Вернуть вчера - [2]

— Ты что, совсем свихнулся? — возмутилась она.

Но я не обратил на ее протесты никакого внимания, обозревая открывающийся из окна пейзаж Новой Праги, ее бесчисленные небоскребы, сверкающие на солнце искусственные озерца, зеленеющие парки. Космопорт находился к северо-востоку отсюда. Солнце слепило глаза, но, взглянув в том направлении, я все же сумел различить сверкающий шпиль башни центра управления и высокие, необычной спиралевидной формы колонны — так называемые Маяки Карлотти. В той стороне должна была стоять еще одна башня, еще один сверкающий шпиль, но вот как раз его-то я и не увидел.

Хотя, если разобраться, то той, другой, башни в это время здесь быть уже не должно.

От осознания этого в моей душе воцарилась еще более ужасная пустота, чем та, что охватывает душу первопроходца, когда земля неожиданно уходит из-под ног, и он понимает, что летит с обрыва в пропасть. Я понимал, что произошло, но мне нужно было лично самому во всем убедиться, чтобы уж знать наверняка. Я медленно подошел к видеотелефону, раскрыл лежащую тут же на столике телефонную книгу, отыскал номер телефона диспетчерской космопорта и быстро набрал комбинацию цифр. Экран дисплея засветился, и в следующее мгновение на нем возникло изображение миловидной девушки. Она недоуменно вскинула брови — видимо, ее смутила моя нагота — однако, быстро опомнилась и ответила довольно ровным голосом:

— Справочная космопорта слушает. Чем я могу помочь вам, сэр?

— Чего это ты там еще затеял? — раздался со стороны кровати недовольный, сонный голос.

Но я не обратил на это никакого внимания.

— Меня интересует "Молния", — сказал я. — Она уже стартовала?

— Разумеется, сэр. В 08:30. Старт задержался на полчаса.

— Спасибо, — пробормотал я и положил трубку.

— Ну что, ты уже кончил? — поинтересовался все-тот же ворчливый голос из-под одеяла.

Но мне и этого было мало.

Я набрал другую комбинацию цифр, оказываясь лицом к лицу с другой привлекательной девушкой. Она, подобно красавице из справочной службы космопорта, тоже была блондинкой, но в отличие от нее оказалась более привычной к общению с не вполне одетыми абонентами. Или же, возможно, у нее были более либеральные взгляды на жизнь.

— Коммутатор, — откликнулась она на мой вызов. — Доброе утро, сэр.

— И совсем не доброе.

— У вас неприятности, сэр?

— Да. Вы ведете регистрацию всех утренних звонков?

— Да, сэр.

— Вы звонили по номеру…, - я взглянул на укрепленную рядом с клавиатурой карточку и продиктовал номер, — сегодня в 05:30 утра?

— Одну минуту, сэр. Не вешайте трубку. — Она опустила глаза, сосредоточенно углубляясь в лежащие перед ней записи. — Да, сэр. Звонок по этому номеру был. Абонент ответил.

— Благодарю вас.

— А теперь ты дашь мне поспать спокойно? — холодно спросила Илона.

— Нет! — рявкнул я в ответ.

Я подскочил к кровати и сдернул с нее легкие покрывала. Она села, гневно глядя на меня. Она была красива, но эта ее красота казалась неуловимой. Женщина, как женщина, вроде бы все при ней — ноги, руки, грудь… — однако при кажущемся эстетическом соответствии все это было лишено подлинного смысла. Во всяком случае, я уже начинал ненавидеть ее.

— Ты хоть имеешь представление о том, что произошло? — продолжал разоряться я.

Она страдальчески поморщилась.

— Пожалуйста, потише. Ты не у себя на корабле, а тут орать не надо.

— Я уже никогда больше не попаду на корабль, — ответил на это я.

— Это почему же? — равнодушно спросила она.

— Я опоздал к старту, а тебе прекрасно известно, что это означает.

Услышав это она заметно оживилась. Снова натянула на себя одеяло, а затем безучастным тоном повторила мои слова:

— Ты опоздал к старту…

— Да. Черт возьми, Илона, что случилось этой ночью?

Она рассмеялась.

— Тебе лучше знать. Ты тоже принимал в этом самое активное участие.

— Но что случилось? Я же сам позвонил на коммутатор и попросил их перезвонить сюда в половине шестого утра. У меня должно было остаться достаточно времени, чтобы добраться до космопорта. Я позвонил туда только что, и дежурная уверяет, что они звонили сюда, и что абонент ответил.

Она снова рассмеялась.

— Как странно, дорогой. Кажется, я начинаю припоминать свой странный сон о том, как будто зазвонил телефон, и мне пришлось встать, чтобы ответить на звонок.

— Черт возьми! — выругался я. — Это очень серьезно. Неужели ты сама не понимаешь, что ты натворила?

— А при чем тут я? — возразила она. — Не забывай, что это была твоя мысль подзаправиться эйфорином, хотя я и предупреждала тебя о возможных последствиях.

— Но ты же уверяла, что уже принимала снадобье так много раз, что у тебя выработался иммунитет к его побочным действиям.

— Да неужели? Но вообще-то я уже так давно не была дома, а все мои запасы как раз и остались там. К тому же я слышала, что в таких случаях иммунитет постепенно ослабевает, и если человек потом снова решает употребить зелье, то переносит его даже еще хуже, чем тот, кто пробует эйфорин впервые в жизни. Выходит, что я и в самом деле встала и ответила на звонок.

— Илона, положение очень серьезное.

Она снова начала было смеяться, но затем передумала.

— Пойди в ванную, — велела она мне. — Там в шкафчике стоит пузырек с анти-эйфорином. Принеси мне его и захвати заодно стакан воды.