Весь Азимов. Космический Рейнджер - [15]

Послышался голос Гризволда. В нём сохранилась грубая хрипота, хотя разреженный воздух слабее передавал звуки:

— Номер семь! Назад в линию!

Дэвид боролся с рулем, боролся с собственными чувствами, пытался ясно видеть. Он лихорадочно вдыхал кислород. Постепенно становилось лучше.

Он видел, как Верзила беспокойно посматривает в его сторону. Снял руку с руля, чтобы помахать, потом опять сосредоточился на дороге.

Марсианская пустыня почти плоская; плоская и голая. Здесь нет ни кустика. В частности, этот район был мертв уже неизвестно сколько миллионов лет. Но тут Дэвиду пришло в голову, что, возможно, он ошибается. Возможно, пески ещё недавно были покрыты сине-зелеными микроорганизмами, пока не пришли земляне и не выжгли их, чтобы получить место для фермы.

Передние машины поднимали столбы пыли, которая тихо, как в замедленной съёмке, вздымалась и так же тихо падала.

Машина Дэвида двигалась с трудом. Он добавлял и добавлял скорости, но что-то было не в порядке. Другие пескоходы тяжело ползли по пустыне, а он прыгал, как заяц. При малейшей неровности поверхности, на каждом незначительном скальном выступе его машина взлетала. Она медленно поднималась в воздух на несколько дюймов, продолжая вертеть колесами в пустоте, и так же медленно опускалась, сильно дергаясь, когда колеса касались поверхности.

Дэвид отстал, а когда попытался прибавить скорость, прыжки стали ещё выше. Конечно, это результат уменьшившейся силы тяжести, но почему на других она не действует?

Становилось холодно. Даже летом температура на Марсе едва выше точки замерзания. Дэвид мог прямо смотреть на солнце. Карликовое солнце на бледном небе светило так слабо, что были видны три-четыре звезды. Атмосфера Марса слишком разреженная, чтобы они потерялись в рассеянном свете, как это происходит в голубом небе Земли.

Снова зазвучал голос Гризволда:

— Машины номер один, четыре и семь — налево. Машины номер два, пять и девять — направо. Машины два и три — старшие в своих подсекциях.

Машина Гризволда — номер один — начала поворачивать налево, и Дэвид, следя за ней взглядом, заметил тёмную линию на горизонте. Номер четыре следовал за первым, и Дэвид резко повернул руль налево, чтобы не отстать.

То, что произошло вслед за этим, захватило его врасплох. Его машину резко занесло, и он едва успел это понять. Отчаянно повернув руль в направлении поворота, Дэвид включил энергию на полную мощность, чувствуя, как колеса цепляются за почву. Пустыня вокруг закружилась, так что видна была сплошная краснота.

Высокий голос Верзилы прозвучал в передатчике:

— Нажми срочное торможение! Справа от реостата.

Дэввд отчаянно искал срочное торможение, что бы оно ни значило, и не находил. Тёмная линия снова появилась перед глазами и исчезла. На этот раз она была резче и шире. Даже при быстром вращении Дэвиду стала ужасающе ясна её природа. Это была одна из трещин Марса, длинная и прямая щель, подобная гораздо более многочисленным лунным трещинам. Такие расселины в поверхности планеты возникли много миллионов лет назад, когда планета ссыхалась. В ширину они достигали нескольких сотен футов, а глубину не испытывал ни один человек.

— Розовая плоская кнопка, — кричал Верзила. — Нажимай ногами повсюду!

Дэвид так и поступил, и что-то под его ногой поддалось. Раздался резкий скрежет, и быстрое вращение прекратилось. Поднялись облака пыли, Дэвид задыхался и ничего не видел.

Склонившись над рулем, он ждал. Машина определённо двигалась медленнее. И наконец остановилась.

Дэвид откинулся в кресле, чтобы перевести дух. Потом снял маску и стал протирать её внутреннюю поверхность. Холодный воздух жег нос и глаза. Снова надев маску, Дэвид огляделся. Одежда его стала красновато-серой от пыли, на подбородке застыла грязь. На губах он чувствовал пыль, всё внутри машины было покрыто грязью.

Две остальные машины из его подсекции остановились рядом. Из одной выбирался Гризволд, лицо его под маской было чудовищным. Он сказал:

— Землянин, ремонт машины за твой счёт. Хеннес тебя предупреждал.

Дэвид открыл дверцу и выбрался. Снаружи машина выглядела ещё хуже. Шины порваны, сквозь них торчат большие зубья — очевидно, это и есть экстренное торможение.

— Ни одного цента из моей платы. С машиной что-то не в порядке, — ответил Дэвид.

— Это точно. Водитель. Тупой, неповоротливый водитель — вот что неладно у этой машины.

Со скрежетом подошёл ещё один пескоход, и Гризволд повернулся к нему.

Щетина его взъерошилась.

— Убирайся отсюда, подпружная вошь! Берись за работу!

Из кабины выпрыгнул Верзила.

— Сначала взгляну на машину землянина.

Верзила весил на Марсе меньше пятидесяти фунтов. Один лёгкий прыжок — и он оказался рядом с Дэвидом. На мгновение склонился рядом с его пескоходом, потом выпрямился.

— А где прутья балласта, Гризволд?

— Что за прутья балласта, Верзила? — спросил Дэвид.

Коротышка быстро заговорил:

— Когда выводят эти машины в низкое тяготение, надевают по обе стороны оси тяжелые брусья. В высоком тяготении их снимают. Прости, приятель, но я и подумать не мог…

Дэвид остановил его. Губы его сжались. Теперь понятно, почему его машина прыгала, когда остальные спокойно двигались по поверхности. Он повернулся к Гризволду.