Весёлая дорога - [20]

Дальше на неё надевают мосты, на которых будут держаться колёса.

Потом крепят коробку передач.

А рама всё движется вместе с лентой. И на каждом посту её ждут другие рабочие. Пока она ещё совсем не похожа на трактор. Так, какой-то громоздкий, неуклюжий предмет.

Но вот на ней крепят сердце машины — двигатель. И закрывают его радиатором. И это, считай, уже половина трактора.

На следующем посту бригада сборщиков укрепляет кабину.

Потом навесные устройства и облицовку.

И наконец — гигантскую обувь — колёса. Каждое колесо ростом с человека, весом в двести килограммов!

Вот теперь уже рама стала трактором. Остаётся его заправить горючим. В кабину подымается водитель, трактор зажигает фары, подаёт голос, прокашливается и — пошёл!

А сзади надвигаются ещё тридцать два полутрактора, четвертьтрактора и просто полуголые рамы. Каждая из них проходит двести пятьдесят метров, прежде чем приобретает божеский вид.

Конечно, я очень упростил схему создания «Кировца», но давайте не будем влезать в подробности, а то туда как влезешь, так и не вылезешь.

Фрезеровщик Ильин

Я очень люблю узнавать, с чего всё начинается. Вот однажды уговорил, например, приятеля пойти посмотреть, откуда берётся река Волга. Ну, невесть какое географическое открытие. Всякий, кто взглянет на карту, может найти на границе Новгородской и Калининской областей село Волго-Верховье. Невесть какое открытие, а всё же мурашки по коже идут, когда, свесившись с ветхого мостика, напьёшься желтоватой, подземно-холодной воды из болотца, заросшего осокой. Странно и радостно думать, что вот с этого родника и начинается то, что всегда звалось «матушкой Волгой», великой русской рекой, которая, как известно, впадает в Каспийское море.

Начало обычно малоэффектно. Оно неприметно, буднично, пресновато, как та вода из жёлтого, заросшего осокой болота. Но без начала ничего не бывает, ни рек, ни стихов, ни машин.

Если пойти против движения тракторного конвейера, то со сборки трактора, как вы уже знаете, попадёшь на сборку отдельных узлов, со сборки узлов — к станкам, где точат детали, от станков — к сталеплавильным печам или прессам, которые выдают заготовки. Если же пойти ещё дальше, то окажешься в цехе штампов и приспособлений, где для этих самых заготовок делают формы, шаблоны или — иначе — матрицы. И тут уж обязательно встретишь моего знакомого — фрезеровщика Фёдора Ильина. Он один из тех людей, с кого начинается трактор «Кировец».

Вот он стоит, фрезеровщик Ильин, в сплюснутой кепочке, в больших круглых очках, в синем комбинезоне, и кажется сошедшим с плаката или с довоенной почтовой марки.

Много раз я видел, как он начинает работу: зажимает фрезу, приноравливает к ней деталь, проверяет что-то специальным мерником и, мысленно пробежав от начала до конца операции, пускает станок. И каждый раз меня поражали его точный расчёт и смелость. Шутка ли — бешено крутится фреза, летят веером блестящие стружки, течёт смазка, а на станке остаётся изящная, сложного контура стальная деталька, в которой металла как раз столько, сколько необходимо: ни на микрон больше, ни на микрон меньше. И по этой матрице будут потом штамповать тысячи, а может быть, миллионы деталей.

Иное изделие такой сложной конфигурации, что требует чередования десятка фрез с разным углом наклона, а то и разных станков. Но ничего, фрезеровщик Ильин берёт заказ и делает.

В другой раз говорят: чертежей не успели изготовить, а заказ срочный, есть только эскиз, кто возьмётся?

Берётся фрезеровщик Ильин. И делает.

Бывает и вовсе безвыходное положение: вот, говорят, нужно отфрезеровать деталь, но на обычном фрезерном станке сделать это почти невозможно, а копировально-фрезерный занят, и ещё долго будет занят.

Фрезеровщик Ильин берётся и делает на обычном.

Он просто художник, этот Ильин, так все на заводе считают. Да он ведь и впрямь в молодости рисовал, хотел стать художником. Но не огорчается, что стал фрезеровщиком. Ведь первый эскиз фрезы в виде вращающегося круглого напильника дал не кто иной, как великий художник Леонардо да Винчи. Так что в некотором роде фрезерное дело идёт рядом с искусством с самой своей колыбели.

Рождение машины

Сколько уже «кировцев» сошло с конвейера, а на заводе до сих пор вспоминают, как строили новую машину. Было это лет десять назад. Тогда на востоке страны подымали целинные земли. Целина ждала, торопила, требовала.

А Кировский завод тем временем, как магнит, притягивал к себе с разных сторон тысячи новых деталей. Хотя «как магнит» сравнение не совсем верное. Ведь были детали не только стальные, но и из алюминия, из стекла, из резины, из пластмассы. Ведь были детали даже из камня. Камень этот — асбест. Мало того, что все цеха строили трактор, так строили его ещё и другие заводы Ленинграда. Мало сказать — другие заводы, ещё и другие города страны. Ярославль, например, создавал новый двигатель и мощные шины. Владимир — приборы. Херсон — карданный вал. Москва, Куйбышев, Минск, Челябинск, Кременчуг, Полтава, Одесса — все выполняли тракторные заказы. Потому что ведь одному Кировскому заводу было не управиться. Да и в промышленности теперь так уж заведено — полное разделение труда.