Веселыми и светлыми глазами - [47]
— Эге! — сказал вовремя подоспевший парень. — Поищи другого дурака, а мы таких шутников знаем! — И довольно бесцеремонно потеснил меня.
Я без всякого сопротивления уступил ему место. И парню повезло — сразу же два билета!
Но парень, оказывается, был джентльменом. Он оторвал второй билет и предложил мне.
— На, рыло!
Когда я вошел в зрительный зал, там уже гасили свет. Лиза сидела рядом с Филютеком.
— Как, и вы тоже здесь? — удивленно воскликнул Филютек, увидев меня.
— Да.
— Гм…
И не успел он очухаться от первой неожиданности, как в проходе появился Калгин. Он торопился, полубежал пригнувшись.
— И вы? — еще больше удивился Филютек.
Калгин лишь красиво наклонил свою красивую голову и проследовал мимо.
Из театра я провожал Лизу до ее дома. Мне по-прежнему было очень хорошо и весело. Мы неторопливо шли по синим улицам. Окна всюду были распахнуты настежь, слышалась одна и та же музыка и слова. В недрах комнат мерцало тусклое голубое свечение, были видны темные силуэты людей, сидящих у телевизоров.
А мы шли и шли. Лиза рассказала о себе. Она работала техником в соседней лаборатории. И мне тоже хотелось рассказать ей что-нибудь. Но я не знал что. Моя трудовая жизнь только начиналась.
И тогда я рассказал ей одну ужасную историю. Возможно, вы о ней слышали, но я напомню еще раз. Жуткий случай!
А произошло это с двумя учащимися нашего техникума. Рядом с техникумом находилась столовая. Однажды после занятий ребята зашли туда. И вот, когда стояли в очереди в кассу, к ним подошла маленькая черненькая старушка. Сгорбленная, в руках черная сумка и черный зонт. Она попросила у ребят десять копеек.
— А я вам завтра обязательно верну, — пообещала старушка.
На следующий день они в столовую не ходили, а потом и совсем забыли об этом случае. И вот как-то, когда они снова пришли в столовую, к ним подбежала старушка.
— А, мальчики, дорогие мои! — воскликнула она обрадованно. — Где же вы пропадали? Я вас столько дней ищу!
Она вернула им десять копеек и подсела к их столу. Посидев немного, куда-то вышла, оставив на стуле свою черную сумку, и попросила посмотреть.
Почти тотчас в столовую вошел милиционер. Он внимательно осматривал все, пробираясь между столами.
— Чья сумка? — спросил он.
— Наша, — ответили ребята.
— Что в ней?
— Ничего особенного.
— Забирайте и пройдемте со мной.
Он привел их в пустой кабинет директора столовой и открыл сумку. В сумке лежало что-то завернутое в старую, желтую газету.
— Что это? — спросил милиционер.
— Капуста, — ответили ребята.
Милиционер стал разворачивать газету. Она была навернута в несколько слоев. Он снял первый. Газета была сырой и разворачивалась плохо. Тогда он рванул газету, трах! — кулек развернулся, а в нем… голова.
— Голова? — удивленно переспросила Лиза.
— Да! Самая настоящая голова!
— Какая голова? — растерялась она.
— От селедки…
— Дурак! — сказала Лиза. Она помолчала немного и улыбнулась, взглянув на меня. — Ну и дурень же ты! Честное слово.
Когда я вернулся домой, мои ближайшие родственники еще не спали. И это удивило меня. Они все повернулись ко мне.
— Господи! — воскликнула бабушка. — Что с тобой?
— Все в порядке! — сказал я. — Попутно заглянул в театр.
И тогда все разом облегченно вздохнули.
— Все такой же! — укоризненно сказала мама.
Я думал, отец сделает замечание, что вернулся так поздно, не предупредив. Но отец сказал:
— Умывайся побыстрее, давай ужинать. Тебя ждем, — и пошел доставать что-то из холодильника.
И тут я вам даже не объясню, что со мной случилось. У меня даже защекотало в носу. Так я себя почувствовал… Потому что у нас в семье обычно не садились ужинать, пока не придет с работы отец. А теперь, впервые, ждали меня.
3
С первых же дней меня «запрягли». У нас начались «стендовые».
Если кто-нибудь не знает, что это такое, я кратенько расскажу.
Стендовые испытания аппаратуры проводятся в специально отведенном и оборудованном для этого помещении — «стендовой».
У входа в стендовую, возле низкой тумбочки, похожей на кухонную, стоит толстая, круглая тетка-вахтер в темной суконной шинели. Из-за дверей стендовой слышится глухое однотонное гудение. А как только двери открываются, на тебя буквально обрушивается лязганье, гудение и целый водопад других звуков. Что-то дребезжит, воет, стучит, молотит, что-то пыхтит и вздыхает. По центру зала, над длинным проходом, висит белая лестница из ламп дневного освещения. Мигают сигнальные лампочки, шевелятся тонкие усики-стрелки вольтметров, и — приборы, приборы, приборы! Возле каждого — люди. Сбились кучками, склонились, будто что-то высматривают в глубоком колодце. И вдруг кто-нибудь из них сорвется и побежит. Или как закричит:
— Кто отключил питание, триста восемьдесят вольт? Какой идиот?
— А вы можете немножко повежливее? Подбирайте выражения. От вас к нам все время помехи лезут.
— Так надо предупредить!
— А мы уже сто раз предупреждали.
У человека волосы всклокочены, на щеках лихорадочный румянец, верхние пуговицы рубашки расстегнуты, галстук — узлом на сторону.
Вот что такое «стендовые»!
Здесь проводится проверка сразу всей аппаратуры в сборе, всей системы. Это один из наиболее важных и ответственных этапов.
В книгу вошли ранее издававшиеся повести Павла Васильева: «Ребров», «От прямого и обратного», «Выбор», «Весной, после снега», «Пятый рот». Статья о творчестве Павла Васильева написана Сергеем Ворониным.
В книгу вошли биографии одиннадцати выдающихся советских футболистов, ставших легендами еще при жизни, и не только из-за своего футбольного мастерства. Михаил Якушин и Андрей Старостин, Григорий Федотов и Константин Бесков, Всеволод Бобров и Никита Симонян, Лев Яшин и Игорь Нетто, Валентин Иванов, Эдуард Стрельцов и Валерий Воронин — каждый из этих великих мастеров прошлого составляет эпоху в истории отечественного спорта. Авторы книги ограничивают свое повествование шестидесятыми годами XX столетия.
В поисках мести Лита отправляется в сердце Яркого Мира. Она готова, если потребуется, использовать Дар Морета, и обречь себя на вечное служение Проклятому Богу, лишь бы утолить жажду мести… А в родном Сером Мире, сны открывают принцу Марену завесу прошлого. Из времен далеких и забытых проглядывает истина… Но если легенды оказываются правдой, а пророчества начинают сбываться, сколько пройдет прежде, чем мифы станут явью? И какие тайны откроются, когда поднимется пыль времен?
Повести известного ленинградского прозаика посвящены жизни ученых, сложным проблемам взаимоотношений в научных коллективах, неординарным характерам. Автор многие годы работал в научном учреждении, этим и обусловлены глубокое знание жизненного материала и достоверность произведений этой книги.