Верные враги - [54]

— Драконьи чары? — недоуменно поинтересовалась я уже в сенях. Ну в самом деле, что подобные красотки находят в этом нагломордом трепле?!

— Да нет. — Верес проверил, в порядке ли составленные под лестницей лыжи, но, к моему облегчению, надевать их пока не стал. — Обычная бабья дурость.

— А ты так разбираешься в бабах? — едко поинтересовалась я.

— Честно говоря, в оборотнях больше, — с усмешкой признался колдун, начисто обезоруживая меня самоиронией.

— Но, уверяю тебя, инкуб из Мрака никудышный.

— Дракон тоже, — проворчала я, жмурясь от яркого, холодного, но всё равно приятного солнышка. — Куда пойдем?

— Да хотя бы вон туда. — Верес кивнул на ворота, через которые мы вошли в город. Сегодня их почему-то распахнули во всю ширь, хорошенько утоптав продетую в них дорогу.

За околицей мы приостановились, осматриваясь. При дневном свете и без снегопада округа выглядела совершенно по-другому, неудивительно, что ночью мы едва не заплутали. Заинтересовавшее меня поле без домов и оград оказалось заливным лугом, посреди которого затейливо, с островками в петлях, вилась окаймленная тростником речушка. Ближе к тому берегу тесным кружком стояло человек тридцать, оживленно что-то обсуждавших.

— С какой это радости они там торчат?

— Давай подойдем посмотрим, — предложил Верес.

Мы неспешно спустились с пологой горочки по вытоптанной десятками валенок и даже успевшей местами заледенеть тропке. Оказывается, народ сгрудился у широкой полыньи, в которой без особой охоты шуровал багром краснощекий плечистый мужик. Умаявшись, он разогнулся, с шумным выдохом утер взмокший лоб и окинул собрание злобным взглядом:

— Да, может, и нема его там… по пьяни сронил треух в полынью, а бабы уж и крик подняли — ай-яй-яй, утоп!

— А где же он тогда? — резонно возразила заплаканная тетка в неровно застегнутой свитке. — С обеда во двор не заглядывал!

— Ну, до сумерек мы его, положим, видели, — несколько заплетающимся языком возразил тощий и длинный, как тот багор, парень, чья собственная жена на всякий случай покрепче держала его под локоток. — Даже проводить предлагали, да он отказался…

В свидетеля вперились два категорически расходящихся во мнении женских взгляда: «Что ж ты не проводил, пьянь эдакая, а еще лучшим другом прозывался!» и «Хвала богам, что отказался, а то плавали бы туточки две шапки рядышком!»

Мужик с багром, видя, что односельчане настойчиво жаждут зрелищ, шумно высморкался и снова ткнул багром в черное водяное окошко. И тут же что-то подцепил.

— Ага!!! — дружно выдохнула толпа, подтягиваясь поближе.

Я, в отличие от селян, сильно сомневалась, что лицезрение утопленника благотворно скажется на моем самочувствии. И, повернувшись к колдуну, хотела отпустить какую-нибудь колкость по этому поводу, но, к моему удивлению, Верес тоже наблюдал за сценкой на льду. С эдаким вдумчивым интересом, не имевшим ничего общего с хищным азартом селян. Потом перевел глаза на белую пустошь, сам будто что-то поискал, нашел и нетерпеливо взмахнул рукой:

— Шел, глянь-ка!

— Конские следы, — после короткой заминки ответила я. Уфф, напугал, я уж думала — снова трехпалые или вурдачачьи! — А в чем дело?

— Не замечаешь в них ничего необычного?

Я присмотрелась внимательнее. Полукружья неподкованных копыт двумя переплетающимися цепочками петляли по лугу, как будто молодые необъезженные кони удрали из загона и вовсю порезвились на воле, гоняясь друг за дружкой и в шутку меряясь силой.

Вот только весили они от силы полпуда, иначе проваливались бы в снег по бабки, а не бодро скакали по насту, едва вминая его копытами, как твердую землю.

— Бьюсь об заклад, где-то поблизости есть проточное озеро, — продолжал невероятно довольный чем-то Верес.

— Есть, — удивленно подтвердила я, припоминая карту, — вот там, к северу от села, полосой тянутся Большие Тростники, цепь озерец на реке Скакунье. Кажется, мы стоим у одного из ее притоков.

— И это название ей прекрасно подходит, — усмехнулся мужчина. Люди разочарованно загомонили — выволоченная багром черная туша оказалось всего-навсего разбухшим от воды тулупом. — Так я и думал! Возвращаемся, Шел.

— И что?

— И ищем вывеску с хомутом или подковой, я слыхал, здесь есть небольшое конное хозяйство, — нравоучительно, в своей любимой манере пропускать мимо ушей истинную суть вопроса, пояснил колдун.

— Верес, я тебе когда-нибудь говорила, что ты наглый, надменный и невыносимый тип?

— Раз двадцать. Но если это доставит тебе удовольствие — можешь повторить еще разок, я охотно послушаю!

Вывеска оказалась с рельефной конской головой, под дугой с настоящими бубенчиками, мелодично побрякивающими на ветру. Что Вересу здесь понадобилось, я до сих пор не понимала. Он неторопливо прошелся вдоль денников с лошадьми на продажу, очарованно поцокал языком при виде жеребца-производителя, энергично нарезающего круги в тесном загончике, и долго, со знанием дела болтал с владельцем, пока я, изнывая от любопытства и мороза, переминалась у входа.

— Ты что, лошадь хочешь купить?

— Нет.

— А зачем тогда смотришь?

— Красивые. Особенно вон та, чалая.

— С белой гривой? — Я критически оглядела действительно очень симпатичную кобылку, невысокую и изящную как эльфийская статуэтка. — Да она у тебя в первом же сугробе завязнет!