Вернуться в осень. Кн. 2 - [18]
– Брось его, мама! – почему-то плакала рядом дочка. – Брось. И не верь…
Она прижала клинок к груди и закрыла глаза – Боже… А я думала, что давно привыкла к этому, и давно смирилась. Боже… За что так все, Сережка, за что… После целых двух лет…
– Отпусти его, мама, – трясла ее локоть Рада. – Отпусти, разожми пальцы…
Эния опустила голову вниз и открыла глаза. Руки были красными от крови – в пылу отчаяния она сжала лезвие пальцами. И не заметила боли… Прости меня, доченька, но сейчас я больше всего хочу остаться одна. Она пошатнулась – комната поплыла перед глазами…
– Мама! – бросилась дочка, и, оттолкнув услужливую руку Глуска, подхватила ее, затем обернулась к двери: – Лаума, Жасмин! Кто-нибудь…
Меч вылетел из ослабевших пальцев и ударился об пол – по ковру веером разлетелись капельки крови.
– Госпожа? – в комнату сразу заглянула Лаума и, резко выдохнув и побелев – бросилась к девочке: – Боже, да что же это такое… – потом заметила кровь и еще больше выкатила глаза: – Жасмин! Маррей! – голос сорвался от страха за ту, которую любила, наверное, больше всех на свете. – Врача…
Через минуту в комнате было больше людей, чем места. Энию положили на диван, и она тихонько лежала, уперев в потолок горький молчаливый взор – по щекам продолжали катиться крупные соленые слезы. Рядом суетился доктор, осторожно смазывая руки каким-то составом – перепуганная за хозяйку Лаума держала наготове бинты.
Рада оторвалась от матери и, нахмурившись, окинула взглядом пол. Конечно, в комнате было много народа, но Глуска среди них не было. Как и странного меча. Девочка посмотрела на дверь, потом поднялась, вышла из комнаты и глянула в окно – со двора выезжала карета. Она облокотилась о подоконник и задумчиво сощурилась вслед, машинально теребя рукой подбородок и собрав на лбу совсем не детскую морщинку…
«…Сережка, Сереженька, да что же это ты так, зачем? – по родному, такому дорогому лицу катились крупные прозрачные слезы. – Я же не верила, я никому не верила, я никогда не верила… Я же все время – мы все время, мы все это долгое время, – тебя так ждали… Так ждали, так ждали – что даже говорили о тебе только так, как будто ты рядом, и всегда был рядом, просто отъехал ненадолго, но вот-вот вернешься… Ждали, надеялись и верили. Ты же не должен был умирать, ты просто не имел права умирать, – голос сорвался, она закрыла лицо ладонями. – Ты не имел права… Всех обмануть. Сережа, Боже мой, Сереженька, как жы ты нам всем дорог, как же трудно будет принять – что тебя уже нет…»
«…Эния, – он приподнялся на локте. – Солнышко мое ясное, я же не… Я еще есть. Я еще не сдался, Эния. Эния? Эния!» Но принцессы нигде не было. Только гулко разносилось под темными низкими сводами эхо… «Эния!!! Я еще не сдался. Я еще не сдался…» Эхо дробилось, отражаясь и перескакивая на стены, и убегая вдаль за темные повороты – бесконечные повороты, бесконечных ходов и штолен… Он опустил голову на пол и закрыл глаза. Вернись, Эния, я тебя прошу. Я очень прошу… Сухой разбухший язык во рту шевелился с трудом, выдавливая из горла негромкие шипящие звуки, но ему казалось, что он кричит… И эхо, возвращаясь из далеких гулких поворотов и штреков – хохочет, глумясь и издеваясь над распластанным неподвижным телом. Хохочет. Хохочет, кривя рот от надрыва и брызгая слюной, и запрокидывая лицо назад… Лицо? Эй, эхо, оказывается, у тебя есть лицо. Такое противное, такое мерзкое лицо…
– Эй… Живой?
– Дышит еще, вроде…
Сергей приоткрыл глаза. Он еще бредит? В сумраке виднелись силуэты двух человек, присевших рядом на корточки – один из них нагнулся, всматриваясь в лицо.
– Допроверялись, коромыслом тебя наперекосяк…
– Кто же знал, что он такой прыткий? Вона куда залез. Еле нашли.
– Сколько же он здесь?
– Пятые сутки. Без воды…
– Ладно, подняли. Доктор нас всех поубивает…
Он почувствовал, как его начали приподнимать за шею и плечи, потом умелая рука просунулась за спину, перехватывая и приноравливаясь для переноски…
«Прочь! Вам все равно не взять меня… Живым. Прочь отсюда!» Ненавистные черные лица с безразличными глазами начали отступать, скаля беззубые пасти в недобром оскале. Урги, морги, ядрена карамель – какая разница, – это не меняет вашей сущности. Сущности отсутствия жизни, сущности нежити. Что такое жизнь? Жизнь – это сердце. Это… Это доброта, миролюбие и любовь. Это дружелюбие, понимание и неосуждение… Без этого сердце – не сердце, оно быстро черствеет и перестает чувствовать… И переживать. И радоваться… Так что прочь отсюда – вы не возьмете меня, даже если я умру. Черные фигуры, больше напоминающие тени, начали отдаляться еще дальше…
Кто-то разжал ему зубы – в рот опять полилась живительная вода. Сергей открыл глаза и сразу поперхнулся, закашлявшись – вода сбежала по подбородку и упала на грудь. Он подтянулся на руках и присел, откашливаясь и осматриваясь вокруг – кто-то услужливо постучал по спине. Небольшая комнатка, почти без мебели, без окон и с одной дверью, он сидел на чем-то, напоминающем топчан. Над ним нагнулся какой-то мужчина, с кружкой в руках, – в ногах у стены сложил руки на груди еще один.
Когда-то его звали Сергеем, и он жил в мире Земля. Он умер, пытаясь спасти от насильников девушку, — и очнулся в чужом, незнакомом мире.Здесь города и замки задыхаются в смертоносном тумане Pox, a таинственные «мрак-шахты» служат телепортационными вратами…Здесь люди из последних сил бьются с порожденными Тьмой монстрами — моргами, гоблинами, великанами…Здесь Сергею предназначено схватиться со Злом, обитающим в самом сердце Роха…
В пятнадцать лет, незадолго до выпуска из средней школы, отец сказал мне следующее. - В нашем роду течёт демоническая кровь.И это была правда. К сожалению мой отец являлся простым владельцем магазинчика с едой из курицы на вынос, обладающим способностью менять цвет глаз на голубой, а я был сыном этого владельца, который по воле случая был чуточку сильнее остальных.Однако спустя пять лет. Они пришли за мной.
Тори Доусон случайно получила работу в очень странном баре. Среди его посетителей – маги, колдуны, алхимики, ведьмы, экстрасенсы… С некоторыми из них она теперь близко знакома, и ее жизнь круто изменилась. Лучше всего на свете Тори умеет влипать в неприятности, и когда ее друзья начали охоту на опасного черного мага, она тут же согласилась помочь им и стать приманкой.
У тебя никогда не было такого, что вроде всё есть, всё что нужно, но почему-то ты не чувствуешь, абсолютно ничего. Лишь зудящее чувство сжигает тебя изнутри. Чтобы ты не делал, как бы не старался, он не уходит, заставляя сходить с ума. Начав читать эту книгу ты посмотришь на это зуд, которым заболел двадцатилетний главный герой, под другим углом, поймёшь для чего он нужен и какова его причина, а как бонус прочувствуешь всю палитру чувств, начиная от ужаса и депрессии, заканчивая эйфорией и любовью. К чему же этот зуд приведёт героя? К безумию? Или же любви?
Девятнадцать лет назад заговор против короны в Илеханде закончился пропажей трех маленьких принцесс и введением закона об ограничении магии. Все считают, что девочки погибли. Кронпринцессу Вильгельмину, единственную оставшуюся в живых наследницу престола, интересуют больше собаки, лошади и охота, чем дела королевства. Желая, чтобы дочь остепенилась, королева приглашает во дворец очередного жениха, принца из дружественной страны Тусара. И никто не подозревает, что скоро за этим потянется цепочка событий, грозящая нарушить спокойствие не только Илеханда и Тусара, но и соседней Суриды.
Сэм готов на всё, чтобы его мама снова была жива. И ему на помощь приходит странный нелюдимый сосед. Он говорит, что есть средство. Надо лишь отыскать Древо Жизни. Оно способно победить смерть. Сэм хватается за эту возможность и, заручившись поддержкой подруги по имени Абра, бросается на поиски Древа. Но ни Сэм, ни Абра и представить не могли, что тем самым они вступают в древний конфликт и что прежними им уже не быть никогда. Что это за Древо Жизни? И на какие жертвы Сэм готов пойти, чтобы вернуть маму?
Своеобразный Christmas special для тех, кто знаком с серией «Действующие лица». Вскоре после событий, описанных в «Наказанном развратнике», герои волей случая… да нет, по собственному желанию встречаются накануне Нового года, чтобы принять участие в юбилейном концерте и просто поболтать о мирных житейских делах. И случайно разговор заходит об одном давнем приключении и очередном супергеройском подвиге… да, совершенно случайно, а вовсе не потому, что кое-кто любит находиться в центре внимания!