Верные до конца - [5]

Шрифт
Интервал

Скопом?! Толпами! Целыми институтами!

За границей подняла голову эмиграция всех мастей и марок. Даже такой эмигрант, как толстовец Чертков, оставил на время свои душеспасительные проповеди и опубликовал «Листок Свободного слова», и все о тех же студенческих волнениях. «Листок» вызвал гнев шестерки. Каждому из них в этой «мерзкой книжке» досталось на орехи.

Министр просвещения Боголепов на что уж тупица, но тут же узнал в строках озорной студенческой песенки на мотив «Через тумбу, тумбу раз…» групповой портрет шестерых:

Куча мумий сидит
И дела все вершит,
А в делах лабиринт
Заключается…

Немного поспорили относительно того, кто видится за этими строчками:

А один крокодил
Со слезами твердил,
Что законом
Страна
Управляется…

Сошлись на Победоносцеве, у которого всегда слезятся глаза.

Начальник Петербургского охранного отделения полковник Пирамидов был назван своим именем;

Фараоны кругом
Всех колотят кнутом,
Пирамидов, прохвост,
Отличается…

И хотя Горемыкин заверил собравшихся, что сия мерзопакость дальше почтамта и таможни не пойдет, совещание приступило к рассмотрению дел в мрачнейшем расположении духа.

Доклады министров — мимо ушей, надоели, на зубах скрипит от министерского вранья. Последним пунктом порядка дня были дела политических ссыльных.

Конечно, и Бауман и Красин знали, что основатели петербургского «Союза борьбы за освобождение рабочего класса» — Кржижановский, Старков, Ляховский, Ульянов, Лепешинский, Цедербаум в 1895–1896 годах попали в тюрьму, а затем в ссылку в далекую Енисейскую Сибирь. Бауман еще в Орлове получил от соратников Ульянова и подписал «Протест 17-ти», протест против «кредо» «экономистов», звавших пролетария на борьбу только за улучшение условий продажи своей рабочей силы.

Протест пришел из села Шушенского.

Но ни Бауман, ни Красин не ведали, что 29 января 1900 года у «стариков» (как звали основателей «Союза» в отличие от «молодых», пришедших в него после 1895 года) кончается срок ссылки. Вот теперь их дальнейшую судьбу и вершили шестеро царских сановников. А они были раздражены, у них были взвинчены нервы чертковским «листком». Что им до сроков? Можно и набавить — повод всегда найдется, а если его нет — директор департамента полиции Зволянский выдумает.

Зволяиский предложил: в столичные и университетские города не допускать, в фабрично-заводские местности тоже. Учредить негласный надзор полиции. И в случае чего!.. Этого министрам пояснять не требовалось.

Согласились без прений.

Уроженцу г. Симбирска помощнику присяжного поверенного Владимиру Ильину Ульянову, что по рассмотрении в особом совещании, образованном на основании 34 ст. положения о государственной охране, обстоятельства дела о названном лице, господин министр внутренних дел постановил: воспретить ему, Ульянову, по освобождении его 29 января 1900 года от надзора полиции, жительства в столицах и С.-Петербургской губернии впредь до особого распоряжения…»

Далее следовал список губерний и городов государства Российского, где проживание «названного лица» так же воспрещено.

29 января (ни дня не промешкав), не глядя на трескучий мороз, по свинцово-серому льду Енисея мчались двое саней-кошевок. Триста верст по реке до Ачинска, а там тысячи по железной дороге — есть время для размышлений. А впрочем, все уже давно решено. В перечне губерний и городов не указан город Псков. Ничем, кроме громкого прошлого, он не примечателен, да хорош тем, что примостился под боком у Санкт-Петербурга.

Запрет запретом, а Ульянов обоснуется в Пскове не раньше, чем побывает в Уфе, где Надежде Константиновне Крупской предстоит еще почти год маяться и ссылке, заедет в Москву, к родным, обосновавшимся в Подольске. Нужно повидать товарищей и обо всем договориться, как договорились в Шушенском с Глебом Кржижановским. Хорошо тогда поговорили…

Была морозная лунная ночь. Перед Владимиром Ильичем и Кржижановским расстилался, искрился бесконечный саван сибирских снегов. Владимир Ильич поведал Глебу Максимилиановичу о своих планах и предположениях по возвращению из ссылки. «Организация печатного партийного органа, перенесение его издания за границу и создание партии при помощи этого центрального органа, представляющего, таким образом, своеобразные леса для постройки всего здания революционной организации пролетариата».

И начинать нужно с лесов и подальше от «романовских дач», как называли места ссылки в «честь» царской династии Романовых.


А новый, XX век был уже на пороге.

Новый век. Кто устал от старого, кто связывал неудачи, постыдные дела, крушения иллюзий с датами, начинающимися цифрой «18…», тот надеялся, что XX столетие предаст забвению пережитое, для этого достаточно только проснуться 1 января живым, здоровым и улыбнуться обновленному солнцу тысяча девятьсот первого года. Правда, до наступления нового столетия еще целый год, но к такому эпохальному событию, как смена века, готовятся загодя. Одни строят планы, другие мечтают, но каждый по-своему возлагает надежды на грядущее.

Царю Николаю II, этому, по словам Л. Толстого, «Чингис-хану с телефоном», мнится, что канули в прошлое народовольцы-террористы с их бомбами, подкопами, револьверами, что охранительные начала самодержавия напугали трусливых, усмирили задиристых, уничтожили смелых, борющихся. И XX век грезился самодержцу в облике старой, допетровской Руси, где так уютно потрескивали свечи и тихо теплились лампады, пахло ладаном, и боярские шапки, собольи шубы да длинные бороды были символами мудрости а власти, а Мономахова корова — недосягаемой вершиной ее под сенью всевышнего.


Еще от автора Вадим Александрович Прокофьев
Петрашевский

Книга посвящена жизни и деятельности лидера знаменитого кружка «петрашевцев».


Дубровинский

Автор книги рассказывает об известном революционере большевике Иосифе Федоровиче Дубровинском (1877–1913). В книгу включено большое количество фотографий.


Желябов

Эта книга рассказывает о Желябове, его жизни и его борьбе.Хотя она написана как историко-биографическая повесть, в ней нет вымышленных лиц или надуманных фактов и даже скупые диалоги позаимствованы из отрывочных свидетельств современников или официальных материалов.Свидетельства противоречивы, как противоречивы всякие мемуары. Не многие из них повествуют о Желябове. Ведь те, кто стоял к нему ближе, погибли раньше его, вместе с ним или несколько позже и не успели оставить своих воспоминаний. Те немногие, кто дожил до поры, когда стало возможным вспоминать вслух, многое забыли, растеряли в одиночках Шлиссельбурга, в карийской каторге, кое-что спутали или осветили субъективно.


Герцен

 Деятельность А. И. Герцена охватывала политику, философию и эстетику, художественное творчество и публицистику, критику и историю общественной мысли и литературы.Автор знакомит читателя с Герценом-философом. Герценом-политиком, художником, публицистом, издателем и в то же время показывает русскую общественную жизнь 40 - 60-х годов, революцию 1848 года в Европе, духовную драму этого, по словам современника, "самого русского из всех русских", много потрудившегося во имя России.


Когда зацветают подснежники

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Степан Халтурин

В книге рассказывается о жизненном пути рабочего-революционера, организатора и руководителя «Северного союза русских рабочих» Степана Халтурина, осуществившего террористический акт в Зимнем дворце. Его деятельность неразрывно связана с первыми шагами пролетарской борьбы в России. Автор показывает, как развивались мировоззрение Степана Халтурина, его взаимоотношения с революционно-демократической интеллигенцией, раскрывает его роль в зарождении рабочего движения в России.


Рекомендуем почитать
Горький-политик

В последние годы почти все публикации, посвященные Максиму Горькому, касаются политических аспектов его биографии. Некоторые решения, принятые писателем в последние годы его жизни: поддержка сталинской культурной политики или оправдание лагерей, которые он считал местом исправления для преступников, – радикальным образом повлияли на оценку его творчества. Для того чтобы понять причины неоднозначных решений, принятых писателем в конце жизни, необходимо еще раз рассмотреть его политическую биографию – от первых революционных кружков и участия в революции 1905 года до создания Каприйской школы.


Школа штурмующих небо

Книга «Школа штурмующих небо» — это документальный очерк о пятидесятилетнем пути Ейского военного училища. Ее страницы прежде всего посвящены младшему поколению воинов-авиаторов и всем тем, кто любит небо. В ней рассказывается о том, как военные летные кадры совершенствуют свое мастерство, готовятся с достоинством и честью защищать любимую Родину, завоевания Великого Октября.


Небо вокруг меня

Автор книги Герой Советского Союза, заслуженный мастер спорта СССР Евгений Николаевич Андреев рассказывает о рабочих буднях испытателей парашютов. Вместе с автором читатель «совершит» немало разнообразных прыжков с парашютом, не раз окажется в сложных ситуациях.


На пути к звездам

Из этой книги вы узнаете о главных событиях из жизни К. Э. Циолковского, о его юности и начале научной работы, о его преподавании в школе.


Вацлав Гавел. Жизнь в истории

Со времен Макиавелли образ политика в сознании общества ассоциируется с лицемерием, жестокостью и беспринципностью в борьбе за власть и ее сохранение. Пример Вацлава Гавела доказывает, что авторитетным политиком способен быть человек иного типа – интеллектуал, проповедующий нравственное сопротивление злу и «жизнь в правде». Писатель и драматург, Гавел стал лидером бескровной революции, последним президентом Чехословакии и первым независимой Чехии. Следуя формуле своего героя «Нет жизни вне истории и истории вне жизни», Иван Беляев написал биографию Гавела, каждое событие в жизни которого вплетено в культурный и политический контекст всего XX столетия.


Счастливая ты, Таня!

Автору этих воспоминаний пришлось многое пережить — ее отца, заместителя наркома пищевой промышленности, расстреляли в 1938-м, мать сослали, братья погибли на фронте… В 1978 году она встретилась с писателем Анатолием Рыбаковым. В книге рассказывается о том, как они вместе работали над его романами, как в течение 21 года издательства не решались опубликовать его «Детей Арбата», как приняли потом эту книгу во всем мире.


О смелом всаднике (Гайдар)

33 рассказа Б. А. Емельянова о замечательном пионерском писателе Аркадии Гайдаре, изданные к 70-летию со дня его рождения. Предисловие лауреата Ленинской премии Сергея Михалкова.


Братья

Ежегодно в мае в Болгарии торжественно празднуется День письменности в память создания славянской азбуки образованнейшими людьми своего времени, братьями Кириллом и Мефодием (в Болгарии существует орден Кирилла и Мефодия, которым награждаются выдающиеся деятели литературы и искусства). В далеком IX веке они посвятили всю жизнь созданию и распространению письменности для бесписьменных тогда славянских народов и утверждению славянской культуры как равной среди культур других европейских народов.Книга рассчитана на школьников среднего возраста.


Подвиг любви бескорыстной (Рассказы о женах декабристов)

Книга о гражданском подвиге женщин, которые отправились вслед за своими мужьями — декабристами в ссылку. В книгу включены отрывки из мемуаров, статей, писем, воспоминаний о декабристах.


«Жизнь, ты с целью мне дана!» (Пирогов)

Эта книга о великом русском ученом-медике Н. И. Пирогове. Тысячи новых операций, внедрение наркоза, гипсовой повязки, совершенных медицинских инструментов, составление точнейших атласов, без которых не может обойтись ни один хирург… — Трудно найти новое, первое в медицине, к чему бы так или иначе не был причастен Н. И. Пирогов.