Весь Кларк. Девять миллиардов имен Бога - [164]

— Сид, — неожиданно спросил Уилер. — Что ты думаешь насчет Федерации? Ты же с многими оттуда встречался.

— Да, и они мне понравились. Жаль, что тебя не было, когда улетела последняя группа. В обсерватории их гостило человек десять, изучали оснастку телескопа. Хотят построить сорокаметровый рефлектор на одном из спутников Сатурна.

— Дело полезное. Я всегда говорил, что здесь мы слишком близко к Солнцу. Но, возвращаясь к теме… по твоим ощущениям, они готовы начать войну с Землей?

— Трудно сказать. Они вели себя крайне открыто и дружелюбно, но мы ведь с ними ученые, так что найти общий язык было несложно. Будь мы политиками или государственными служащими — все могло бы быть иначе.

— Черт побери, мы и есть государственные служащие! Кто платит нам зарплату?

— Да, но ты понял, что я имел в виду. Думаю, их мало волнует Земля, хотя они достаточно вежливы, чтобы этого не показывать. Ясно, что распределение запасов урана — больная для них тема; они часто об этом говорили. Главная их идея в том, что атомное топливо нужно, чтобы освоить холодные внешние планеты, а Земля вполне обойдется альтернативными источниками энергии. В конце концов, многие тысячелетия обходилась.

— И кто, по-твоему, прав?

— Не знаю. Скажу лишь одно — если найдут новые месторождения урана и Земля не отдаст Федерации большую долю, нас ждут неприятности.

— Не думаю, что до этого дойдет.

— Я бы не был так уверен. Как говорил Старый Крот, на Земле немало тех, кто опасается Федерации и не хочет давать ей больше власти. Федерация это знает, так что они могут сперва взять свое, а уже потом начать спорить.

— Гм… В таком случае рад, что наши друзья возле Пико все-таки не добывают уран, — задумчиво проговорил Уилер. — Ай!.. А без этого нельзя было?

— Извини. Но не стоит ожидать, что за разговорами я объеду все ухабы. Похоже, придется отрегулировать подвеску. Пора «Ферди» в ремонт. Так, впереди гора Геликон. Следующие несколько километров молчим — тут дорога весьма коварная.

Трактор повернул на север, и над горизонтом медленно поднялась огромная стена прекрасного Залива Радуги, простиравшаяся на запад и восток, насколько хватало взгляда. Зрелище так завораживало, что Уилер замолчал бы и без подсказки; за следующий час, пока трактор приближался к утесам высотой в пять километров, он не произнес ни слова.

Уилер вспомнил, как впервые увидел Залив Радуги в пятисантиметровый телескоп на Земле, много лет назад. Казалось почти невероятным, что теперь он и в самом деле преодолевает его стены. Сколь удивительные перемены принес двадцатый век! Трудно было представить, что в его начале у человечества не было даже намека на авиацию, не говоря уже о том, чтобы оно могло мечтать о выходе в космос.

История двух тысячелетий будто спрессовалась в один-единственный век с его технологическими достижениями и двумя чудовищными войнами. За первые полвека люди освоили воздушный океан более, чем океан водный за всю историю.

В последнюю четверть века первые примитивные ракеты достигли Луны, и извечному затворничеству пришел конец. Через одно поколение появились дети, для которых слово «дом» уже не означало зеленые поля и голубое небо, — настолько быстро шла колонизация внутренних планет.

Говорят, история никогда не повторяется в точности, но некоторые сцены проигрываются опять и опять. Нити, связывавшие новые миры с Землей, неизбежно рвались. Население завоеванных планет оставалось все еще крайне малочисленным, но оно состояло из наиболее ярких умов человечества. Освободившись наконец от тяжкого бремени земной истории, они намеревались создать цивилизации, которые избежали бы ошибок прошлого. Цель была вполне благородной, и рано или поздно она могла осуществиться.

Венера стала первой планетой, которая объявила о независимости и создала собственное правительство. На какое-то время возникла заметная напряженность, но здравый смысл победил, и с начала двадцать первого века лишь мелкие разногласия омрачали отношения между двумя правительствами. Десять лет спустя Марс и четыре обитаемых спутника Юпитера — Ио, Европа, Ганимед и Каллисто — образовали союз, который позднее стал Федерацией внешних планет.

Уилер ни разу не бывал ни на одной из них. Собственно, он впервые в жизни покинул родную Землю. Как и большинство землян, он слегка опасался Федерации, хотя как ученый не мог не восхищаться их достижениями. Он не верил, что будет война, но в случае возможных «инцидентов» — как назвали бы их прежние политики — обязательно остался бы на стороне Земли.

Трактор затормозил, и Джеймисон, потянувшись, оторвался от приборов.

— Ладно, на сегодня хватит. Давай поедим, пока я не превратился в каннибала.

Один угол трактора был оборудован под крошечный камбуз, но двое исследователей были слишком ленивы, чтобы пользоваться им в полной мере, и питались исключительно едой, уже приготовленной в обсерватории, — чтобы разогреть ее, нужно было лишь нажать кнопку. Кроме того, они не верили в лишения ради лишений. Если бы содержимое багажных отсеков машины изучил психолог, он пришел бы к выводу, что ее пассажиры страдают почти патологическим страхом голодной смерти.