Весенний этюд в кошачьих тонах - [40]

— Как любят удобную обувь, привычный маршрут, да и всё, что приятно, понятно и к чему просто привыкаешь.

— Он приедет ко мне, потому что я его девушка, а он уходит в армию и не увидит меня целый год, или даже два и будет скучать. А я буду часто писать ему письма.

— Он приедет, потому что он считает тебя своей девушкой, а ты его в этом не разубеждаешь. Разумеется, он будет по тебе скучать, точнее, не по тебе, а по своему чувству к тебе, которое я не могу назвать любовью, но главное, он приезжает не потому что, а для того чтобы! Для того чтобы сначала устроить тебе и себе маленький праздник, а потом снять номер в гостинице и попытаться уговорить тебя переспать с ним. Это всё, что ты хотела сказать?

— Ты холодный циник! Да, я всё сказала!

— Циник — это уставший романтик! Не помню, кто сказал, но мне нравится! Так вот, я обещал тебе сказать, откуда я знаю, когда ты говоришь правду! У тебя говорящие глаза! Посмотри в зеркало и соври сама себе, а потом скажи правду! Ты сразу увидишь эту разницу! И ещё! Официант! — крикнул Роб, положив на стол тысячную бумажку, и продолжил, вновь обращаясь к Але, — Ты всё же закажи себе что-нибудь, ты потеряла много сил, ложь забирает их больше, чем правда! Ты плохая актриса, но спасибо, развлекла! Но скажу тебе по Станиславскому: «Не верю»!

Аля осталась за столом с растерянным видом, а Роб проследовал к выходу с высоко поднятой головой и гордым выражением на мраморно-бледном после болезни лице. Поравнявшись с сидящей у выхода над чашкой остывшего кофе Геллой, он шепнул, слегка наклонившись:

— Кис, подстрахуй «ребёнка» до дома, лучше незаметно. — И скрылся за входной дверью.

На следующий день Робка позвонил Аристарху и попросил его прикрыть его ещё дня на два или три, потому что ему опять стало хуже, но если он сможет, он выйдет раньше. Он и в самом был ещё слаб после болезни, но, в основном, ему надо было прийти в себя после разговора с Алей.

Эти два дня он провалялся на кровати в своей комнате почти без движения. Двигались только мысли в его голове.

Под вечер второго дня он позвонил Гелле и попросил её приехать. Верная пантера взяла такси и через полчаса уже была у Роба. Она застала его уже почти выздоровевшим и вполне презентабельным. Главное, что обрадовало Гельку, так это то, что её Робико-сан пришёл в себя морально! Он опять был полон творческих сил и, у него была уже целая куча идей.

— Скажи, ты согласна, что мы отлично смотримся вместе?

— Ещё бы! Помнишь, как мы тогда зажгли на танцполе? Всем мало не показалось! А Генку надо было видеть! Этот козёл чуть желчью не захлебнулся!

— Стоп! Давай так! К чёрту месть! Это будет только красивая игра! Отрываемся и зажигаем исключительно для себя и друг для друга! У меня есть немного деревянных на карточке! Если не хватит, моя милая мамочка меня поймёт и поддержит — у сына транс, который надо самым здоровым образом глушить! Гель, я не знаю, как ты насчёт всякой дряни, но давай сразу договоримся — я готов башлять бабосы только при условии полного отсутствия дури. Ты как?

— Да я и пила-то только шампанское с предками, а из дури вообще ничего не пробовала!

— Значит, мы с тобой и здесь одного поля ягоды! — обрадовался Роб. — Прекрасно! Ну-ка пойдём! — Он потащил Гельку к громадному зеркалу в углу комнаты. Здесь он, хитро прищурившись, мягко обнял её за талию, окинул взглядом обоих по очереди и заявил:

— Короче, так! Кошачий имидж оставляем! Но лишь намёком! Остальное — пластикой! Основной тренд — лаконичный аниме-фешн в черных тонах. Глубокие вырезы у тебя, максимальная открытость у меня. Так, чего это я один вымудриваюсь, я вас слушаю, мэм!

Гелька открыла было в растерянности рот, потому что приготовилась слушать, но вмиг оживилась и выдала несколько неожиданных, но здравых и интересных идей.

За «прикидом» они первым делом рванули в интернет, в чём абсолютно не ошиблись — доставить купленное должны были на следующий вечер. Расплатился Роб для срочности прямо ночью своей картой, после чего было решено утром сразу поменять пароль. На вечер после занятий они забили окошко в салоне стиля. Ну и аксессуары решено было выбирать маленькие, но дорогие и стильные.

В тот первый вечер Робка с Гелькой зависли до двух ночи, пришлось просить робкину маму, чтобы звонила гелькиной — на их счастье строгий отец «пантеры» был опять в командировке — и просила оставить Геллу ночевать у них в зале и говорила, что завтра на занятия девочка пойдёт сразу от них.

Следующий день был для новоявленной парочки последним днём в старом имидже! Робина мама, которая не боялась перемен, поняла причину рестайлинга сына и отдала им сразу золотую кредитку, чтоб не дёргали. На что Робка заметил, что она может ещё и не понадобится. К чести Роба надо сказать, что кредитка и правда, почти не понадобилась.

Стилист справился на пять с плюсом — нашим малолеткам меньше восемнадцати уже никто не давал в силу роста и имиджа.

Надо сказать, что Робкина мама очень помогла ребятам не только материально. Она снова позвонила Гелькиной матери и пригласила на «бокал чая» с тортиком. В тот день отец Геллы всё ещё находился в командировке, но уже к великой радости гелиной мамы, которая была просто счастлива «выбраться в люди, да ещё в такие». В-общем, специально для гелькиной родительницы ребятами был устроен фешн-показ нового гардероба дочери! В тот день мамы серьёзно «задружились», моментально нашли общий язык, и Гелла уже с мамой опять осталась ночевать в зале.