Весь Хайнлайн. Вне всяких сомнений - [32]

Достав из саквояжа стетоскоп, Потбери некоторое время прослушивал Синтию, затем передвинул прибор и вслушался снова. В конце концов он вытащил черные резиновые трубки из ушей, и Рэндалл, все это время тщетно пытавшийся прочесть что-нибудь на его непроницаемом лице, с надеждой шагнул вперед.

Однако Потбери не обратил на него никакого внимания. Теперь врач двумя пальцами оттянул веко Синтии и всмотрелся в ее зрачок, передвинул тонкую безжизненную руку так, что она свесилась с кровати, и постучал молоточком по локтю, после чего выпрямился и несколько минут просто смотрел на пациентку.

Рэндаллу хотелось кричать и ломать мебель.

Потбери проделал еще несколько странных, почти ритуальных телодвижений, входящих в репертуар каждого терапевта. Некоторые из этих действий Рэндалл — так ему, по крайней мере, казалось — понимал, некоторые — точно нет.

— А что она делала вчера, после того, как вы ушли от меня? — неожиданно спросил врач, закончивший, по всей видимости, осмотр.

— Так я и думал, — умудренно кивнул он, выслушав сбивчивый рассказ Рэндалла. — Все это связано с утренним ее шоком. И ведь виноваты вы, а не кто другой.

— Я виноват?

— Вы были предупреждены. Вам не следовало и близко подходить к подобному человеку.

— Но… но… ведь вы не предупредили меня после того, как он ее напугал.

Было похоже, что замечание Рэндалла несколько обеспокоило врача.

— Пожалуй, да, пожалуй, да. Мне показалось, что кто-то предупреждал вас еще до меня. В любом случае нужно было понимать, с какой тварью имеете дело.

Однако сейчас эта тема мало интересовала Рэндалла.

— А как она, доктор? Она поправится? Ведь она поправится, правда?

— На вашем попечении, мистер Рэндалл, оказалась очень больная женщина.

— Да, я понимаю, что она… но чем она больна?

— Lethargica gravis[6] на почве психической травмы.

— А это опасно?

— Достаточно опасно. Однако при соответствующем уходе она должна поправиться.

— Все что угодно, доктор, все что угодно. Деньги не проблема. Что мы теперь сделаем? Отправим ее в больницу?

— Ничего хуже и не придумаешь, — отмахнулся Потбери. — Проснувшись в незнакомой обстановке, она может снова потерять сознание. Держите ее здесь. Вы можете так организовать свои дела, чтобы находиться при ней непрерывно?

— Конечно, могу.

— Вот так и сделайте. Не отходите от нее ни днем, ни ночью. Лучше всего, если, проснувшись, она увидит свою комнату, а также вас — рядом и бодрствующего…

— Но ей, наверное, нужна сиделка?

— Не думаю. С ней, собственно, ничего не надо делать — только следить, чтобы была тепло укрыта. Ну, разве еще — чтобы ее ноги находились чуть выше головы. Подложите по паре книг под ножки кровати с нужной стороны — и все.

— Сейчас же сделаю.

— Если такое состояние продлится неделю или около того, подумаем о глюкозных вливаниях или еще чем-нибудь в этом роде.

Потбери наклонился, застегнул свой саквояж и поднял его с пола.

— Если ее состояние изменится — звоните.

— Обязательно. Я…

Рэндалл осекся на полуслове, последние слова врача напомнили ему о забытом было обстоятельстве.

— Доктор, а как вы нас нашли?

На лице Потбери появилось изумление.

— Что вы имеете в виду? Ваш дом совсем легко найти.

— Но я не говорил вам адрес.

— Что? Чепуха.

— Но я действительно не говорил. Потом я быстро это сообразил и позвонил в вашу приемную, но вас уже не было.

— А кто говорит, что вы дали мне свой адрес сегодня?

Вид у Потбери был уже не удивленный, а раздраженный.

— Вы дали мне его вчера.

Рэндалл немного задумался. Вчера он показывал Потбери свой документы, но там ведь только адрес конторы. Конечно, их домашний телефон есть в справочнике и в лицензии, но и там и там — просто как ночной деловой телефон, без адреса.

Разве что Синтия…

Но Синтию сейчас не спросишь, и мысль о ней заставила его позабыть все эти мелочи.

— Доктор, так вы уверены, что ничего больше не нужно? — озабоченно спросил он.

— Ничего. Сидите дома и наблюдайте за ней.

— Обязательно. Только лучше бы я был парой близнецов, — с сожалением сказал Рэндалл.

— Это еще почему? — повернул голову Потбери, уже взявший свои перчатки и направлявшийся к двери.

— А из-за этого драгоценного Хога. У меня теперь к нему счет, и большой. Ну ладно, я пошлю кого-нибудь следить за этой гнидой, а как только освобожусь — разберусь с ним по-свойски.

Вздрогнув, словно ужаленный, Потбери резко повернулся.

— Ничего подобного вы не сделаете, — зловеще посмотрел он на Рэндалла. — Ваше место здесь.

— Да, да, понимаю, — но мне хотелось бы иметь его под колпаком. А потом, когда все придет в порядок, я разберусь — кто он такой и что он такое.

— Молодой человек, — медленно, с угрозой в голосе сказал Потбери. — Вы должны обещать мне, что никогда и никоим образом не вступите в отношения с… с упомянутым вами человеком.

Рэндалл посмотрел на кровать.

— Я не могу допустить, чтобы все это сошло ему с рук, — почти выкрикнул он. — Неужели вы не понимаете?

— Во имя… послушайте. Я старше вас и должен бы вроде привыкнуть к глупости и неразумности. И все же — ну как еще можно убедить вас, что есть вещи слишком опасные, с которыми лучше не шутить? Ну как я могу взять на себя ответственность за ее, — Потбери указал на Синтию, — выздоровление, если вы намерены совершать поступки, неминуемо ведущие к катастрофе?