Веселая поганка - [22]

— Ни на какую, — рассердился американец. — Вы идете к очень хорошему и верному человеку, к моему другу. Если дверь откроет он, просто расскажете в какие неприятности я попал.

— А почему бы вам по телефону не рассказать этому хорошему человеку о своих неприятностях?

— В том-то и дело, что не отвечает его телефон. Возможно, он сменил номер. К тому же, телефонный разговор в наше время легко прослушать. Нет, лучше будет если вы встретитесь с ним и расскажете все, что знаете. Если с ним не случилось беды, он обязательно будет дома и сам решит, что дальше делать. Он хорошо знает эту страну и быстро сообразит чего хотят от меня те странные люди — братаны.

— Он-то, может, и сообразит, но как я узнаю кто открыл мне дверь: он или не он? Согласитесь, вопрос разумный.

— Разумный, — согласился американец. — Вы покажете ему знак от меня. Если он знак узнает, значит смело входите и рассказывайте, что случилось со мной, если же не узнает, сделайте вид, что ошиблись квартирой и спокойно уходите. Вот и все. Для вас это абсолютно неопасно. Вы никак не связаны с моим другом, следовательно, вас никто не знает.

Я призадумалась: «Шпион он или не шпион, но почему бы не помочь? Просьба вполне невинна. Он же меня спас, следовательно перед ним в долгу, а долг платежом красен.»

— Хорошо, — сказала я, — давайте ваш знак.

Американец обрадовался:

— Значит вы пойдете?

— Конечно, со всем, присущим мне благородством, привыкла людям помогать, даже рискуя собой. Так что за знак?

Американец приложил ладонь ко лбу, опустил ее на грудь, снова вернул ко лбу и просветленно взглянул на меня:

— Поняли? Вы должны повторить этот жест.

«Что за глупость? — мысленно изумилась я. — Ничего умней не придумал?»

— Хорошо, повторю. Везите меня к своему другу.

И он повез. Сам остался в автомобиле, я же поднялась на третий этаж, с трепетом позвонила в девятую квартиру и… ничего не произошло. Минут пять я топталась там, репетируя знак, но дверь мне никто не открыл. Удрученная, я вернулась к американцу и тут же приступила к допросу.

— Кто там живет? — спросила я.

— Сказал же вам, — рассердился американец. — Там живет мой друг. Он вызвал меня в вашу страну и должен был встретить меня в аэропорту, но почему-то не встретил.

— Не хочу вас огорчать, — сказала я, — но, похоже, он вас уже никогда не встретит. Вляпался ваш дружок в беду, что в нашей стране совсем несложно.

Передать не могу, как испугался мой американец.

— Вы видели его? — закричал он.

— В том-то и дело, что дверь мне никто не открыл, следовательно в квартире вашего друга нет.

Американец вздохнул с облегчением:

— Вы напугали меня. Странные вы делаете заключения.

— Сами же говорили, что он обязательно там должен быть в это время.

— Возможно он вышел по своим делам.

— Только не рассчитывайте, что я буду его ждать, — предупредила я. — Своих дел по горло.

— Хорошо, тогда отвезу вас в милицию.

Я пришла в ужас:

— В какую милицию?

С невинным видом американец пояснил:

— Я же говорил вам, надо заявление написать. Я уже написал.

— Этим и ограничимся, — заключила я. — Мне в милицию ехать — даром время терять.

— Хорошо, — согласился он, — теперь, когда выяснилось, что вы не хотите в милицию, скажите, пожалуйста, куда вас отвезти?

Я замялась, что за глупый вопрос, уж сам бы должен напрячь свои мозги — не приглашать же мне, одинокой женщине, его к себе на чашечку кофе: у меня баба Рая, Санька, гомики, Коля с миловидной особой и «братан». В общем, обстоятельства к приему гостей не располагают.

Я с задумчивостью ответила:

— Ну-уу, думаю вы пригласите меня в ресторан. Время близится к обеду, а я еще и не завтракала. Кстати, следуя вашим рекомендациям, горячего молока я все же попила.

— Очень хорошо, — одобрил он, не внося никакой ясности насчет ресторана.

Я подумала, что человек все же нерусский и не обязан понимать меня с первого же слова, а потому дала своей мысли логичное продолжение.

— К тому же нам надо друг другу так много сказать, — скромно потупившись, молвила я.

И тут же увидела, что мне удалось, хоть я и не ожидала: он в третий раз удивился, но ни слова не произнес, удивление свое обозначив лишь легким поднятием бровей. Чертов америкашка! Совсем дикий! Как разбаловало заморское бабье своего мужика!

— Имела ввиду совсем не то, что вы подумали, — спешно пояснить я. — Просто вы не закончили свой рассказ о том, как вас с моста сбросили.

— Я не подумал ничего, — невозмутимо сообщил он. — И не понимаю, почему вам так надо знать при каких обстоятельствах меня сбросили с моста?

Я восприняла его вопрос как личное оскорбление и закричала:

— Не хамите мне! Хоть вы и иностранец, я этого не потерплю!

— В чем же хамство? — без всякого удивления поинтересовался он.

— В том, что вы вежливо дали мне понять, будто я сую нос не в свои дела, а дела мои! Я за них уже в ледяной воде искупалась! Я русская женщина с горячей итальянской кровью, а не с вашей рыбьей американской. Благодаря вам я могла бы получить воспаление легких…

— Благодаря мне вы как раз его не получили, — с удивительной ловкостью вставил он, но ловкость его меня только раздразнила.

— Ах вот оно что! — еще сильней вдохновляясь на скандал, закричала я. — Вы уже упрекаете меня! Для того и спасли! Я столько горя из-за вас хлебнула! Одни только гомики чего стоят, — речь идет о сексуальных меньшинствах, — на всякий случай пояснила я и продолжила: — А эта миловидная особа с ее Колей. Я только что с риском для жизни ходила в незнакомую квартиру! В общем, вижу теперь — риск не оправдан, потому что вы абсолютно неблагодарный человек, к тому же совершеннейший болван и развращенный тип. Только подумать, всю ночь греть голую бабу, а потом отдать ей высушенные вещи и отпустить домой!