Весь Хайнлайн. Число зверя - [200]

— Зебадия?

Я без колебаний ответил:

— Решать тебе, милая. Я за, в этом есть смысл. Только не теряй ребенка из виду. Элизабет, я хочу досрочно усыновить этого ребенка. Хм-м-м… Искусственника? Впрочем, сейчас детское питание, наверное, получше. Не здесь-сейчас, а на Терциусе там-тогда сейчас.

— Искусственника? Что ты, так уже не делают. Ребенка надо кормить грудью. Но в семействе Лонг грудного молока обычно хватает с избытком. Когда я кормлю, у меня всегда молока больше, чем надо; я оказалась прекрасной дойной коровой, несмотря на эту лишнюю хромосому. Но пусть Дити выкормит нашего ребенка, если хочет: чтобы вызвать лактацию у женщины без родов, сегодня — в терцианском «сегодня» — нужно всего лишь небольшое биохимическое вмешательство. Профессиональные детские сестры делают это постоянно — они и выбрали такую профессию потому, что любят маленьких детишек, но по какой-нибудь причине не могут иметь их сами.

— Звучит неплохо.

(Вот что звучало лучше всего: маленькая копия Дити — прекрасная мысль, но маленькая копия Дити, которая в то же время и маленькая копия Либби, — это прекрасно в квадрате. В кубе!)

— Раз уж об этом зашла речь и тут все свои, — Джейкоб, почему бы не соорудить третьего математика-супергения, скрестив тебя с твоей дочерью?

Когда Элизабет взорвала эту бомбу, я смотрел на свою жену, предаваясь мечтам о маленькой Дити-Либби, — и увидел, как лицо Дити мгновенно стало пустым. Не то чтобы на нем появилось какое-то неприятное выражение, — нет, оно стало вообще без всякого выражения, как будто Дити закрыла дверь, пока не соберется с мыслями.

Я посмотрел на Джейка как раз в тот момент, когда удивление на его лице сменилось возмущением.

— Но ЭТО…

— Кровосмешение? — подсказала Либби. — Нет, Джейкоб, кровосмешение — понятие социальное. Меня не касается, будешь ты спать со своей дочерью или нет. Я говорю о генах — о другом способе сохранить гениальные математические способности. Иштар самым тщательным образом просмотрит твои генетические карты и прибегнет к хромосомной хирургии, если увидит хоть малейшую возможность удвоения или дефектной аллели. Но вы и Дити сможете видеться с Иштар в разные дни и вообще не знать, чем это кончится. Ваши гены — не ваша собственность, они достояние вашей расы. А здесь представляется случай вернуть их вашей расе, удвоив ваши таланты, и никому не надо будет ради этого чем-нибудь жертвовать. Подумай об этом.

Джейк посмотрел на меня, потом на свою дочь.

— Дити?

Лицо ее по-прежнему оставалось лишенным всякого выражения, и таким же невыразительным был голос, обращенный ко мне:

— Зебадия, это, безусловно, должны решать вы с Джейкобом.

По-моему, никто кроме Шельмы не заметил, что она не сказала «с папой».

И тут же Дити добавила совсем другим тоном:

— Дело прежде всего! Спасение Морин. Вы застряли в колее временной последовательности. Ах да, и еще второстепенная проблема — как оба раза уберечься от «Доры» и от ракеты. Это не проблема.

(До меня наконец дошло.)

— Но, Дити, — возразил Лазарус, — я обещал Доре, что она никогда больше не окажется где-нибудь поблизости от Альбукерке.

Дити вздохнула.

— Либ?

— Кадры со сто тринадцатого по семьсот семьдесят второй, потом с семьсот семьдесят третьего по тысяча второй?

— Так точно. И именно точно. Я веду отсчет времени по тому желтому открытому вездеходу, который приближается с противоположного направления. А ты?

— Тоже. Он хорошо заметен, и у него постоянная скорость.

Лазарус спросил:

— Джейк, ты понимаешь, о чем они говорят?

— И да, и нет. Они разделили все на две отдельные проблемы. Но нам не хватает трех секунд, чтобы подбросить одно тело и подхватить другое. Вот эта штука — вы ее, кажется, называете светофором? — открывает проезд по перекрестку на определенные промежутки времени, которые засекла ваша камера.

Шельма неожиданно осклабилась; я кивнул, предлагая ей высказаться. Она тут же это сделала.

— Дити и Либби говорят, что нужно сделать это дважды. В первый раз мы спасаем Морин, а потом возвращаемся и подбрасываем тело.

— Но во второй раз без приземления, — добавил я. — Джейк, я попрошу тебя подвинуться — Дити пересядет на мое место. Мы сбросим труп так, чтобы он упал на землю между семьсот семьдесят вторым и семьсот семьдесят третьим кадрами. Я зависну на ручном управлении. Мне необходимо знать, где находится «Дора» и где та ракета, и учесть ускорение свободного падения для Земли-прим. Потому что этот труп будет уже падать, прямо у нас над головами, в тот момент, когда мы будем забирать Морин. Нужен точный расчет. М-м-м… «Ая» может маневрировать сама с большей точностью, чем под моим управлением. Думаю, что мы с Дити сможем написать программу… А потом я буду начеку. На всякий случай.

— Понимаю, Зеб, — сказал Джейк. — Но если мы зависли, чтобы сбросить труп, и одновременно находимся на земле, то почему нас не видно на этих кадрах?

— Может быть, на каких-нибудь и видно. Это неважно. Дити, когда мы все это проделаем? Нет, отставить. Шельма? Ваши приказания, капитан?

Дити с Шельмой переглянулись и заговорили одновременно, как Лаз-Лор, но ведущий голос принадлежал Шельме:

— Теперь спать. Уже почти полночь по нашему биологическому времени, немного позже по местному.