Весь Шекли. Белая смерть - [10]

Помолчав несколько секунд, Дэйн холодно произнес:

— Понятно.

— А разве есть другая точка зрения?

— Естественно, возможна и другая.

— И какая же? — спросил Торнтон.

Лицо Дэйна стало абсолютно каменным. Глаза словно покрылись корочкой льда. Он смотрел на Торнтона так, словно видел его впервые.

— Я могу приказать вам оставить это дело. — сказал Дэйн.

Для Торнтона это было уж слишком. События происходили так быстро, что он не успевал освоиться с ними. Сперва долгий и неприятный перелет из Джакарты через Рим, Лондон и Нью-Йорк. Едва он приземлился в Майами, как сразу был брошен в самый водоворот событий. Прелестная девушка с улыбкой послала его в ловушку, а вооруженные люди охотились за ним в темноте, как за кроликом. А теперь холодный как рыба тип из правительства делает ему выговор. И в довершение ко всему жутко болят ушибленные во время беготни по складу ноги.

— Ладно, — сказал Торнтон, тщательно следя за своим тоном, — черт с вами и вашим делом. Вам не надо даже приказывать. Я и так намерен бросить это.

Хотя предположительно это было именно то, чего хотел Дэйн, вид у него был невеселый. Он спросил:

— А «Майами-Юг»?

— Черт с ними, — бездумно ответил Торнтон. — Я собирался уходить в другую компанию.

— И часто вы так переходите с места на место?

— Так часто, как считаю нужным. Еще вопросы будут?

Дэйн улыбнулся и покачал головой.

— Тогда прощайте, мистер Дэйн. Спасибо вам за то, что спасли мою жизнь сегодня. Удачи вам в вашем деле.

— Удачи вам, мистер Торнтон, — отозвался Дэйн. — Возможно, ваше решение было мудрым.

Но вместо того, чтобы принести облегчение, эти слова заставили Торнтона чувствовать себя еще хуже. Он вышел из бара и вернулся в отель. В номере он заснул, как только голова его коснулась подушки.

Глава 6

Утром Торнтон заказал кофе и тосты в номер. Он решил, что лучше всего будет уехать в Нью-Йорк, по возможности скорее, предварительно сообщив Райерсону о своем увольнении. У Торнтона в Нью-Йорке есть кое-какие знакомства. Можно немного отдохнуть, сходить в театр — в общем, не особо торопиться с поисками нового места работы. Можно даже снять маленькую квартиру. Как славно было бы наконец-то забрать свои книги и записи из камеры хранения.

Но он знал, что не будет снимать квартиру. Он остановится в точно таком же отеле, как этот, и оттуда будет обзванивать своих знакомых. И скорее всего не позже чем через месяц ему снова предстоит поездка на Восток.

От этих мыслей Торнтону стало грустно. Он пил кофе, сидя на кровати, и пытался подсчитать, сколько отелей он сменил за последние шесть лет. Через сколько аэропортов прошел, в сколько автобусов и поездов садился? Когда-то путешествия были для него удовольствием; потом удовольствие превратилось в работу, и теперь все страны были похожи одна на другую.

Зазвонил телефон, и медсестра из Центральной больницы города Майами сообщила, что его желает видеть мистер Джеймс Холлис. Торнтон ответил, что будет немедленно.

* * *

В Центральной больнице стояла тишина, словно в музее — в музее человеческих страданий. Сияющая чистота коридоров вызвала у Торнтона мимолетную мысль о том, что и сам он смертен. Палата Холлиса находилась на четвертом этаже.

— Не затягивайте посещение, ограничьтесь несколькими минутами, — предупредил Торнтона врач. — Он все еще очень слаб.

Торнтон кивнул и вошел в палату. Юное лицо Холлиса было почти таким же белым, как хрустящие простыни его постели. Когда он заговорил, голос его был не громче шепота:

— Мистер Торнтон? Вы мистер Торнтон?

— Верно. Как вы себя чувствуете, Холлис?

— Хорошо. Мистер Райерсон был здесь вчера. Он сказал, что вы ведете расследование от имени компании.

Торнтон неохотно кивнул.

— Я хочу предупредить вас. Это очень опасные люди, мистер Торнтон. Если бы вы видели, как они убили Джима Моррисона. Это было ужасно.

От этого слабого, невыразительного шепота Торнтона бросило в дрожь.

— Они стреляли по Джиму из какого-то автоматического оружия. Похоже на винтовку, но стреляло, как автомат.

— По описанию смахивает на «АВБ», — вслух отметил Торнтон.

— Простите, сэр?

— Автомат-винтовка Браунинга, — уточнил Торнтон, нахмурившись. Ему трудно было представить гангстеров, которые использовали бы такое громоздкое и приметное оружие, как тяжелый длинноствольный автомат-винтовка. Это было еще одно обстоятельство этого дела, которое, казалось, не укладывалось в рамки здравого смысла.

Холлис сказал:

— Я читал в газетах, что «Майами-Юг» подозревают в соучастии. Это же ерунда, правда?

— Конечно, ерунда.

— Никто в «Майами-Юг» не сделал бы такого, — продолжал Холлис. — Я хочу сказать, они не стали бы стрелять в собственного работника. И в полицейского. Правда, мистер Торнтон?

— Конечно, не стали бы. Холлис, я думаю, вам надо отдохнуть. Вы все еще слабы.

— Да, сэр. На самом деле я просил вас прийти, мистер Торнтон, потому что я вспомнил кое-что. Я думаю, что лучше сказать вам первому, потому что вы тоже работаете на компанию. Я не думаю, что это что-то очень важное.

— Итак? — спросил Торнтон.

— У одного из тех людей на руке было кольцо. Очень приметное — сине-белый орел с тремя красными точками вокруг головы. Может быть, знак какой-то организации или клуба. Наверное, по нему можно его выследить.