Верные чада - [2]

Сократив состав производственного отдела, как и многие другие небольшие издательства, это постепенно снова взялось набирать обороты. Приглашать бывших штатников было рановато, а вот кого-то со стороны не так накладно. Короче, Рудька взялся за книгу и сделал макет в 480 страниц за четыре дня. Ну, была там ещё последняя правка, вывод на плёнку, плюс, ещё два дня. За это он получил 700 рублей и был бы доволен, если бы…

Книга по астрологии по своей внешней сути ничем не отличалась от миллиона остальных книг. Бумага, как известно, не краснеет. Но как быть с внутренним содержанием, когда, держа такую книгу, начинает краснеть сам читатель. Понять ситуацию, в которой оказался Рудька, сможет только верующий православный человек, каковым он и сам был.

Придя домой, он плюхнулся на диван и долго лежал, уставившись стеклянным взглядом в потолок. В памяти воскресились дела давно минувших дней. Первые два или три издательства, с которых Рудька начинал свою полиграфическую карьеру, занимались изданием книг, которые в православной среде считались еретической литературой. Больше того, здесь были и откровенная хула и не прикрытый сатанизм. «Знаем ли мы, что творим?» — часто спрашивал себя Рудька и приходил к выводу, что знаем.

Он вспомнил тех, кто возглавлял эти издательства. Одно из них выпускало еретический журнал и книги по какому-то индийскому учению. Можно было назвать это и сектой, так широко развернулись. Другое издательство делало журнал, держащийся на психоанализе. Там же было организовано не только издательство, но сначала основан центр по изучению, так сказать, научного достояния Фрейда.

Рудька в те годы, всё более и более становясь выцерковлённым человеком, не мог дальше оставаться в подобных организациях, принимать участие в их деятельности, хотя бы и косвенно. Но вот теперь, казалось, всё повторилось? Не совсем.

Когда впервые год назад на какой-то книжной выставке он познакомился с главным редактором издательства, от которого и взял теперь этот разовый заказ, тогда у них произошёл интересный спор. Рудька с лёгкой руки запустил камень в чужой огород, сказав, что «недостаточно» в нашей стране ещё ересей и бесовщины. На что редактор неожиданно парировал словами из Евангелия, приблизительно так: «Пусть будут, пока не придёт время, когда будут посрамлены».

— Ну я понимаю, — согласился Рудька, — каждый выживает как может.

— Нет, — услышал он снова возражение в свой адрес, — мы сознательно печатаем и распространяем такую литературу.

— И Вы верите во всё это?!

— В том-то и дело, что нет.

— Как же тогда?

— Мы знаем, что Церковь не приветствует распространение подобных книг. В этом плене, может быть, Вы и правы — мы выживаем. Но к каждой книге мы даём комментарии и предостережения.

— Получается, что авторы сами обличают себя, так что ли?

— Да. Они дают согласие на комментарий с нашей стороны.

— Неужели все согласны с такой политикой?

— Не все. Кто не согласен, идёт искать другое издательство.

— Всё равно мне Вас не понять. Так или иначе, но Вы распространяете ереси.

Вот какой разговор был год назад, а сегодня Рудька зависел от собственного своего безвыходного положения. Один он вывод для себя сделал правильный — никогда и нигде больше не орать по поводу своих взглядов на предметы, вокруг которых, в принципе, завязаны живые люди, такие же, пред Богом, как и он. Может быть прав был редактор, говоря: ведь попущено быть…

Выслушав Рудькину исповедь по этому делу, батюшка утешил его словами из того же Евангелия, сказав, что еретиков нужно увещевать два раза, а затем оставлять, ибо своим упорствованием они сами себя осудили. От подобных же предложений впредь желательно отказаться. И ещё Рудька понял, что свой Крест можно нести и так — обличать и быть битым, отказываться от лукавых предложений и бедствовать, терпя «прелести» жизни и уповая на Христа.

В конце декабря, за неделю до нового года, ему неожиданно попался старый телефон вроде бы какого-то православного издательства. Да, месяца два назад Рудька отбросил его в сторону, как несерьёзное. Он знал, что в таких издательствах на хлеб насущный невозможно себе заработать. К сожалению после четырёх месяцев безработицы, когда деньги от пособия практически были проедены, сумма, предлагаемая ему первоначально, теперь не казалась крохотной. «Поеду без звонка, — подумал Рудька, — адрес записан. Авось ещё требуется им верстальщик, готовый за такие денежки поработать во славу Божью?»

Переступив порог издательства, Рудьке поначалу показалось, что вся контора куда-то переезжает. В принципе и слово «издательство» для двух подвальных комнатушек звучало уж больно громко. Два компьютера и стол редактора с телефоном это ещё не издательство. Но тем ни менее…

— Я по объявлению, — виновато как-то сказал Рудька в ответ на две пары удивлённых глаз. — Оно, правда, месяца два назад было напечатано, но я подумал, мало ли что? А вдруг повезёт!

Одна пара удивлённых глаз принадлежала женщине лет сорока пяти. Длинная юбка до самого пола, какая-то затрапезная кофточка и косынка сразу же выдавали христианскую натуру. Таких женщин Рудька всегда видел исключительно в храме. По всей видимости это был помощник во всех делах другой пары глаз, спрятанных за круглыми роговыми очками. Она, эта вторая удивлённая пара, принадлежала мелковатому и кругленькому на лицо дядечке лет шестидесяти, с аккуратненькой бородкой и в аккуратненьком костюмчике. Безусловно, он был хозяином всего этого погрома, который увидел Рудька.