Верный рыцарь - [10]

Вдруг Элмер отстранился и посмотрел на нее с холодным безразличием. От этого ледяного взгляда краска бросилась в лицо, а внутри все оборвалось — стало ясно, что этот человек просто хотел ее унизить и легко достиг своей цели.

— Подонок! — крикнула она. — Ненавижу тебя!

Лицо Элмера осталось совершенно спокойным.

— Неужели? — усмехнулся он. — А мне показалось, ты уже готова занять место мачехи в моей постели.

Он отпустил ее, отступив назад, а Глэдис, замахнувшись, ударила его по лицу раскрытой ладонью, вложив в этот жест все свое отчаяние. Элмер не шевельнулся.

— Интересно, кто тебе более отвратителен? Я или ты сама? — сухо осведомился он, скользнув по ней пренебрежительным взглядом.

Глэдис снова вспыхнула и сжала кулаки, увидев, что он задержал взгляд на ее груди.

— Очень мило, — сказал он. — Все-таки ты не совсем ангел, не правда ли?

Он отвернулся и вышел, тихо затворив за собой дверь. Глэдис, лишившись последних сил, осела на пол. Было невыносимо стыдно за то возбуждение, которое она только что пережила, потеряв над собой всякий контроль. В тот момент он мог бы сделать с ней все, что захотел, и она с радостью бы все приняла.

3

Вспоминать все, что произошло, не было сил. Тем более что четыре года она изо всех сил старалась это забыть.

Ну, что же, ничего не поделаешь, сегодня вечером они встретятся снова. Глэдис приказала себе не думать о прошлом и вылезла из ванны, вода в которой уже совсем остыла. Если разобраться, во время их последней встречи именно Элмер был во всем виноват. Спровоцировав ту унизительную сцену, он повел себя некрасиво и даже подло.

Придя к такому заключению, Глэдис немного успокоилась. Прошлое не изменишь, но сейчас она и глазом не моргнет при виде его.

Минуло уже четыре года, она чувствовала себя совсем взрослой. Теперь у нее есть Марк, и эмоции больше не смогут возобладать над разумом. Та неуверенность, которая позволила ему тогда одержать легкую победу, прошла.

Глэдис растерлась полотенцем и внимательно посмотрела в зеркало. Перед ней стояла высокая девушка с пышной грудью и длинными стройными ногами. Густые каштановые волосы были еще влажными после ванны, удлиненные ярко-зеленые глаза смотрели прямо и твердо. Внешне она нисколько не изменилась со времени их последней встречи, и это придавало уверенности.

Беспокойство, которое мучило Глэдис, отразилось на лице. Предстоящее путешествие в прошлое все-таки пугало ее. Но на часах была уже половина седьмого, настало время забыть обо всех тревогах и входить в роль хозяйки дома. Не хватало еще мчаться вниз в последний момент!

Глэдис быстро надела вечернее шифоновое платье, выдержанное в коричневых и оранжевых тонах, подчеркивающих цвет волос и яркий блеск глаз. Немного повертевшись перед зеркалом, она удовлетворенно улыбнулась — теперь можно встречаться хоть с самим чертом.

Отец уже был в гостиной. Открыв дверь, Глэдис сразу увидела большой портрет матери, висевший на прежнем месте над камином, и почувствовала, что, глядя на него, уже не испытывает прежней боли.

— Мама была очень красивой, — сказала Глэдис подошедшему отцу.

— Да, — кивнул он, — но на твоем месте я не стал бы говорить об этом при посторонних. Вы удивительно похожи, и могут подумать, что ты хвастаешься.

Отец шутил, и Глэдис поняла, что теперь он тоже может смотреть на портрет, не испытывая прежней боли.

— Почему… — начала она, но тут же запнулась. Хотела спросить, почему портрет висит на прежнем месте. Казалось, Клара должна была сделать все, чтобы убрать его с глаз долой.

— Почему он до сих пор здесь? Потому что он всегда висел на этом месте, останется здесь и впредь.

В голосе прозвучали стальные нотки, которых она раньше не замечала. Глэдис посмотрела на отца с интересом, но тут он улыбнулся и спросил:

— Выпьешь коктейль?

Глэдис кивнула, повернулась, чтобы пойти к бару, и замерла от неожиданности. В дверях стоял Элмер и молча смотрел на нее так, словно перед ним был не человек, а дерево за окном. Что-то живое в выражении его лица появилось лишь тогда, когда он заметил удивленный взгляд Фрэнка.

За прошедшие четыре года он стал, по-видимому, еще жестче. Казалось, что главное в этом человеке — ничем не прикрытый цинизм. Почти ничего не осталось от того Элмера, которого она знала так долго.

— Так-так, возвращение блудной дочери, — сухо сказал он, и Глэдис поняла, что проблем не миновать. Даже в присутствии отца Элмер не пытался притворяться. И явно не забыл об их последней встрече. Глаза его были холодны как лед.

— Глэдис на время заменит нам Клару, — весело сказал отец, обняв дочь за плечи.

Элмер оторвался от дверного косяка и медленно вошел в комнату.

— Если сможет, — лениво бросил он. Глэдис замерла на мгновение. Прошлые воспоминания и нынешняя встреча встревожили ее — она уже не чувствовала себя так уверенно, как в своей комнате.

— Моя дочь повзрослела, Элмер, — улыбнулся отец, явно принявший оскорбление за шутку. — Тебе придется изменить свое мнение о ней. Она больше не беззащитная крошка.

— Не сомневаюсь. Но не волнуйтесь, Фрэнк, теперь я буду относиться к ней совершенно по-другому.

Он посмотрел на портрет над камином.