Верую! Удивительные истории о людях, нашедших Бога - [47]

– Так Господь и раньше спасал тебя – ради дочери?

– И тоже на операции. Самое первое мое осознанное чудо произошло по молодости, когда моей дочери только-только – еще неделя не прошла – исполнилось пять лет. А так получилось, что я ее воспитывала одна. И я попала на операционный стол. В тяжелейшем состоянии. Начиналось заражение крови. Когда врачи определили, что со мной, меня бегом-бегом повезли в операционную, была дорога каждая секунда. И врачи между собой – им даже некогда было скрывать от меня – говорили: «Скорее, сейчас она умрет! Сейчас умрет!» Я слышала все это, и это осознание того, что моей дочери всего пять лет, а я сейчас умру и оставлю ее, было ужасным! Я сама росла сиротой. Никому не понять, что такое сиротство, если сам он этого не испытал на себе! Я не желала этого своей доченьке! И я стала Бога молить! Я тогда не умела молиться, а вот тут-то вспомнила, что Бог есть и что только на Него вся надежда. И успела до того, как мне дали наркоз, высказать Господу величайшую свою просьбу: «Господи, не дай мне умереть, чтобы дочь моя не осталась сиротой, как я!.. Ради дочери оставь мне жизнь!» И Господь меня помиловал. Хотя тогда мало кто верил в то, что я смогу жить, но Господь милостив!

…Каждый день, который я живу на земле, – чудо. Дар Божий, Его великая милость!

БлаговестСамара. рф/-public_page_10080

Как моя подруга стала верующей

Моя подруга Людмила Мустафаева жила в Сибири, в поселке Мушкино близ Нефтеюганска. Работала начальником отдела по проектированию нефтяных скважин и установок. Инженерно-технических работников по графику посылали на объекты – проверить, как работают скважины, уточнить объемы добычи нефти.

Людмилу высадили с вертолета и оставили одну на поляне. Она стала ходить от скважины к скважине, осматривая показания приборов, записывая расход. Карты у нее с собой не было, и Людмила решила пройти вдоль воздушных линий к другим скважинам.

Вдруг Людмила спохватилась, что она оказалась на травянистом островке, как поплавок торчащем среди воды, на болотистом месте. Там же вечная мерзлота, и трава кое-где лишь слегка прикрывает трясину тонким слоем дерна. Как же выйти из этого гибельного места, ведь здесь шаг ступи – и провалишься в болото…

Людмила, до этого и не помышлявшая о вере, тут со слезами взмолилась:

– Спаси, помоги, Господи!

Кочка, на которой она стояла, уже стала погружаться все ниже, ниже. Людмила перекрестилась на все четыре стороны с теми же словами:

– Спаси, сохрани и помоги, Господи… если Ты есть!

И тут над Людмилой стали кружить птицы. Полетают над ней, а потом сядут на ветки деревьев; снова покружат – и вернутся на те же деревца.

Людмила и говорит:

– Господи, пусть одна птица покажет мне, куда идти!

И тогда все птицы угомонились, и только одна стала летать над ней. Просвистит, будто зовет за собой: «Пик, пик!..» – и на деревце отлетит.

Хоть и страшно было ступить в грязную воду и тину, Людмила все же решила идти в ту сторону, куда указала птица. Шагнула, и примерно в тридцати сантиметрах от кочки нога ее наступила на лежащее в тине бревно. По этому бревну Людмила и вышла на полянку с твердой почвой.

С тех пор она стала верующей, христианкой. Бог нас видит и слышит, и если мы с верой молимся Ему, обязательно подаст Свою помощь. Хоть через добрых людей, хоть – через птиц…

Мария Петрова, г. Лениногорск, Татария. БлаговестСамара. рф/-public_page_10032

«Господи! Прости меня грешную!»

В ноябре 1987 года у меня намечался отпуск, который я планировала провести дома, но неожиданно на работе мне предложили «горящую» турпутевку в Киев на 10 дней (после чернобыльской катастрофы, в апреле 1986 года, поток туристов, желающих посетить Украину, резко сократился). Вылетать нужно было через два дня. Муж Саша поездку одобрил и остался дома с моей дочкой от первого брака, Наташей, шести лет. У меня это был второй брак, а у мужа первый, но общих детей у нас не было, хотя о ребенке мы мечтали уже около года, но малыш почему-то не спешил в наш дом….

Киев удивил меня своей красотой, казалось, все дышало стариной и историей, и люди были приветливые и добродушные. Группу поселили в гостинице, там я познакомилась с девушкой Ольгой, и все мероприятия мы с ней посещали вместе. Однажды Оля предложила мне съездить с ней в церковь, ее бабушка была верующей и просила заказать молебны в храме. В Бога я никогда не верила, хотя в младенчестве мама меня тайно крестила. Как большинство детей, родившихся в советский период, я была пионеркой, потом комсомолкой и к вере относилась с юмором. Церковь не посещала, а религию воспринимала как историческое прошлое нашей страны. Итак, мы с Ольгой отправились во Владимирский собор.

Храм поражал величиной и великолепием, казалось, несколько церквей объединились в одну, такой он был огромный и величественный! Когда мы вошли, Оля сказала: «Давай помолимся!» Но для меня это было невозможно! У меня просто рука не поднималась, да и внутри все протестовало! Я ответила: «Молись, конечно, а я не могу, нужно уж кому-то одному служить, черту или Богу!» Сошлись на том, что каждая займется своим делом, а через полчаса мы встретимся в определенном месте. Оля ушла по своим делам, а я стала осматривать храм. Почти сразу мое внимание привлекли негромко беседующие мужчина и женщина. Мужчина, лет сорока, особенно ничем не выделялся, а женщина, его ровесница, была просто красавица, в великолепной шляпе с вуалью и дорогом пальто, явно не из простых и бедных. Я встала рядом и прислушалась, разговор шел о вере: