Сергей перевернул еще несколько страниц и прочел другое сообщение — о Воткинском казенном заводе.
«Воткинцы бастуют… На Воткинский завод отправился вятский губернатор и посланы войска из Казани. Рабочие забаррикадировали плотину своего пруда (единственный путь, ведущий к ним) и поставили на нем пушку, благо они изготовляются на заводе…»
На той же странице сообщалось о забастовке в городе Бежице: там рабочие избили шпиона Мартиненко. В заметке было сказано: «Урок был хорош, потому что побитый агент говорит, что ни за что не останется теперь в Бежице (его колотят уже второй раз, но первый раз легко)…»
Сергей быстро пробегал глазами строки, набранные мелким шрифтом. Так странно было видеть напечатанными черным по белому слова: «революция», «восстание», «низвержение царского самодержавия», «самодержавие народа».
Это были те слова, которые произносились шепотом, с оглядкой, а тут они спокойно смотрели со страниц.
— Читай дальше, — сказал Саня.
Сергей перевернул еще несколько страниц и прочел; «Крестьянские волнения».
«Недели две, как Полтава занята разговорами о крестьянских волнениях…»
«Все внимание изголодавшихся крестьян обращено было на хлеб, даром валявшийся в громадном количестве в амбарах. Они являлись с повозками, обращались к помещикам или управляющим с предложением отпереть амбар и добровольно выдать им часть хлеба и только в случае отказа сами отбивали замки, наполняли свои телеги и отвозили домой».
«…Когда на требование властей возвратить забранный хлеб со стороны крестьян последовал отказ, войску отдан был приказ стрелять, Убито тут же три человека. Один, раненный двумя пулями и проколотый штыком, привезенный в Полтавскую больницу, через несколько часов умер. Затем началось сечение. Порка происходила и в Васильевке; лозинок искать некогда было, поэтому били первыми попавшимися сучковатыми ветвями достаточной длины и толщины, и в силу этого (пользуясь деликатным выражением доктора) «целость кожи у всех наказанных нарушена». Пороли так, что изо рта, из носа обильно текла кровь, после порки крестьяне вставали сплошь почерневшими…»
Уже второй раз обходил караульщик Владимир Иванович со своей колотушкой Полстоваловскую улицу, когда Сергей и Саня дочитывали «Искру».
В последних ее столбцах чуть ли не в каждой строчке мелькали слова:
На два года.
На три.
На четыре.
На пять.
На шесть.
Бессрочно…
Бесконечные списки имен, названия городов и сроки наказания.
— Смотри-ка, наш Малмыж, — с гордостью сказал Саня, ткнув пальцем в одну из строк. — Из Малмыжа тоже, значит, высылают.
— Ссыльных, за маевку, — сказал Сергей, — шесть человек.
— Куда же их еще? — удивился Саня. — Ведь они и так в ссылке.
— Малмыж хоть и трущоба лесная, а все-таки как-никак городом считается, — ответил Сергей. — А их теперь небось по самым что ни на есть глухим деревушкам распихали.
Сергей свернул газету и потушил свечу.
— Спать, что ли? — спросил Саня.
Сергей ничего не ответил, а через минуту сказал медленно и раздельно, как будто про себя;
— Из искры возгорится пламя…
Рано утром, когда проснулся Саня и поднял голову с подушки, он увидел, что в амбаре на столе горит свеча, будто ее и не тушили. Около стола сидит Сергей и, запустив обе руки в волосы, читает «Искру».
— Ну, почитай оттуда еще что-нибудь, — попросил Саня.
— Ладно, слушай. — И Сергей начал читать вслух статью с первой страницы.
Но, прочитав полстраницы, Сергей остановился и сказал:
— Это не хроника. Это немножко потруднее будет… Надо сначала прочитать про себя и разобраться…
В статье были имена и слова, неизвестные Сергею. Он долго читал ее, пока, наконец, в дверь амбара не постучалась бабка.
— Сережа, Саня, — сказала она, — сбегайте-ка на речку за водой — стирать собираюсь.
— Сейчас, бабушка! — отозвался Сергей.
Потом он спрятал «Искру» и сказал Сане тихо:
— Сегодня вечером надо будет Спруде порасспросить насчет этой статьи… На первых порах нам одним трудновато.
Сергей и Саня стали частенько заглядывать к ссыльным.
Как-то раз они особенно поздно засиделись в «домике под горой». Пили чай, разговаривали, слушали игру на скрипке.
В этот вечер Сергей впервые увидел у ссыльных какой-то странный листок с напечатанными на нем темно-синими буквами. Бумага была плохая, желтого цвета, а синие буквы не совсем ровные. Сергей заинтересовался этим листком и сразу же спросил у Спруде, почему листок так необычно напечатан.
— Печатали вручную, — ответил Спруде и объяснил Сергею, что это революционная нелегальная листовка и напечатана она на гектографе. А через неделю Сергей и Саня неожиданно получили от Спруде серьезное и важное поручение — попробовать напечатать листовку.
— Попробуем, — в один голос ответили Сергей и Саня.
— Вам придется самим сделать гектограф. Купите глицерину и желатину, да побольше. А чтобы не возбудить подозрение, ходите в аптеку по очереди. Сегодня — один, завтра — другой. Помните, что в этом деле нужна большая осторожность, — сказал на прощание Спруде.
— Будем осторожны, — ответил Сергей.
На другой день утром, как только Сергей проснулся, он сразу же стал собираться в аптеку.
— Сначала пойду я, а потом ты, — сказал он Сане.
