Вернуться в сказку - [259]

И почему это её так тянуло к приключениям тогда?!

Седрик Солнман никогда не участвует в их перепалках. Он никогда ни во что не вмешивался. Оставалось только гадать — почему именно его Грацеда выбрал и оставил наедине со столь вспыльчивыми и тщеславными людьми… Джулия презрительно смотрит на него. «Что за глупое имя — Седрик!» — думается ей. Да и сам этот человек смотрится не менее глупо среди всей этой компании. Ему пристало бы быть клерком… Секретарём. Бухгалтером. Казначеем. Но он никак не вписывался в ту компанию вздорных, тщеславных и нередко злых людей, которую сумел собрать и отправить в путешествие Грацеда. Не выделялся он и внешностью: обычный нос, обычная форма глаз, бледные тонкие губы, складывающиеся в почти блёклую улыбку, даже кожу его нельзя было назвать ни бледной, ни смуглой, он был среднего роста, среднего телосложения, с короткими русыми волосами… Самый странный человек, который только мог бы попасться здесь… Джулия смотрела на него и не понимала. Не понимала, что именно в Солнмане ей хотелось узнать. Его разноцветные глаза всегда смотрели цепко, зорко, не упускали из виду ни малейшей детали… Он безумно раздражал её и в тоже время очень сильно интересовал. К Седрику её тянуло. Он был неплохим слушателем, собеседником… Почти ничего и никогда не говорил сам, зато превосходно умел слушать других.

Чертежи… Отец всегда говорил Джулии, когда та была маленькой, что ничему не стоит верить, кроме вот этих разлинованных бумажек, только на них стоит равняться, и только та точность, которой они обладали, является идеалом всего. И девушка который раз убеждалась, что она согласна с ним. Её отец был прав, как не был прав никто другой. Ни её, Джулии, мать, ни Генрих, ни Грацеда, ни Солнман, ни тем более Денеб…

— Нам не стоит ссориться! — произносит неожиданно для самой себя Джулия. — Ссориться сейчас — не лучшее время, не так ли?

Денеб удивлённо смотрит на неё. Снова смеётся… Но уже более… Как-то по-доброму… Совсем не так колко и холодно, как улыбался всегда. Он ведь тоже принц… Он ведь тоже находился в эпицентре всех этих придворных интриг и дрязг… Он ведь её прекрасно понимает… Только сейчас герцогине Траонт кажется, что она во многом была не права. Впрочем, это ведь не является поводом признаваться в этом, не так ли? Каким бы хорошим не было бы её отношение к окружающим, ей ведь не совсем не обязательно его показывать…

— Ну и что там говорят твои чертежи? — смеётся Денеб, но, кажется, ему и самому уже весело. — Говори скорее! Мы ждём!

Джулия отходит от края берега и садится на большой круглый камень, достаёт из-под куртки пару бумажек и старается разглядеть, что на них нарисовано. Занятие это оказывается весьма долгим и весьма утомительным — света здесь почти нет, приходится довольствоваться лишь тем, что создаётся факелом. Герцогиня Траонт внимательно смотрит на эти засаленные бумаги, которые достались ей по наследству от отца, а ему от его деда, а тому… Эти бумаги были реликвией их рода… Передавались от отца к сыну не один десяток поколений. Но, почему-то, отец отдал их ей, а не Генриху. Возможно, он, действительно, ценил её куда больше, как об этом всегда говорил? Девушка осторожно проводит пальцем по этому чертежу…

— Шварц Трау состоял из тринадцати башен… — говорит молодая ведьма. — Главную, ту, что самая высокая, не затопило. Но к ней ведут дороги от других двенадцати башен. Раньше на них совершались жертвоприношения и казни, а так же… Впрочем, я не об этом — один из таких мостов мог сохраниться. И именно по нему стоит добираться в главную башню, если мы хотим выйти живыми.

Солнман чуть заметно вздрагивает. Денеб не вздрагивает вовсе. Порой Джулии кажется, что этот молодой человек с радостью бы умер, если такая возможность ему бы представилась. Что он потерял, раз так не хочет жить? Денеб всегда смеялся. Подумать только — возможно он просто прятал за этим смехом своё истинное лицо. Джулия никогда раньше над этим не задумывалась. Ей просто он не нравился. Он просто её раздражал, физически раздражал, ему всегда так хотелось врезать… Возможно, он был просто несчастен. Впрочем, вздохнула леди Траонт, она не та, кто будет оправдывать несчастьями чужие провинности. Но этого человека ей было жаль. Она была бы готова простить его за все те, нанесённые оскробления, если бы он извинился.

— Я не понимаю, что господину герцогу понадобилось в этой башне, — невесело замечает Солнман. — Подумать только — мы должны вскрыть чью-то гробницу! Хорошо ещё, что родственников у того человека уже давно нет, а то нас бы засудили за вандализм!

Денеб удивлённо вскидывает голову, на секунду даже вынимает изо рта сигарету, и серьёзно на него смотрит. У Джулии кровь стынет в жилах от этого его взгляда. Настолько холодного и серьёзного. Она никогда раньше не видела, не хотела видеть его таким. Мужчина поднимается и подходит ближе к Седрику, хватает его за ворот, почти приподнимает над землёй. Джулия даже охает от испуга — она никак этого не ожидала, но, впрочем, скоро берёт себя в руки и отходит подальше. Ей то уж точно нечего вмешиваться в их драки. Она может только отшвырнуть обоих на разные берега озера, чтобы самой же потерять их. И не вернуться домой. Никогда не вернуться. Она — ведьма. Но её магические силы здесь что-то блокирует. Быть может, им, действительно, не стоило сюда приходить? Может быть, первая мысль, посетившая Джулию, была верной? Может, стоило сразу же бежать отсюда?