Вершина желания - [54]

Она смотрела на фотографию своего покойного мужа, сделанную на пристани их летней дачи в Биг-Беар. Он смеялся в камеру, собираясь нырнуть. Волосы его были коротко пострижены по тогдашней моде, и эта стрижка делала его более мужественным, чем он ей помнился.

Рита задумчиво смотрела на крепкого мужчину на фотографии. Она так никогда и не узнала, изменял ли ей муж. Никогда не задумывалась над этим. Она слишком сильно уставала, вначале от детей, потом от своей поздней карьеры диктора утреннего эфира, чтобы глубоко задумываться над этим вопросом. Иногда она все же спрашивала себя, как поступит, если узнает, что у него интрижка на стороне. Но измены, если они и были, никогда не всплывали наружу, хотя сердце ее замирало всякий раз, когда она, выворачивая карманы его пиджака, находила подозрительные обрывки бумаги. Этот вопрос так и останется без ответа, как и вопрос о том, была ли между ними настоящая духовная близость. Ее муж умер, оставшись в памяти людей тихим и скромным тружеником, честно выполнявшим свой долг перед страной и семьей, любящим и любимым мужем и отцом семейства. Дочь была ему ближе и роднее, чем сын. За закрытой дверью их спальни он критиковал Риту за то, что она слишком привязана к сыну, за то, что не хочет его отпустить. «А что сейчас? — с грустью подумала Рита. — Может, он был прав? Но какая мать не любит сына слепой, неподвластной разуму любовью?»

Глава 14

Они были сделаны из стали и не имели лиц. Они нависали над Джеком, по шесть футов роста в каждой, и их тонкие металлические конечности двигались медленно, но с пугающей размеренностью не знающей устали бездушной машины. Джек поднял руку и пришпорил коня. На скаку он рубил мечом воздух над головой, однако стальные лопасти были в несколько миль высотой, и они продолжали вращаться. Он направил коня на вершину холма. Пот тек у него по спине. Солнце слепило ему глаза. Ноздри его раздувались от возмущения. Он натянул поводья одной рукой и вытянул вперед руку, сжимающую меч. Он сделал глубокий вдох и наполнил легкие надеждой. В попытке избежать неизбежность есть своя доблесть, подумал Джек и вонзил шпоры в бока коня. Верный конь рванулся вперед быстрее ветра. Стук копыт гремел в ушах, но, когда Джек приблизился к своей цели, наступила тишина. И все, что он мог услышать, разворачивая коня для еще одной попытки, — это собственное хриплое дыхание и свистящий звук, который издавали стальные руки, рубившие воздух.

Джек резко сел в кровати и заморгал, уставившись в черноту. Свист перешел в шипение. Затем в громкий всхлип, который резко оборвался. Он слез с постели и, покачиваясь, направился к окну. Он прижался лицом к холодному стеклу и заметил внизу тень, сражающуюся с черным мешком, в котором металось что-то живое. Какие-то подонки пытались украсть Тома. Джек утратил бдительность и поплатился за это.

— Оставьте его в покое! — завопил Джек.

Он бросился в коридор и оттуда вниз по лестнице. Но он оступился и потерял равновесие. Последнее, что успел увидеть Джек перед тем, как стеклянная дверь ударила его по лбу и он свалился на пол, словно мешок картошки, — это большой черный жакет и ковбойская шляпа.

Когда Джек очнулся, он обнаружил, что лежит в постели и на стуле возле его кровати сидит женщина. Голова ее запрокинулась, а сама женщина громко храпит.

Джек долго на нее смотрел: на ее торчащие в разные стороны волосы, на ее старенький халатик, на ее гладкую, сливочную кожу — и никак не мог понять, кто это, черт возьми!

Он огляделся, скользнул взглядом по туалетному столику и письменному столу, по компьютеру и шкафу с книгами. Он начал понемногу паниковать, поскольку не мог понять, где находится. Он снова обвел взглядом комнату. Он ничего не узнавал. Он придирчиво оглядел женщину, которая сейчас опасно накренилась набок. Еще один всхрап, и она свалится. Может, она его похитила? В панике он потер ступни одна о другую. Никаких веревок. Может, он привязан к кровати? Он взмахнул рукой, чтобы проверить, так ли это, и заехал себе по челюсти. Он поморщился. Откинув одеяло, он спустил ноги на пол и застонал от головной боли. Женщина громко всхрапнула и проснулась. Она подскочила и бросилась к нему:

— Эй, полегче!

— Где я?

— Голова все еще болит?

— Где я?

— Дома. В своей уютной постельке. — Она нежно уложила его обратно в постель. — Отдохни.

Джек стряхнул ее руку. Она не была похожа на медсестру. Почему она так настаивает на том, чтобы он оставался в постели? Что у нее на уме? Он приподнялся и схватился за столбик кровати. Ноги его были как ватные.

— Джек, перестань. Я сейчас вызову врача.

— Что со мной?

— Ты упал. И ударился головой.

— Господи, я ничего не могу вспомнить.

— Память вернется. Только сядь.

Он опустился на кровать и позволил ей закинуть его ноги туда же. Он смотрел, как она, прикусив язычок от усердия, укрывает его одеялом; Ее халатик распахнулся, обнажив сливочную кожу, приласканную тоненькой шелковой рубашкой. Джек жадно смотрел на ее грудь, но она прервала пир, усевшись на край его кровати и погладив его по руке.

— Все хорошо. Тсс… Все хорошо, — сказала она.

От нее пахло лавандой. Или это не лаванда? Но что-то свежее. Немного сладковатое. Джек позволил себе расслабиться. Кем бы она ни была, эта женщина действовала на него умиротворяюще. Он изучал взглядом ее смешные губы, которые так и хотелось поцеловать, и ее глаза. Хотя они и выглядели усталыми, они были красивыми, золотисто-карими, как сливочная карамель. Джек на мгновение утонул в этих глазах.