Весь Азимов. Фантастическое путешествие - [35]

— Да, похоже, что вы правы.

— Справа — стенка артерии, — сказал Оуэнс.

«Протей» совершил долгий и осторожный поворот, и стенка снова отодвинулась на сотню футов. Волнистая янтарная поверхность эндотелия, составляющего внутренний слой артериальной стенки, стала видна до мелочей.

— Эх, — сказал Дюваль, — какая возможность выявлять атеросклероз сосудов! Можно пересчитать все склеротические бляшки по пальцам.

— Их тоже можно будет уничтожать, правда? — спросил Грант.

— Конечно. Если наше путешествие пройдет удачно. Можно будет направлять субмарину для очистки закупоренных сосудов, разрушать и счищать тромбы… Хотя вообще-то дороговато обойдется.

— Наверное, это можно будет автоматизировать, — предположил Грант, — Например, посылать для уборки в сосудах уменьшенных домашних роботов. Или какого-нибудь крепкого парня с соответствующим снаряжением. Работки будет невпроворот.

Они снова подошли к стенке артерии, и корабль начало качать от бурления крови возле нее. Подняв голову, можно было увидеть, как стена уносилась так высоко вверх, что казалось, она тянется вертикально мили и мили, прежде чем начинает закругляться.

— Если вытянуть кровеносную систему в линию, включая даже самые мелкие сосуды, получится нить длиной в сотни тысяч миль, — сказал Микаэлс.

— Неплохо, — согласился Грант. — Сотни тысяч миль в нормальном состоянии, не уменьшенном. Сейчас, учитывая наши размеры, это… — он помолчал, подсчитывая, — более трех триллионов миль в длину — половина светового года. Чтобы уменьшенными проплыть через каждый кровеносный сосуд Бинеса, нам понадобится время, равное продолжительности полета к не самой близкой звезде.

Он поглядел вокруг и поежился. Ни прежние успехи в продвижении, ни окружающая красота не помогали ему обрести душевное равновесие.

Грант постарался придать голосу бодрости.

— По крайней мере, броуновское движение не такое уж и страшное, — выпалил он.

— Нет, — сказал Микаэлс. Потом добавил: — Я вел себя не слишком хорошо тогда, когда мы в первый раз обсуждали силу броуновского движения.

— Как и Дюваль, когда ему заблагорассудилось прогуляться за образцами. Но мне и не кажется, что все мы ведем себя слишком уж хорошо.

Микаэлс сглотнул.

— Как это было эгоистично со стороны Дюваля — настаивать на остановке для взятия проб!

Он покачал головой и повернулся к картам, разложенным на полукруглом столе возле одной из стен. Эти карты и движущаяся по ним точка света были уменьшенной копией, выведенной на мощные мониторы операционной там, наверху, и еще одна уменьшенная копия светилась на экране в куполе Оуэнса. Микаэлс спросил:

— Какая у нас скорость, Оуэнс?

— Пятнадцать узлов, по нашим пропорциям.

— Ну ясно, что по нашим пропорциям, — проворчал Микаэлс. Он вынул из коробочки логарифмическую линейку и что-

юз то быстро подсчитал, — Мы будем возле разветвления через две минуты. Когда будете поворачивать, держитесь от стенки на таком же расстоянии. Тогда мы свободно пройдем в середину сосуда и без проблем попадем в капиллярную сеть. Понятно?

— Вполне!

Грант ждал, все время поглядывая в иллюминатор. На мгновение он уловил тень профиля Коры, но зрелище, открывающееся за окном, приковало его внимание сильнее, чем даже изящный изгиб ее подбородка.

Две минуты? Не так уж долго… Это в их растянутом восприятии времени? Или соответственно хронометру? Грант повернул голову, чтобы свериться с циферблатом. На нем горело «пятьдесят шесть», но тут же это число померкло и очень неохотно зачернело «пятьдесят пять».

Корабль внезапно дернулся, да так, что Грант едва не вылетел из своего кресла.

— Оуэнс! — заорал он. — Что случилось?

— Мы что, во что-то врезались? — спросил Дюваль.

С трудом держась на ногах, Грант добрался до лесенки и вскарабкался наверх.

— Что-то не так? — спросил он капитана.

— Не знаю. — Лицо Оуэнса превратилось в застывшую от напряжения маску. — Корабль потерял управление.

Снизу зазвенел яростный окрик Микаэлса:

— Капитан Оуэнс, скорректируйте курс. Мы идем на стенку.

— Знаю! — огрызнулся Оуэнс. — Похоже, нас подхватило какое-то сильное течение.

— Попробуй снова, — сказал Грант, — Выжми из машины все, на что она способна.

Он спустился вниз и, прислонившись спиной к лестнице, чтобы устоять на ногах от сильных рывков судна, спросил:

— Откуда здесь такое течение? Разве мы не движемся со скоростью потока крови?

— Да, — страстно подтвердил Микаэлс, черты его лица заострились, — Здесь не может быть ничего притягивающего нас так сильно, — Он показал на иллюминатор, за которым виднелась стенка артерии, быстро надвигавшаяся на корабль, — Наверное, что-то разладилось с управлением. Если мы налетим на стенку и прорвем ее, вокруг нас образуется тромб и мы оста-немея торчать на месте или за нас примутся белые кровяные тельца.

— Но в закрытой системе это невозможно, — возразил Дюваль. — Законы гидродинамики…

— Закрытая система? — Микаэлс высоко поднял брови. Он с трудом доковылял до своего кресла и упал в него с легким стоном. — Бесполезно, нужно большее увеличение карт, а откуда я его возьму? Оуэнс, держитесь подальше от стенки.

— Стараюсь! — рявкнул Оуэнс. — Я же сказал, что не могу бороться с этим чертовым течением.