Теродимус секунду стоял не двигаясь, наблюдая их изумление. Затем в мозгу Джерил и Эриса эхом прозвучал его громкий смех, и он сел на заднюю конечность. Цветное одеяние с шорохом опустилось на землю, а оттого, что он часто вскидывал голову, блестящее ожерелье распространяло вокруг себя радугу. Только пурпурный рог его не менялся в цвете.
Эрису казалось, что он стоит на краю огромной пропасти, а Теродимус манит его к себе с другого края. Их мысли пытались образовать мост, но контакта не получалось. Между ними лежал поток, вмещавший в себя почти половину жизни и множество битв, состоящий из огромного количества неразделенного опыта, — годы, прожитые Теродимусом в этой чужой стране, его собственный брак с Джерил и их погибшие дети. Хотя они стояли лицом к лицу и их разделяли считаные метры, их мысли никак не могли соединиться.
Тогда Аретенон со всей мощью своего непревзойденного мастерства сделал с его умом что-то такое, чего Эрис не мог полностью осознать. Он только ощутил, что годы как будто покатились назад, что он вновь стал любознательным и страстным учеником — и снова смог говорить с Теродимусом.
Странно было ночевать под землей, но все же лучше, чем среди ужасов леса. Глядя на малиновые тени, сгущающиеся у входа в маленькую пещеру, Джерил попыталась разобраться в своих обрывочных мыслях. Она поняла только малую часть того, что происходило между Эрисом и Теродимусом, но знала, что творится что-то невероятное. Если уж она видела вещи, для которых в ее языке не находилось названия, — одно это говорило о многом.
Она не только видела, но и слышала. Когда они проходили мимо одного из входов в пещеру, оттуда доносилось ритмичное жужжание, подобного которому не издавало ни одно из животных. Звук шел постоянно, без пауз, без перерывов, и даже сейчас, ночью, его неспешный ритм продолжал звучать в ее голове. Аретенон, вероятно, тоже обратил на это внимание, хотя звук его и не удивил; Эрис же был слишком поглощен Теродимусом.
Старый философ рассказывал очень мало, предпочитая, как он сам выразился, показать им свою империю, когда они как следует отдохнут за ночь. Почти вся их беседа касалась событий, произошедших на их собственной земле за последние несколько лет, и Джерил она показалась скучноватой. Только одна вещь заинтересовала ее и сконцентрировала на себе все ее внимание. Это было потрясающее ожерелье из цветных кристаллов, которое Теродимус носил на шее. Что это и как оно было создано, Джерил и вообразить не могла, но она хотела иметь такое же. Засыпая, она поймала себя на мысли, какую сенсацию вызовет ее появление дома с этим чудом, блистающим на фоне ее собственной шкуры. Да уж, на ней оно выглядело бы гораздо лучше, чем на старом Теродимусе.
Аретенон и Теродимус встретили их у пещеры вскоре после рассвета. Философ на этот раз отказался от своих украшений — которые он явно надевал для того, чтобы произвести на гостей впечатление. Рог тоже стал обычного, желтоватого цвета. Это было единственной вещью, которую Джерил еще как-то могла понять, потому что встречалась с фруктами, чьи соки могли вызывать цветовые изменения.
Теродимус устроился у входа в пещеру. Он начал свое повествование без всяких предисловий, и Эрис догадался, что учитель уже рассказывал об этом множество раз прежним посетителям.
— Я пришел в это место, Эрис, примерно через пять лет после того, как покинул нашу страну. Как ты знаешь, меня всегда интересовали чужие земли, а от митранианцев долетало множество слухов, которые меня сильно заинтриговали. Как я выследил их источник — долгая история, и сейчас это не имеет уже никакого значения. Однажды летом я пересек реку далеко вверх по течению, когда уровень воды был очень низким. Существует всего лишь одно место, где это можно сделать, да и то только в наиболее засушливые годы. Еще выше река теряется в горах, и я не думаю, что там можно пройти. Так что место это — практически остров, почти полностью отрезанный от территории митранианцев.
Это остров, но отнюдь не необитаемый. Народ, живущий здесь, называет себя филени, и у них весьма примечательная культура — совершенно отличная от нашей. Некоторые из продуктов этой культуры вы уже видели.
Как вы знаете, в нашем мире имеется множество видов живых существ, и только некоторые из них обладают каким-то интеллектом. Но существует огромная пропасть между нами и всеми иными существами. Насколько мы знаем, мы единственные, кто способен к абстрактному мышлению и сложным логическим процессам. Филени — гораздо более молодая раса, чем мы: они промежуточное звено между нами и другими животными. Они живут здесь, на этом довольно большом острове, в течение нескольких тысяч поколений, — но скорость их развития оказалась во много раз быстрее, чем наша. Они не обладают нашими телепатическими возможностями и даже не понимают, как это у нас получается, но у них есть нечто иное, чему мы вполне можем позавидовать, — нечто, создавшее всю их цивилизацию и осуществляющее этот невероятно быстрый прогресс.
Теродимус сделал паузу, затем медленно поднялся.
— Следуйте за мной, — сказал он. — Я покажу вам филени.
