиб в этих стенах, но все еще остается там – и знает правду. Знает и готов рассказать…«Двоедушник» – это мистический роман о том, какие тайны скрывает изнанка города, о тьме внутри и снаружи, об одиночестве вдвоем и путешествии туда, откуда никто еще не возвращался.
«Сам погибай, а товарища выручай», – так думала Янка, отправляясь вожатой в детский лагерь вместо заболевшей подруги. Старая усадьба, лес, игры – что может быть интересней? А если встретить в темных коридорах призрака, случайно прочесть чью-то просьбу о помощи в потрепанной книжке и отправиться в заброшенную часовню, чтобы разгадать зловещую тайну, то каникулы точно запомнятся надолго! Янка никогда не откажется от приключений!«Ключ от послезавтра» – это таинственные письма из прошлого, детективное расследование – никаких взрослых! – новые друзья, с которыми точно не соскучишься, и первая любовь…
Двоедушник Северьян Арсеньев – один из тех, кого называют экстрасенсами. В то время как его «дневная» душа, неустроенный фотограф Север, мучительно ищет свое место в жизни, Северьян каждую ночь изгоняет «сущностей» из квартир и домов, зарабатывает деньги, чтобы жена Севера рано или поздно могла оставить работу бармена, доказывает себе и окружающим свою незаменимость, а значит – право на существование. Быт семьи Арсеньевых почти не отличается от себе подобных до тех пор, пока Северьян не приезжает к девочке, одержимой, по словам ее родителей, духом погибшего друга, и не дает ей обещание найти нечто под названием «куделька».
Мертвым не место среди живых, живым нельзя находиться среди мертвых. Но что, если кто-то нарушит правило и обманет саму смерть? Сломанный порядок превращается в хаос. Ненависть, безумие и страх – всего лишь малая часть той цены, которую заплатит каждый за стремление Ники вернуться с изнанки города. Исправить ошибку сможет только тот, ради кого она была совершена, – или его заклятый враг, долгие годы мечтающий о мести.Вторые души выходят на охоту, еще не зная, что добыча в ней – они сами.
После прогулки со странной неформалкой я проснулся … Гребаной нежитью! Ничего не зная о своих новых возможностях, начинаю изучать оккультное ремесло, становясь сильнее и приобретая мёртвых союзников. В попытках найти суку, которая меня обратила — узнаю о существовании игрового интерфейса у таких же тварей как я и оказываюсь втянут в клановые разборки и родственные распри…
Ты думаешь, что роящиеся в сумерках редкие искорки это светлячки? А воем окрестности оглашает соседская собака? По-твоему, к соседке-гадалке тете Маше ходят за приворотом только малохольные дурочки? Однако окружающий мир совсем не такой, каким его описывают учебники по естествознанию. В городском сквере воет оборотень, светлячки это глаза охотящихся в темноте монстров. А тетя Маша взмахом мизинца может вызвать торнадо и извержение вулкана. Тебя самого приглашают на работу в Службу – организацию, которая стоит на страже границ между миром реальным и вселенной магов и чудовищ.
Келлен Аргос — маг с одним заклинанием, не лучшей репутацией и практически нулевой удачей. Он будто притягивает неприятности! Келлен по незнанию совершил ужасное: вытер измазанный кровью флаг Дароменской империи. И теперь ему придётся ответить за это. По закону Дарома королева обязана немедленно его казнить… Если только он не обыграет её в карты. Келлен уверен в себе и своей победе, как никогда. Ведь карты — это почти единственное, в чём он мастер. К тому же королева ещё совсем ребёнок и обыграть её не составит труда… Вот только во время игры он понимает, что маленькая королева гораздо умнее, чем кажется… и ей, как и ему, грозит смертельная опасность.
У Келлена есть немного магии, парочка карточных финтов и выдающаяся способность влипать в сомнительные истории. В Семи Песках не найти семнадцатилетнего парня, чья голова стоила бы дороже, чем его собственная. К счастью, есть друзья, готовые в любой момент спасти его от верной смерти, – аргоси Фериус Перфекс и белкокот, самый надёжный товарищ и деловой партнёр. Рейчис уж точно его не предаст! Разве что… за горячую ванну или тарелку сдобного печенья… Оказавшись в Гитабрии, городе великих научных открытий, Фериус, Келлен и Рейчис узнают, что на днях открывается Большая Выставка, на которой представят диковинное изобретение – механическую птицу.
Вопреки традиционному мнению, смерть – не конец всего и не переход к загробной жизни. Умершие просто просыпаются в одном из миллионов миров, где им суждено жить и умереть снова, чтобы проснуться где-то еще. Все рождаются только единожды, но умирают множество раз, пока не достигнут Неоглашенграда, где смогут найти Врата Истинной Смерти. Бывший житель Нью-Йорка Купер оказывается в Неоглашенграде, городе кровожадных аристократов, замаскированных богов и богинь, бессмертных проституток и королев. Но сейчас это место переживает не лучшие времена: Врата Истинной Смерти рушатся, улицы наводняют Умирающие, и безумие, которое они разносят, способно поглотить всю метавселенную.