Весь Кларк. Пески Марса - [37]

Они выбрались через люк, и Дирк увидел, что тягач отвез «Бету» подальше за заграждения.

— Похоже, они что-то делают с двигателями, — сказал Коллинз. — Они провели — дайте-ка подсчитать — уже пятнадцать запусков двигателей без каких-либо накладок. А это перышко в шляпу профессора Макстона.

Дирк все еще гадал, как «они» могут вообще могут что- то делать с этими пугающими непостижимыми двигателями, но тут у него возник другой вопрос.

— Послушайте, — сказал он, — я давно хотел у вас спросить. Какого пола «Прометей»? Этот корабль одни называют «он», другие — «она», третьи «оно» — кто как хочет. Вряд ли ученые всерьез относятся к грамматике, но все же…

Коллинз хмыкнул.

— Это очень важный момент, — сказал он. — Где-то он оговорен официально. Хотя «Прометей», безусловно, «он», весь корабль целиком мы называем «она», как принято у моряков[22]. «Бета» также «она», но «Альфа» — собственно космический корабль — «оно». Что может быть проще?

— Честно говоря, многое. Хотя, пожалуй, это нормально, если вы так настаиваете.

«Альфа» оказалась еще более сложным комплексом двигателей и топливных баков, чем более крупная «Бета». У нее, правда, не было ни крыльев, ни плавников, но все же по конфигурации корпуса была видно, что под обшивкой упрятано множество устройств странной формы. Дирк спросил Коллинза об этом.

— Вот здесь — радиоантенны, здесь — перископы, здесь устройства управления маневровыми соплами, — объяснил Коллинз. — Сзади — большие амортизаторы для посадки на Дуну. Когда «Альфа» будет находиться в космосе, все эти устройства могут быть выставлены, и экипаж сможет проверить, хорошо ли они функционируют. Потом их уже можно не убирать, потому что до самого конца полета им не будет грозить сопротивление воздуха.

Ракетные отсеки «Альфы» были ограждены противорадиационными экранами, поэтому полностью осмотреть корабль не удалось. Он напомнил Дирку фюзеляж старомодного авиалайнера, потерявшего крылья. Чем-то «Альфа» была очень похожа на гигантский артиллерийский снаряд, на котором ближе к носу располагалось смазывающее картину схожести кольцо иллюминаторов. Кабина экипажа занимала меньше пятой части всей длины ракеты. За ней — бесконечные машины и пульты управления, которые могли понадобиться во время полета длиной восемьсот тысяч километров.

Коллинз показал Дирку приблизительное расположение отсеков.

— Сразу за кабиной, — сказал он, — мы разместили шлюзовую камеру с люком и главные пульты управления, которые потребуются во время полета. Затем идут топливные баки — их шесть — и холодильная установка для сохранения метана в жидком состоянии. Дальше — насосы и турбины, а потом двигатель, занимающий половину корабля. Двигатель окружен толстым защитным слоем, и кабина находится на значительном отдалении от него, так что экипаж получает максимальный уровень защиты. Но в остальных отсеках «жарко», хотя и само топливо служит изоляцией.

В маленькой шлюзовой камере места едва хватало для двоих, и Коллинз пошел вперед, на разведку. Он предупредил Дирка о том, что в кабине наверняка будет слишком тесно, но через минуту вернулся и поманил его к себе.

— Все, кроме Джимми Ричардса и Диггера Клинтона, разошлись по мастерским, — сказал он. — Нам повезло — места хватит.

Это, как вскоре выяснилось, было большим преувеличением. Кабина предназначалась для трех человек, находящихся здесь в условиях невесомости, когда пол и потолок с успехом менялись местами и всем свободным пространством можно было пользоваться как угодно. Сейчас, когда корабль лежал на земле в горизонтальном положении, тут все-таки было довольно тесно.

Клинтон, австралийский специалист по электронике, обернул себя длинным чертежом со схемой электропроводки. Он был вынужден это сделать, чтобы протиснуться в кабину. Дирк подумал, что он похож на гусеницу, обмотавшую себя коконом. Ричарде, похоже, тестировал какое-то оборудование.

— Не бойтесь, — сказал он Дирку, заметив, с каким волнением тот смотрит на него. — Мы не взлетим. Топливные баки пусты!

— У меня уже комплекс начал развиваться, — признался Дирк. — Когда я в следующий раз поднимусь на борт, мне бы хотелось убедиться, что мы привязаны к хорошему тяжелому якорю.

— Если уж говорить о якорях, — рассмеялся Ричарде, — то слишком большой не нужен. У «Альфы» не такая уж большая тяга — всего около сотни тонн. Но зато она может долго ее держать!

— Всего сто тонн? Но ведь она весит в три раза больше!

Коллинз вежливо кашлянул.

— Мы ведь, кажется, договорились, что «Альфа» — «оно».

Но Ричарде не против был говорить об «Альфе» в женском роде.

— Да, но при старте она будет находиться в открытом космосе, а при взлете с Луны ее фактический вес составит всего около тридцати пять тонн. Так что у нас все под контролем.

Интерьер кабины «Альфы», судя по всему, стал результатом горячей битвы науки с сюрреализмом. Дизайн определялся тем фактом, что на протяжении восьми дней обитатели кабины должны были прожить без всякой гравитации, без таких понятий, как «верх» и «низ»; однако затем наступит долгий период пребывания на Луне, где вдоль оси корабля возникнет небольшая сила притяжения. Поскольку в данный момент центральная ось корабля пребывала в горизонтальном положении, у Дирка возникло такое чувство, будто он передвигается по стенам или крыше.