Весь Хайнлайн. Вне всяких сомнений - [28]

— Син, — торопливо прошептал Рэндалл, — они что-то со мной сделали, и теперь я не могу пошевелиться. Я парализован. Так что не очень на меня рассчитывай. Если у тебя появится шанс смыться — не задумывайся.

— И я не могу пошевелиться, — таким же шепотом ответила Синтия. — Нам надо ждать. — И добавила, заметив появившееся на его лице отчаяние: — Держись, ты же сам так сказал. Но я бы хотела прикоснуться к тебе.

Пальцы правой ее руки задрожали, сумели чуть-чуть зацепиться за гладкую, полированную поверхность стола и начали медленно, мучительно трудно преодолевать немногие разделявшие их дюймы.

Рэндалл обнаружил, что он тоже может слегка двигать пальцами, и его левая кисть поползла навстречу Синтии, так же медленно, на полдюйма за шаг, сковываемая мертвым весом парализованной руки. В конце концов руки встретились, пальцы Синтии сомкнулись с его пальцами и едва заметно их сжали. Она улыбнулась.

Стоулз негромко постучал по столу.

— Я очень тронут этим небольшим представлением, — сочувственно произнес он, — но пора вернуться к делу. Нам надо принять решение, как лучше с ними поступить.

— А не лучше ли всего совсем от них избавиться? — спросил тот, который тыкал Синтию пальцем в ребра.

— Да, это было бы крайне приятно, — согласился Стоулз, — но не надо забывать, что эти двое — только мелкая деталь наших планов, касающихся… клиента мистера Рэндалла. Именно он должен быть уничтожен.

— Но я не понимаю…

— Ну, конечно же, вы не понимаете, потому-то я и сижу на этом месте. Наша ближайшая задача состоит в том, чтобы вывести из игры этих двоих таким способом, который не вызовет никаких подозрений с его стороны. Поэтому вопрос сводится к методу и выбору конкретного субъекта.

Теперь заговорил мистер Паркер.

— А забавно было бы, — предположил он, — вернуть их в таком вот состоянии. Они медленно умрут от голода, не способные открыть дверь, не способные подойти к телефону, беспомощные.

— Да, именно так и было бы, — одобрительно кивнул Стоулз. — Я ожидал, что вы предложите нечто в этом роде. Ну, а если он попытается их увидеть, найдет их в таком состоянии? Вы что, думаете, он не поймет их рассказа? Нет, это должно быть нечто такое, что свяжет им языки. Когда я отошлю их назад, один из них будет мертвым — и в то же время живым.

* * *

Вся ситуация была настолько нелепой, настолько чудовищно неправдоподобной, что Рэндалл не мог в нее поверить. Этого не может быть, говорил он себе. Это просто кошмарный сон, нужно только суметь проснуться, и все будет в порядке. Неспособность пошевелиться — это уже встречалось в прошлых снах. Потом просыпаешься и обнаруживаешь, что запутался в простыне или просто спал, засунув руки под голову. Он попробовал укусить себя за язык, чтобы проснуться, однако безрезультатно.

Последние слова Стоулза резко вернули внимание Рэндалла к происходящему, но не потому, что он понял эти слова — они не значили для него почти ничего, хотя и были полны какого-то ужаса, — а из-за ропота одобрения, пробежавшего по собравшимся, напряженного ожидания, появившегося на их лицах.

Пальцы Синтии сжались чуть сильнее.

— Тедди, что они хотят сделать? — прошептала она.

— Не знаю, маленькая.

— И, конечно же, мужчина, — сказал Паркер.

Стоулз смерил его взглядом.

Рэндалл ясно чувствовал, что до этого момента Стоулз предназначал — то, что они намерены сделать, — для мужчины, для него. Но теперь он сказал другое.

— Я всегда благодарен вам за советы. После них гораздо легче принять правильное решение. Приготовьте женщину, — скомандовал он своим коллегам.

«Сейчас, — подумал Рэндалл. — Сейчас или никогда».

Собрав всю свою волю, он попытался встать — встать, чтобы принять бой.

Можно было бы и не стараться.

— Ничего не выходит, маленькая.

Может быть, Синтия и боялась, но сейчас на ее лице читалась только озабоченность состоянием мужа.

— Держись, Мозговой Центр, — ответила она, подкрепив свои слова легким пожатием пальцев.

Вставший со своего места Принтам наклонился над Синтией.

— Вообще-то, это работа Потифара, — недовольно сказал он.

— Потифар оставил подготовленный флакон, — ответил Стоулз, — Он у вас, мистер Фиппс?

Вместо ответа Фиппс открыл свой портфель, вынул оттуда бутылочку и после утвердительного кивка Стоулза передал ее Принтаму.

— А воск? — спросил тот все тем же сварливым голосом.

— Сию секунду, — пообещал Фиппс, снова залезая в свой портфель.

— Благодарю вас, сэр. А теперь, если кто-нибудь уберет это, — указал он на Рэндалла, — мы, пожалуй, начнем.

Многочисленные руки вцепились в Рэндалла и перетащили его на дальний край стола; двумя пальцами сжимая бутылочку, Принтам склонился над Синтией.

— Секунду, — остановил его Стоулз, — Я хочу, чтобы каждый из них понимал, что именно происходит и почему. Миссис Рэндалл, — с тяжеловесной учтивостью поклонился он, — надеюсь, что наш с вами краткий разговор убедил вас, что Сыны Птицы никоим образом не позволят, чтобы им мешали существа, подобные вам двоим. Вы поняли меня, не так ли?

— Я поняла вас, — ответила Синтия. Однако в ее глазах стоял вызов.

— Прекрасно. Мы хотим — и вам необходимо это понять, — чтобы ваш муж не имел никаких дел с… с определенной личностью. Для того чтобы гарантировать такое положение вещей, мы сейчас разделим вас на две части. Ту из них, которая двигает вами и которую вы — что довольно забавно — называете душой, мы выдавим в этот флакон и оставим у себя. Ну, а что касается всего остального, — все остальное ваш муж может оставить себе в качестве постоянного напоминания, что вы находитесь в руках Сынов Птицы. Вы меня понимаете?