Весенние заморозки - [3]

Шрифт
Интервал

Элбис - иной. Он обычно не доводил споры до битвы. Он выигрывал их словами. И неясно было, какая сила могла остановить племянника Лайты.

-Есть слабость у людского племени, одна из главных. Имя ей - себялюбие. Давно уж люди убеждены, что боги ни во что не ставят человеческую жизнь. И они правы. Убеждены люди и в неблагодарности богов. Тому примером - судьба Прежних и Старших, особенно же - арденов. И они правы. А уважать богов люди перестали после грязной склоки между моим отцом и Катааром. И тут они тоже правы. А вот в чем они не правы, так это в гордыне своей, утверждая, что нет силы, способной остановить Младших. Я излечу их от этого заблуждения - после того, как они сметут для меня Катаара, а заодно и докажу, что такая сила есть. Но пока что - люди любят себя, и мне это на руку. Пять сил подниму я: одна придет с Востока, две с Юга, одна с Запада и одна с Севера. И будут то: дикари из-за Великого восточного океана, коим имени даже я не знаю; алагоры и дессалии, младшие народы Старших севера; империя Регад; обитатели Нерберии и Вессея, кои есть потомки эйториев; и, конечно, Кассория и Лиртодия, еще одни отпрыски арденов. Кто остановит их?

Голос Элбиса утих; Лайта поняла, что дрожит.

-Буду честен, тетя. Не все встанут под мои знамена. Сильны еще и упрямы ардены. Поумнели в соседстве с ними и миакринги. Не убедить мне и бродяг эйториев, циников и скептиков. Будь еще на свете Старшие востока и юга, не подчинились бы и они. Но это неважно. Их всех слишком мало.

Элбис с наслаждением потянулся, разрушив мрачное наваждение.

-Думай, тетя. Я предпочитаю побеждать малыми усилиями, но приму все, что ты выдвинешь против моего замысла. Тем интереснее мне будет. Вот только - что противопоставить ты сможешь пяти силам, движимым людским себялюбием?

Элбис вышел, не ожидая ответа. Огонек в руке Лайты задергался и потух.

Но и во мраке видела она черты Амунуса, резкие и решительные.

Пять сил себялюбия?

-Пятью, - прошептала она. - пятью ненавидящими себя я остановлю тебя, Элбис.

Глава 1.

Дигбран. Бросая камни.

Бросая камни. И нет дела до кругов на воде. Их нет - вода дыбится мартовским половодьем, и камни тонут с едва слышным глухим бульканьем. Как время, что уходит.

И вся жизнь - это серые вечерние сумерки. В этом есть странное удовольствие - в беспомощности, ненужности и бесцельности. Время собирать камни и время разбрасывать камни. Глупое занятие. Как и любое другое.

Бросая камни. И нет дела до кругов на воде. Их нет.

-Что ты делаешь, Дигбран?

-Бросаю камни.

Ланнара. Вот ведь надоедливый ребенок.

-Ты совсем как маленький, Дигбран. Лучше расскажи что-нибудь.

-Иди спать, Лани. Время... позднее. И называй меня "дедушка Дигбран".

-Ты слишком молод для "дедушки", Дигбран.

Чушь. Он стар. Да что взять-то с ребенка?

Перестук сапожек: удаляющийся, потом - обратно.

-Называй меня Ланнарой. Я никак внучка барона, а ты - безродный.

-Иди спать.

Барон Дох Глойдинг сидел на краю большого дубового стола.

Стол занимал большую часть зала, отведенного бароном под свой кабинет. Был он круглый, как и все столы арденов от начала времен, отделанный тяжеловесной, но искусной резьбой, и старый, как и сам замок Дубр. С какой целью использовали стол ардены, бывшие хозяева замка - про то одним арденам и ведомо, а они - народ неразговорчивый. Нынешний барон Глойдинг употреблял его как рабочий и как обеденный, как полку и как хламник, а также с совсем уж специфической целью, от которой у создателей стола, прознай они об этом, отвисли бы их истлевшие в земле арденские челюсти.

Барон любил сидеть на краю стола и грызть ногти.

Злые языки утверждали, что занятие сие барон предпочитает всем прочим баронским утехам, в том числе охоте и доброй сече, и регулярнейше сгладывает ногти до крови. Оттого-то и носит Дох Глойдинг алого цвета перчатки - дабы не выдавать сего увлечения, достойного младенца, но никак уж не зрелых лет воина и сеньора благородных кровей.

Насчет перчаток злые языки не заблуждались. Но истинная причина глодания заключалась в том, что таким образом барон побуждал к работе свои мозги. А побуждать их приходилось - барон, как и все миакринги благородных кровей, не любил изнурять свою голову мыслительными процессами.

Скорость этих самых процессов в баронской голове определялась скоростью роста ногтей. В этот день первая превзошла вторую. Но у барона была достаточная причина, очень даже веская, чтобы его ногти кровоточили.

-Уезжаю, - заявил барон похоронным голосом.

Дигбран кивнул. Потом сел на изящный стул аглайльской работы. Взял предложенный слугой-арденом бокал вина. Вино было кислое - прошлый год урожай в Нерберии был никудышный.

-Слышал о зеленокожих?

Дигбран опять кивнул и проводил взглядом слугу, отошедшего в дальний угол кабинета и застывшего там каменной скульптурой. Серый плащ поверх темно-бурого кожаного панциря, плотно облегавшего фигуру и поблескивающего в полумраке бронзовыми заклепками; такие же бурые, но из плотной шерсти штаны; острые носки изящных сапог, которые ни один миакринг не смог бы купить ни за какие деньги; руки на широком поясе и длинный меч в зажиме без ножен; светлые, слегка вьющиеся волосы, лицо Ровенда Великого со старинных гравюр и прямой, устремленный в никуда взгляд.


Еще от автора Александр Сергеевич Хомяков
Высший разум

Могут ли быть на Земле разумные существа умнее людей? Почему мы не можем встретить инопланетян? Как личность переселить в компьютер? Что такое сознание и что общего у него с Богом? Почему наше мышление так ограничено? Этими и другими вопросами задается герой, будучи одним из тех, кто сумел выжить. Что привело человечество на грань выживания и какой неожиданный выход для него обнаружил герой, вы узнаете из научно-фантастического рассказа «Высший разум».


Рекомендуем почитать
Танг

Волею судьбы Раснодри Солдроу вынужден примерить на себя личину танга, древнего борца с монстрами, презираемого всеми. Он вынужден самостоятельно постигать мастерство своего нового ремесла, ибо тангов уже давно никто не видел. И хоть в их отсутствие все научились бороться с монстрами подручными средствами, необходимости в тангах никто не отменял. Цепь случайностей проводит Раснодри сквозь опасные приключения, заставляет добыть древний магический артефакт, убить могущественного монстра, побывать в потустороннем мире и защитить столицу Давурской Империи от армии оживших мертвецов.


Порочный Избранник

На что способен простой парень с Земли, оказавшись в другом мире, погрязшем в древней, кажущейся нескончаемой войне? Отважится ли он на борьбу ради спасения мироздания или отступит, понимая, что мал и ничтожен в этом огромном мире?


Натрезим 2

Вторая книга о попаданце в натрезима.


Проклятие принцессы

Двенадцать принцесс страдают от таинственного — и абсолютно глупого — проклятия. Любой, кто положит ему конец, получит награду. Ревека — умная, но недостаточно почтительная ученица знахаря, тоже хочет получить вознаграждение. Но её расследования раскрывают глубинные тайны и ставят девочку перед непростым выбором: сможет ли она разрушить заклятие, если опасности подвергается её собственная душа?


Следы на воде

Фрэнк сын богатого торговца. Он рожден в мире, который не знает пороха и еще помнит отголоски древней магии. Давно отгремели великие войны, и теперь такие разные разумные расы пытаются жить в мире. Ему унаследовавшему огромное состояние, нет нужды бороться за хлеб, и даже свое место под солнцем. Он молод, многое знает и трезво смотрит на мир. Он уже не верит в чудеса, а старые мудрые маги кажутся ему лишь очередной уловкой власти. Только логика, причинно следственные связи, прибыли и выгода правят миром и стоят выше и холодной гордости эльфов, и доблести рыцарей, и веры кардиналов.


Посредник. Противостояние

После череды загадочных событий четырнадцатилетний Глеб попадает во Внутренний мир — место, где до сих пор существует магия, а наделенные сверхчеловеческой силой рыцари бороздят просторы королевств. Появление гостя не проходит незамеченным: мальчика принимают за посредника — легендарного посланника, отвечающего за связь между мирами. Со времен последнего посредника минуло более тысячи лет, и Глеб — первый человек, которому удалось попасть во Внутренний мир. И все бы ничего, вот только по преданию, посредник еще и наделен огромной магической силой… Так ли прост главный герой? Проснутся ли в подростке приписываемые ему магические навыки, и что он будет делать, когда окажется втянут в придворные и межгосударственные разборки? В любом случае, нужно торопиться — враги не сидят на месте, а между королевствами бушует беспощадная война, грозящая уничтожить все сущее, и лишь авторитету посредника и его силе по плечу остановить неумолимо надвигающуюся катастрофу.