Вертикаль власти - [68]

В носовой части самолета раздалось истошное пиканье. Система предупреждала о грядущем столкновении. Вежливый мужской голос монотонно советовал набрать высоту. У Виктора было другое мнение.

Он метнулся в кабину, схватил руль и изо всех сил повернул влево. Самолет лишь незначительно накренился, но, уловив инерцию, стал заваливаться в сторону, подальше от центра города. Теперь его вывести на разумную высоту не было никакой возможности, хотя такой цели Виктор не ставил. Убедившись, что контроль над самолетом окончательно потерян, детектив, хватаясь за всевозможные лямки и поручни, вернулся к «расщепителю».

— Сила, — пробормотал он, хватая ртом воздух. — Эмоция. Порыв. Щит…

«Санктас» продолжал блестеть внутри отверстия. Виктор сунул туда руку, схватил кристалл. Вырвать его было невозможно, но по крайней мере за него можно было держаться.

— Щит, — повторил Виктор, позволяя отчаянию заполнить все его сознание. — Мне нужно спастись. Помоги мне!

Он мог поклясться, что кристалл ответил на его просьбу, пропустив через руку приятный трепет, охвативший все тело. Эту же руку он мог отдать на отсечение, поспорив, что видел, как нос самолета сминается, словно бумага. Что слышал, как левое крыло отваливается напрочь, высвобождая стену жаркого пламени. Что вдохнул запах горящей резины, залитой авиационным топливом, и посмаковал незнакомый привкус крови во рту. Ад оказался слишком экзотичным на ощущения. «Расщепитель» покатился вперед, зарываясь в кучу горящих обломков, и Виктор позволил себе окунуться во тьму.

* * *

Дождь кончился.

Эта мысль показалась Виктору до того странной, что заслонила все остальные. Осознание себя как живого пришло гораздо позже — вместе с чувством времени и пространства. Последней пришла боль — тупая, ноющая боль в шее. Признак многих нарушений здоровья, а также свидетельство, что кристалл «Санктас» сработал как надо.

Детектив пошевелил рукой, трогая кончиками пальцев горячие обломки. Он лежал на рифленой поверхности того, что некогда было полом военного самолета, ныне превратившегося в источник цветного металла для мародеров. Если он продолжит лежать, то скоро тут будет кое-что подороже, чем алюминий и отходы электроники. «Расщепитель», или то, что от него осталось, должен находиться где-то поблизости. И внутри него по-прежнему оставались штуки, опасные для здоровья и экономики нации.

Виктор осторожно встал, оглядываясь по сторонам. Он никогда не думал, что самолет в разобранном виде занимает так много места. Место падения вполне позволяло оценить масштабы.

Самолет рухнул на пустовавший крытый стадион. Виктор не сумел опознать, какой именно. Он лишь видел над головой кусок звездного неба, лишенный грозовых туч. На его фоне виднелись остатки крыши. Главная масса самолета докатилась до дальней трибуны, смяв ряды сидений. Казалось, что столкновение сил правопорядка и футбольных фанатов перешло на новый энергетический уровень, где схлестнулись территории, а не люди. Вот только компания «Тектон», судя по действиям, к правопорядку имела весьма отдаленное отношение.

Вытащив телефон, Виктор с тоской посмотрел на треснувший экран, не подающий признаков жизни. Именно сейчас он был в настроении позвонить Марку и сказать, что жив. И что кристаллы здесь, совсем рядом…

— Корнеев, — прозвучал вялый голос, и детектив чуть не упал с инфарктом. Подскочив, он увидел наполовину заваленную фигуру юриста.

— Влад, — проговорил он, не двигаясь. — Ты жив?

— Это конец, — пробормотал юрист. — Вот и все.

Очевидно, щит «Санктаса» распространился и на него. Только так можно было объяснить, как Влад пережил падение. Но с внутренними повреждениями кристалл справиться не мог. Шансов спасти юриста не было даже на военной базе. Теперь же об этом и речь не шла.

— Это все она, — прошептал Влад. Из его рта потекли струйки крови. — Это… все…

— Да, — вымолвил Виктор. — Я знаю. Я разберусь. Можешь отдохнуть.

Окровавленный рот Влада изогнулся в подобии улыбки — последней гримасе амбициозного человека. Он так и застыл, словно ни жар пламени, ни смертное прикосновение не могли испортить ему настроение.

— Прощай, Владимир, — сказал Виктор, не чувствуя ровным счетом ничего.

Он двинулся дальше, выискивая «расщепитель» взглядом. Ему не казалось странным, что спустя столько времени он на стадионе по-прежнему один, не считая нескольких покойников. Возможно, что область падения была намного шире, и все зеваки собрались снаружи стадиона. Или же весь город вымер, просто весть об этом никто не сообщил. Виктор бы не удивился и такому раскладу.

Скоро он понял, что Москва по-прежнему существует. В небе пронесся вертолет, светя прожектором вниз. Виктор зашел в укрытие, чтобы его не заметили. Он сам не знал, зачем прячется и от кого. Но сейчас он не хотел предоставлять обломки самолета никому. Он держался за эту мысль с упорством последнего выжившего на корабле, отстаивая перед самим собой право на эту собственность. У него еще оставались здесь дела.

«Расщепитель» находился под уцелевшим фрагментом купола, вместе с носовой частью самолета. Виктор не сразу заметил его. Ему казалось, что детище Ольги должно было пережить хоть ядерный взрыв, но остаться неповрежденным. Потому он и не сразу сообразил, что паленая резина с прогоревшими остатками колес — это платформа «расщепителя», бывшая ему укрытием, а непонятные пластины с титановыми гранями — защитный кожух, расколовшийся на части. Сам «расщепитель», лишенный внешней защиты, после нескольких переворотов остался стоять, наполовину зарывшись в кучу хлама. Здесь было не настолько жарко, чтобы не иметь возможности подойти к нему поближе.